Почему так задёргались фигуранты «глубинного государства»?

Вам не кажется, читатель, что Запад начинает впадать в форменную истерику? Только два факта. Первый: в Конгресс США вносится законопроект, который в случае принятия обяжет президента Джо Байдена добиваться исключения России из Совета Безопасности ООН. Правда, инициаторов скандального документа из Белого дома резко осадили, заявив, что это невозможно. Однако сопроводили «это дело» знаменательной оговоркой: дескать, могли бы – давно исключили, но увы, шансов на это нет. Второй факт – новая порция откровений от Генри Киссинджера, который на старости, видимо, окончательно решил рискнуть репутацией, превратившись из мэтра, который вещает нечто «отлитое в граните», в Кассандру, меняющую «показания» в зависимости от конъюнктуры момента. Подробнее ниже, но то, что наговорил Киссинджер про возможные пути завершения российской СВО, не только не лезет ни в какие ворота, но и противоречит сказанному им же на ее протяжении по крайней мере дважды. А именно: что Киеву следует готовиться к территориальным уступкам и соглашаться на заморозку фактической линии фронта.

Имеется, однако, и третий факт, которым вполне можно объяснить совокупность первых двух. Обоим действиям и заявлениям американских политиков предшествовали эмоциональные эскапады Зеленского, который в первом случае потребовал (!) от США лишить Россию возможности налагать вето на проекты решений Совета Безопасности, а во втором – в очередной раз повторил мифологию «возврата к границам 1991 года», то есть ухода России со всех территорий, которые стали ее частями, включая Крым. К Зеленскому здесь вопросов нет – в сумасшедшем доме и валенок используют не по назначению. Вопрос в том, почему на эти заявления так оперативно стали отзываться в американском истеблишменте? Как так получается, что паяц каркнул – а «уважаемые люди» из Белого дома и Совета по международным отношениям на это карканье реагируют?

Однозначно объяснить этот феномен американского подобострастия хозяина перед марионеткой невозможно; есть вещи, которые нельзя вычислить аналитическим путем, а следует тупо знать на уровне опять-таки фактов. Но можно предположить, что в замешательство впали те самые «концептуальные» инстанции пресловутого «глубинного государства», в которых вырабатываются решения, проводящиеся в жизнь публичными политиками, включая конгрессменов и президентов. Последних вполне можно понять: инструкций «сверху» нет, но что-то делать нужно, вот и делается, что попало, насколько хватает ума или дури. Ибо в подкорку политикума в США намертво вбита мысль, что в «глубине» имеется твердое понимание неизменности поддержки Киева, и когда не появляется соответствующих установок по конкретным эпизодам, то действовать, стало быть нужно в русле этого понимания. И дешевле обойдется ляпнуть ложащуюся на душу «старшим товарищам» глупость, чем промолчать, породив в их среде возможные сомнения в собственной лояльности и, как следствие, профпригодности.

Так это или нет – скоро увидим, ибо все тайное рано или поздно становится явным; в конце концов буквально на днях Байден лично поговорил с Зеленским по телефону, а в Киев – с «печеньками» или без, не сообщается – пожаловала известнейшая персона из Госдепа Виктория Нуланд. Учитывая, что в США давно уже на слуху перспектива замены Зеленского его «заклятым» визави главкомом Залужным, чему противятся англичане, влияние которых на киевский «кейс» в условиях премьерской чехарды существенно ослабело, темы этих переговоров весьма интересные. Первое слово осталось за хозяином Белого дома: Киев должен стремиться к миру, и Запад его в этом-де «поддержит», но если Киев мира не хочет, то тогда должен наступать на фронте. Дипледи же во главу угла поставила перед Зеленским тему выборов в Раду. Дескать, война войной, а демократия – по распорядку. Фишка, однако, в том, что на фоне ряда внутренних процессов во владениях Зеленского против него затевается фронда, в которой участвуют с одной стороны регионалы, а с другой – военные из числа генералитета ВСУ. Говорят, что выборы созываются именно под такую новую партию, которая-де займет бывшую «региональную» нишу соратников Януковича. Что будет при таком раскладе с «народными слугами» и их главным «слугой», не уточняется. Причем, ходят упорные слухи, что это именно «друг» зе-фюрера Залужный «лобает» такую коалицию под себя, и в президентском офисе на Банковой сильно напряглись. Выборы им сейчас как серпом ниже пояса. Плюс подозревают, что американцы таки своей игры не прекращают. И как знать, не поставлен ли уже для Киева на повестку дня вопрос об очередном вывозе главного комика во Львов на новую встречу с главой MI-6? Ведь у него с Зеленским явные общие, хотя и расходящиеся с американцами, интересы в кадровом обеспечении киевской власти.

Теперь о конкретике двух указанных эксцессов. С Совбезом ООН все давно ясно. Устав ООН, в той его главе, что относится к этому главному органу, содержит перечень учредителей со статусом постоянных членов. Да, там фигурирует не Российская Федерация, а СССР, но Россия – правопродолжательница Союза, и это наш международно-признанный статус. Кроме того, формальное несовпадение существует и у Китая, который указан как Китайская (без «Народной») республика, что ни в коей мере и ни у кого не вызывает вопросов по поводу законности статуса КНР как постоянного члена Совбеза. Не выдерживают критики и ссылки на прецедент 1971 года, когда КНР после долгих лет борьбы заменила узурпировавший ее место в 1945 году тайваньский режим. Это не Генеральная Ассамблея тогда совершила эту рокировку, она лишь проголосовала за конкретный документ. Это Чан Кайши то ли уступил давлению Вашингтона, который по определенным причинам согласился на восстановление исторической справедливости, то ли островной диктатор в ответ на американские увещевания просто сорвался с «катушек», психанул и хлопнул дверью. То есть никто и никуда Россию из Совбеза не исключит и права вето не лишит иначе, как если Россия сама бы этого захотела. Либо, как пояснили в Москве, если ООН распустить и собрать заново.

