Состоялся очередной телефонный разговор президента России Владимира Путина с турецким лидером Реджепом Тайипом Эрдоганом. На сей раз сайт Кремля не указал, по чьей инициативе это произошло, хотя по всем признакам она исходила от турецкой стороны. Накануне, возвращаясь из Узбекистана, в интервью турецким журналистам на борту своего самолета Эрдоган рассказывал о том, как он уговаривал Путина принять участие в работе саммита G20 на острове Бали в Индонезии, и намеревался обсудить с ним «шаги, которые они могут предпринять на этом форуме». Затем было решено, что российскую сторону в Индонезии представит глава МИД России Сергей Лавров.
Как пишет турецкое издание Milliyet, Анкара предполагала «раскручивание на Бали драматического сюжета по предполагаемой политической изоляции лидера России и к этому готовилась». Но события стали развиваться по иному сценарию. Второй день саммита был омрачен сообщениями о падении ракет на территории Польши, после чего ряд европейских политиков стал огульно обвинять в произошедшем Москву. В этой связи лидеры G7 провели экстренное совещание, из-за чего программа мероприятия сдвинулась на несколько часов. И тогда в игру активно вступил Эрдоган. На пресс-конференции он заявил, что ряд стран — членов НАТО обсудили инцидент с ракетами в Польше и пришли к мнению, что инцидент «не имеет отношения к России». По его словам, «для нас важно, что Москва сказала: «Мы здесь ни при чем». Так он дал понять, что отстаивает позицию России в контактах с лидерами стран Североатлантического альянса, выступая за проведение детального расследования произошедшего.
Интрига этим сюжетом не исчерпывается. Ранее произошел теракт в Стамбуле, что встроилось в единый информационно-политический ряд с падением ракет в Польше. В Турции погибли шесть человек, еще 81 пострадал. Власти обвинили в причастности к этому объявленную террористической Рабочую партию Курдистана. Но главное в другом. Стало складываться впечатление, что какие-то силы хотели помешать участию турецкого президента в работе саммита, создать ему форс-мажорные обстоятельства. Многие обратили внимание на то, что глава МВД Турции Сулейман Сойлу высказался достаточно резко в отношении американцев, отказавшись принимать от них соболезнования, хотя на Бали всё же состоялась встреча Эрдогана с президентом США Джо Байденом.
Дело было еще в том, что трагические события в Турции хронологически и, видимо, не случайно совпали с моментом личной встречи в штаб-квартире службы турецкой разведки в Анкаре главы Службы внешней разведки России Сергея Нарышкина и директора ЦРУ США Уильяма Бернса. Сам этот факт ввел в ситуацию новые важные нюансы, раскрывающие наличие разных политических настроений и течений в США. Но для Эрдогана важно было то, что такие контакты могут иметь важное значение для отношений Москвы и Вашингтона, а Анкара объективно выступает в роли посредника между ними. Вот почему для телефонного звонка Эрдогана российскому президенту существовала серьезная мотивация, так как, по мнению турецкого издания Son Dakika Haberleri, «лидеры двух стран в сложной ситуации выступили как политические партнеры». Ведь даже по историческим меркам российско-турецкие отношения развиваются невероятными темпами.
Эксперты уже сбились подсчитывать личные контакты между Путиным и Эрдоганом. Только с начала кризиса на территории б. УССР они разговаривали по телефону около десяти раз и четыре раза встречались. Последняя встреча состоялась в Астане, где проходил саммит Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА). Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков объясняет это тем, что Анкара по многим позициям в международной политике занимает другую позицию, проявляет желание прислушиваться к Москве, нежели другие западные страны. Легче всего объяснять такой феномен (вновь по Пескову) «весьма обширными торгово-экономическими отношениями», когда страны реализуют различные крупные проекты. Но это раньше Турция и Россия шли на сотрудничество, руководствуясь принципом «экономика — отдельно, политика — отдельно». Сегодня сложно отделить эти два направления друга от друга.
