В ходе встречи и переговоров на полях саммита «Группы двадцати» с американским президентом Джо Байденом китайский лидер Си Цзиньпин, переизбранный на недавнем XX съезде КПК на третий срок в качестве генерального секретаря ЦК партии, назвал тайваньский вопрос главной «красной линией» в двусторонних отношениях. И настоятельно попросил собеседника ее больше не пересекать.
Что имел в виду председатель Си, понятно. На словах признавая политику «одного Китая» неизменной и не подлежащей пересмотру, Вашингтон явочным порядком продолжает ее нарушение, которое с каждым витком конфронтации приобретает все более системный характер. В чем это проявляется? Первое – в постоянных визитах на остров, представляющий собой мятежную, но все же неотъемлемую часть КНР, официальных американских лиц. При фактическом, а не номинальном признании китайского суверенитета это недопустимо. Как правило, говоря об этом, приводят наиболее вопиющий случай, получивший максимально широкий международный резонанс, - поездку 2-3 августа в Тайбэй бывшего спикера палаты представителей Нэнси Пелоси. Но этот инцидент далеко не единственный. Практически «прописался» на Тайване экс-госсекретарь США Майк Помпео, неизменно сопровождающий свое появление провокационными заявлениями в пользу тайваньской «независимости». Как бывший руководитель не только Госдепа, но и ЦРУ, Помпео очень хорошо осведомлен, что «дергает за усы тигра». Или, на китайский манер, «крутит хвост дракону». Ведь если Тайвань объявит о «независимости», то китайская СВО по возвращению заблудшей территории «в родную гавань» станет неизбежной; решение о воссоединении уже содержится в программной части Устава КПК, утвержденного XX партсъездом. Вопрос лишь о том, каких масштабов окажется военный конфликт, а это, в свою очередь, будет зависеть от вашингтонского поведения. Одно дело, если США просто подтолкнут тайваньские сепаратистские власти к такому заявлению, а сами, умыв руки, отойдут в сторону. В этом случае все ограничится «приведением в порядок» Пекином Тайбэя, и долго, учитывая гигантскую разницу силовых потенциалов, остров не продержится. Другой сценарий может быть реализован, если США пойдут дальше и признают провозглашенную «независимость»; тогда они становятся фактической стороной конфликта, как и в бывшей УССР, особенно если продолжат оказывать Тайбэю военную помощь или, тем более, сами ввяжутся в военные действия.
Регулярно совершают вояжи на Тайвань сенаторы, конгрессмены, отставные высокопоставленные военные, губернаторы штатов; последние особенно зачастили после приезда Пелоси. И поговаривают, что поводом к этому стали попытки Вашингтона «передислоцировать» с острова в собственный штат Аризона заводы главной в мире полупроводниковой тайваньской компании TSMC, на долю которой приходится до 90% мирового производства микрочипов. Не подумав не только спросить разрешения в Пекине, но даже посоветоваться с законными властями китайского центра, губернаторы из США бросились делить шкуру «неубитой» TSMC, перетягивая одеяло из Аризоны на себя, в собственные штаты. Очень все это некрасиво выглядит, причем, с точки зрения не только международных отношений, но и нравов, царящих внутри американского истеблишмента.
Второе, в чем проявляется американская «стратегическая двусмысленность» в отношении Китая и Тайваня, которой Вашингтон, собственно, и не скрывает, - военная помощь марионеточному островному режиму, где у власти находится Демопрогрессивная партия (ДПП) Цай Инвэнь, фактический филиал Демпартии США. Поставляются танки, самолеты, военные корабли; сейчас, в рамках так называемой «стратегии дикобраза», упор делается на поставки ЗРК, средств РЭБ, радио- и радиотехнической разведки и т.д. Ни в какие не ворота, если брать за основу позицию «одного Китая», это опять-таки не лезет. Но Белый дом с Госдепом и Пентагоном не скрывают, что суть упомянутой «двусмысленности» - в создании в Пекине обстановки неопределенности и непонимания подлинных планов США в случае военного конфликта. В последнее время, правда, сепаратистская сторона все чаще жалуется на задержки военных поставок. Ряд американских аналитиков убеждены, что таким образом себя проявляет кризис «наличности» боевой техники и вооружений, значительная часть свободных запасов которых на военных складах уже поставлена киевскому режиму. «Вашингтон оказывается не в состоянии одновременно вооружать тайваньскую армию вместе с [бывше]украинской», - пишет влиятельное издание The National Interest.
Третий аспект, с которым связано справедливое возмущение Китая, продемонстрированное на Бали Си Цзиньпином Байдену, - высокая активность вокруг Тайваня американской армии, в особенности 7-го флота ВМС США со штабом в японской Йокосуке. В распоряжении у него имеется несколько пунктов базирования в целом ряде стран – от Сингапура и Филиппин до острова Гуам. Происходит систематическая передислокация к границам ТВД не только морских сил, но и боевых самолетов ВВС США; стратегические бомбардировщики B-52 на днях были переброшены на авиабазу Тиндал на севере Австралии, что стало возможно после включения этой страны в блок AUKUS с США и Британией. И это фактически обнулило прежний австралийский безъядерный статус.