Впрочем, это весьма проблематично. Еще год назад, когда Байден собирал онлайн из Вашингтона пресловутый «саммит демократий», существовал вариант, что если американцы достаточно далеко продвинутся по части вовлечения в него участников антироссийского и антикитайского фронта, то произойдет постепенный переток части членов ООН в новую организацию. Этого не только не случилось, но и сам «саммит демократий», похоже, что скончался естественным путем, по факту отказа тех, кого в него вербовали, от участия в этом сомнительном предприятии. Потому в Белом доме так и отрезали: «Могли бы – исключили, но… на нет – и суда нет».

Теперь о Киссинджере, предложения которого в Кремле пообещали «внимательно изучить». Искренне надеемся, что это просто фигура речи, как дань уважения многоопытному политику, которого в Москве не раз принимали в старые, лучшие времена. И которого в силу его преклонного возраста легче выслушать, пропустив сказанное мимо ушей, чем вступать в полемику или давать ответ по существу. На автора же это властное ограничение не распространяется, поэтому чуть-чуть вникнем в сказанное, особенно имея в виду не собственно киссинджеровское, а «глубинное» происхождение этого эпистолярного образчика. Чтобы не пересказывать:

BRIEF

Генри Киссинджер – о том, каким он видит будущий мир между Россией и Украиной:

1) Мирный процесс должен связать Украину с НАТО, нейтралитет Киева больше не имеет смысла;

2) Линия прекращения огня должна быть установлена вдоль границ на 24 февраля;

3) Россия откажется от своих завоеваний, но не от территорий, которые контролировала до 24 февраля, включая Крым. Эта территория может стать предметом переговоров после прекращения огня;

4) Если довоенная граница между Украиной и Россией не может быть достигнута в результате боевых действий или переговоров, можно прибегнуть к принципу самоопределения и провести референдумы под международным контролем на особо расколотых территориях, которые неоднократно переходили из рук в руки на протяжении веков;

5) У мирного процесса должно быть две цели: подтверждение свободы Украины и определение новой международной структуры, особенно для Центральной и Восточной Европы. В конечном итоге Россия должна найти свое место в таком порядке;

6) Россия на протяжении более полутысячелетия вносила решающий вклад в глобальное равновесие и баланс сил, ее историческая роль не должна быть принижена. Распад России или уничтожение ее способности к ведению стратегической внешней политики недопустимы.

Переведем на русский бытовой язык, и получится примерно следующее:

1) Пока идет СВО, у НАТО нет иной возможности интегрировать Киев, кроме как вступить с Россией в войну; поэтому СВО надо остановить, чтобы на фоне хотя бы перемирия дать Киеву натовские гарантии (после рассказанного Ангелой Меркель про Минские соглашения цену такому перемирию мы знаем);

2-3) Сделаем вид, будто СВО не было; отмотаем назад, после чего заберем у России и Крым, но не сразу, а постепенно, в ходе процесса, примерно напоминающего итоги Крымской войны XIX столетия;

4) В четырех новых субъектах, присоединенных Россией по итогам сентябрьских референдумов, проведем новое голосование под нашим контролем, которое исключит риск и будет интерпретировано как «единодушный» отказ населения от России в пользу Киева, а значит – НАТО;

5) Место России в новом восточноевропейском порядке определим мы, заложив в него формулу превращения этой непокорной страны обратно в Московию времен феодальной раздробленности (показательна оговорка, что дальше Восточной Европы интересам Москвы простираться «не положено»);

6) На этом убогом месте, провозглашая «нераспад» России, держим в уме его неизбежность, но при этом все произойдет как бы «естественным» путем, руками прикормленных нами «аборигенов», без нашего формального участия. Мы же «вынужденно», при этом потирая руки, «согласимся» с произошедшим, как согласились с разрушением СССР.

Есть и недосказанные Киссинджером пункты: про вырывание «ядерных зубов» (любимая вашингтонская метафора 1991 года) и про свару российских осколков между собой за место в том же Совбезе ООН, после которого с ним действительно можно будет покончить. (Об этом, кстати, в Объединенном комитете начальников штабов в октябре 1995 года весьма детально рассказывал Билл Клинтон, проводя параллели между Россией и бывшей Югославией).

Что в сухом остатке? Коллективный Запад, говорит Киссинджер, давно мечтает помножить Россию на ноль. Чуть-чуть не получилось в 1917 году, чуть-чуть – в 1991 году. Шесть пунктов бывшего мэтра выглядят одновременно «глотком американской надежды» и «мерой американского авантюризма» в расчете, что уж на этот-то раз непременно получится. Ну что ж, «надежды юношей питают». Но хоть Киссинджер далеко не юноша, еще на Руси говорят, что «седина в бороду, а бес – в ребро». То-то и оно!