Как считает американское издание The National Interest, Москву и Анкару «объединяет сегодня то, что на Западе открыто обсуждают сценарии развала России и Турции». При этом утверждается, что Анкару сознательно втягивали в «арабскую весну» и сирийский кризис, запутывая в контексте предстоящего передела Ближнего Востока. Запад также пытается через кризис в б. УССР «ослабить Россию, а затем и расчленить ее». Парадокс в том, что по характеру развития событий две страны, как полагают турецкие эксперты, «ведут новую национально-освободительную борьбу». «Мы осуществляем политику лидеров, — говорит Эрдоган. — Безусловно, если бы у нас с Путиным не было доверия друг к другу, то сделать подобный шаг и осуществить это не удалось бы. Однако взаимное доверие и уважение побуждают нас предпринимать такие шаги и способствуют их реализации. И так продолжалось всё это время».
Были и заявления Путина. 27 октября в ходе выступления на дискуссионном клубе «Валдай» он говорил об Эрдогане так: «У нас очень много совпадающих векторов взаимных интересов. Эрдоган никогда не позволяет сесть себе на шею и не руководствуется интересами третьих стран. То же и в диалоге с нами. Турецкие коллеги — непростые партнеры, но в спорах и диалогах мы достигаем общих решений». А ранее: «Эрдоган хвостом не виляет, у нас расходятся часто взгляды на отдельные вопросы, могут быть иногда даже противоположные взгляды. Но это человек, который держит слово, мужчина. Если он считает, что это выгодно для его страны, он идет до конца».
Действительно, хорошие личные отношения между лидерами тех или иных государств — не редкость, это сказывается на взаимоотношениях между этими странами, однако так бывает далеко не всегда. Личные отношения лидеров государств — очень сложная, специфическая сфера. У каждого государства существуют свои национальные интересы и противоречия с другими государствами. Но Путин и Эрдоган открыли свои страны друг для друга, стали решительно ломать устоявшиеся стереотипы XVIII–XIX веков с бесконечными русско-турецкими войнами. Хотя даже тогда бывали времена, когда Российская и Османская империи шли на «параллельно-встречном» курсе, не только воевали, но и активно сотрудничали.
Пик сотрудничества пришелся на 1920-е годы, когда московские большевики стали активно взаимодействовать с Мустафой Кемалем. Советская Россия оказала решающую помощь Турецкой Республике в становлении ее государственности. В Турции и России об этом не забыли, но для того, чтобы этот опыт оказался востребованным, необходимы были иные геополитические условия. По мере их появления у Путина и Эрдогана возникало понимание процессов формирования нового миропорядка после превращения Запада в «дряхлеющий Рим». Этот фактор является базовой основой во взаимоотношениях между Путиным и Эрдоганом, однако только «романтики от политики» могут предполагать, что это быстро приведет к формированию между двумя странами тесного военно-политического альянса.
Постепенно, шаг за шагом в Анкаре и Москве созрело понимание того, что потенциал взаимовыгодного сотрудничества двух стран столь велик, что они могут договариваться по спорным вопросам без малейшего ущерба для национальных интересов. Не случайно Путин указал на этот факт, подчеркивая, что и его турецкий коллега идет до конца, если считает нечто выгодным для своей страны. В то же время Турция в силу разных объективных причин еще определенное время будет решать вопросы обеспечения своей безопасности с некоторой оглядкой на США и других западных партнеров по НАТО. Но ее геополитический разворот от американцев и европейцев уже происходит. Для Анкары роль Вашингтона как «зонтика безопасности» меняется, как меняются и определенные геополитические комбинации с участием Турции на Ближнем Востоке.
Правда, есть и такие политики, которые уверены в том, что США не будут предпринимать резкие шаги, «чтобы окончательно не потерять Турцию». Они полагают, что «если Байден будет продолжать целиться на Россию, то отношения Анкары и Москвы могут подвергнуться непростому испытанию». Но есть и другие, уверенные в том, что именно альянс с Путиным вывел Эрдогана в «высшую лигу мировой политики», и это придало ему солидный вес в политической дуэли с Вашингтоном. Он стал более свободнее маневрировать и самостоятельно принимать стратегические решения. Тем не менее, пишет турецкое издание Yeni Safak, «Эрдогану еще придется биться за место под солнцем мировой политики и многое прояснится уже в ближайшее время».
Пока же мы фиксируем только тренд, а о том, кто и как окончательно повернул ситуацию в свою пользу, кто проиграл или выиграл, рассуждать еще рано.
Тарасов Станислав
Комментарии читателей (0):