ВМС США продолжают провокации и непосредственно в Тайваньском проливе, всячески играя на нервах у Пекина, небезосновательно считающего его внутренними водами КНР. Дело доходит до регулярного появления вблизи акватории и даже прохода через нее авианосных ударных групп (АУГ), которых в составе 7-го флота насчитываются две; «на низком старте» находится и третья АУГ, которая в ходе учений не раз перебрасывалась в близлежащую к острову раздора акваторию.
Показательно: своеобразным ответом на просьбу Си, обращенную к Байдену во время встречи, состоявшейся 14 ноября, ровно через пять дней, 19-го числа, стало заявление шефа Пентагона Ллойда Остина, переваливающее ответственность за возможную эскалацию как раз в проливе с больной головы на здоровую. То есть с американской – на китайскую. В выступлении, прозвучавшем на международном форуме по безопасности в канадском Галифаксе, американский министр именно Пекин обвинил в «несоразмерности действий». И возложил на него ответственность за «рост военной активности, становящейся все более провокационной». В Пентагоне таким образом «убивают двух зайцев» - ползучим образом продвигают свои антикитайские региональные интересы, а заодно таким способом прикрываются от критики из Пекина. В данном случае она прозвучала со стороны официального представителя Министерства обороны КНР Тан Кэфэя, предупредившего, что новые поставки вооружений Тайваню со стороны США «способствуют увеличению угрозы конфликта в Тайваньском проливе».
Самое опасное в «двусмысленной» позиции Вашингтона – в том, что признание суверенитета КНР над Тайванем и согласие с тем, что такого суверенитета, как несамостоятельное образование, лишен Тайбэй, согласно букве, духу и логике международного права должно распространяться и на пролив. Как на его воды, так и на воздушное пространство. Срединная линия пролива, делящая его пополам, хоть и происходит от американской инициативы далекого 1955 года, в рамках принятия концепции «одного Китая» не оставляет сомнений в его принадлежности единому Китаю с центром в Пекине. В пользу этого говорит и отсутствие у Тайваня как признанных в международном плане территориальных вод, так и соответствующего воздушного пространства. Постоянный информационный шум, поднимаемый Тайбэем по поводу пересечения так называемой Срединной линии самолетами и кораблями НОАК, как и появления первых в «опознавательной зоне ПВО» острова, не имеют решительно никакого отношения к международному праву, в котором о такой зоне ничего не говорится. Ведь фактически этой зоной является круг досягаемости расположенных на острове средств ПВО, но такой же круг очерчивается вокруг установок ПВО НОАК, расположенных напротив Тайваня в провинции Фуцзянь. И китайская сторона отнюдь не отождествляет его с воздушным пространством, которое – шире. Кроме того, опознавательные зоны, существующие в рамках общего воздушного пространства, еще и пересекаются друг с другом внахлест. Это дополнительный аргумент против попыток Тайбэя побудить Пекин «запрашивать» проход и пролет по морю и в воздухе. Помимо несовместимости с суверенитетом КНР, следует отметить и то, что Китай ведь не требует от тайваньских властей и военных согласовывать с ними каждый свой полет.
Словом, в сложившейся ситуации, при такой противоположности толкования вроде бы простых и понятных правил, освященных мировой правоприменительной практикой, велик риск случайного возникновения военного конфликта, под которое вполне может быть замаскирована любая провокация, принятая за casus belli. Это опасно еще и в силу текущей динамики событий. Нет сомнений, что в отличие от Китая, который на подъеме, США начинают переживать спад, и эта диспропорция по самим американским оценкам постоянно усиливается. Разворачивая в АТР блоковое строительство, вовлекая в борьбу вокруг Тайваня Токио, несмотря на его исторический бэкграунд, и пытаясь вовлечь Сеул, Вашингтон стремится поймать момент, чтобы использовать ускользающее преимущество. В Пекине это обстоятельство понимается. С одной стороны, все расчеты показывают, что при мирном развитии конфликта остров равно или поздно естественным путем перейдет под юрисдикцию КНР. Время работает на Китай, и надобности в военном форсировании событий нет. С другой стороны, политические власти и военное командование КНР осознают, что такая надобность существует у США, и препятствуют реализации вашингтонских амбиций только привходящие факторы. Во-первых, военная мощь Китая; во-вторых, отсутствие у США в регионе возможностей, сопоставимых с европейским ТВД, где на их интересы работает вся машина НАТО, экономическая и военная. В-третьих, и это не секрет, очень значительные силы и внимание США и коллективного Запада от Тайваня отвлекает конфликт в бывшей УССР. Все ближе точка невозврата, за которым у США начнет появляться дефицит годных к поставкам если не боеприпасов, то вооружений уж точно. Слишком много их перемалывается под Донецком, Луганском, Запорожьем и Херсоном.
Поэтому текущий срез ситуации характеризуется застывшей неопределенностью; кстати, то же самое в последнее время наблюдается и вокруг бывшей УССР; в глубине концептуальных центров принятия решений идет какая-то, невидимая глазу, но улавливаемая на уровне инстинктов, трансформация векторов и приоритетов. Куда она выведет – пока неясно. Ну, что ж, подождем, нам с недавних пор не привыкать.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):