В преддверии местных выборов на Тайване, которые пройдут 26 ноября и станут генеральной репетицией намеченных на январь 2024 года выборов главы администрации, в США приступили к PR-кампании по поддержке своих марионеток, правящих в последние годы островом, вокруг которого кипят нешуточные международные страсти. Крупный журнал The Atlantic, ориентирующийся на «респектабельную» публику, на днях опубликовал развернутый репортаж, претенциозно исполненный по пропагандистским методичкам и озаглавленный «Тайвань готовится к вторжению». Выдержки из интервью так называемого президента Цай Инвэнь перемежаются с материалами разговоров с военными, представителями общественности, а также многочисленными экскурсами в тайваньскую историю, которые рассчитаны на противопоставление острова материку и явочное продвижение темы его «независимости». Прежде всего отметим, что Цай — первая женщина, возглавляющая Тайвань, по сути является лидером сепаратистского режима, установленного Демократической прогрессивной партией (ДПП), фактическим филиалом Демпартии США. Партия была создана в 1986 году при поддержке китайской диаспоры за океаном. Сделано это было с явным намерением не только сорвать процесс нормализации между двумя берегами Тайваньского пролива, который был запущен после ухода от власти семейных последователей диктатора Чан Кайши, но и повлиять на политическую ситуацию в Пекине. Случайно или нет, но уже через три года после появления ДПП в КНР случился острый политический кризис, повлекший известные события на площади Тяньаньмэнь, которые едва не привели к расколу общества и страны. Случайных совпадений не бывает?
Первый раз ДПП оказалась у власти в 2000 году, когда главой администрации был избран Чэнь Шуйбянь, сменивший у власти гоминьдановца Ли Дэнхуэя, правившего двенадцать лет после Цзян Цзинго — сына и преемника Чан Кайши. Во многом Чэнь был обязан избранием именно Ли, который резко развернул Гоминьдан влево, а в конце правления, по сути, сдал власть «демократам», учредив новое политическое объединение, включенное в совместную с ДПП «зеленую» коалицию в противовес гоминьдановской «синей». Правление Чэнь Шуйбяня, как и водится в «демократической» традиции, сопровождалось громкими коррупционными скандалами, которые привели его с супругой после окончания правления в 2008 году в тюремную камеру. Цай Инвэнь же пришла к власти в 2016 году на волне спонсированных Западом студенческих протестов против закона о свободной торговле с КНР, который продвигал ее предшественник гоминьдановец Ма Инцзю, последовательный сторонник интеграции с материком. Захватив в 2014 году парламент — Законодательный юань (точно так же «протестанты» действовали в 2019 году в Гонконге, где их инструктировала и координировала сотрудник генконсульства США Джулия Иде), провокаторы добились отклонения сделки. И тем самым обрекли остров на многолетнее противостояние с КНР.
Сегодня в расстановке сил ничего не поменялось. Партия Гоминьдан во главе «синей» коалиции добивается объединения двух берегов китайской нации. Проамериканские последователи Цай из «зеленого» блока стремятся разорвать историческую пуповину, связывающую берега пролива, для чего отчаянно спекулируют на теме репрессий Чан Кайши против местного населения, приписывая последнему этнические особенности, якобы несовместимые с китайской идентичностью. При этом в ДПП, насквозь пропитанной провинциальной местечковостью «удельных князьков», попросту замалчивают блестящие политические и военные карьеры представителей малых народностей, особенно южных, в самой КНР, ибо этот факт не укладывается в навязываемые партией антикоммунистические штампы «противостояния демократии авторитаризму» и «угнетения по этническому признаку». Вместо таких ярких примеров, как судьба Дэн Сяопина и маршала Е Цзяньина, принадлежавших к субэтносу хакка, распространенному не только на юге Китая, но и в странах ЮВА, прежде всего в Сингапуре, вовсю применяются спекуляции вокруг Синьцзяна и особенно Гонконга, которые-де «сопротивляются Пекину». Парадокс: репортаж вообще не упоминает тему Тибета, которую западные СМИ провокационно раскручивали долгие годы. Однако объяснение этому весьма простое. Синьцзян намного привлекательнее соседнего на юге автономного района своими ресурсами, поэтому и привлекает внимание Запада, готового «нести демократию» только туда, где есть что умыкнуть. Тайвань же в этом плане для Запада, прежде всего США, — настоящее «Эльдорадо». Материал не один раз возвращается к теме островного лидерства в производстве полупроводников, которым хвастается Цай Инвэнь, упоминающая о 90% их мирового выпуска компанией TSMC (другие источники, однако, приводят цифру в 52%, отмечая существенный прогресс в этом сегменте материковой КНР). Но при этом как бы «забывается» об американских планах лишить остров связанных с этим преимуществ и возможностей и перенести производство в штат Аризона. И выходит, что ради внешней военной поддержки тайваньские власти готовы распрощаться с самым лучшим своим активом, подорвав тем самым высокотехнологичный сектор своей экономики. И все это на фоне спекуляций на «самости» несуществующей «тайваньской нации», языковых различий, которые в Китае вообще характерны между севером и югом страны и т.д.
Так коренных тайваньцев, с комплексами которых заигрывают «демократы», обособляют и противопоставляют остальным, воспитывая в ненависти не только к «материковым коммунистам», но и к «своим гоминьдановцам» как «носителям» ненавистной американским хозяевам ДПП имперской идеи. Цай Инвэнь, завершающая через год с небольшим свой второй и последний срок у власти, справедливо опасается не только политического гоминьдановского реванша, но и собственного уголовного преследования вслед за Чэнь Шуйбянем. Именно для того, чтобы сформировать марионеточной правительнице образ «вдумчивого и ответственного» политика-лидера, журналист The Atlantic педалирует ее «народное» происхождение, «миролюбивые» взгляды, заботу о будущем. И сопровождает репортаж душещипательными историями вроде участия в одной из избирательных кампаний двух ее кошек.
Заказ нагнетания антипекинской истерии, который исполняет автор, побуждает его постоянно спекулировать на параллелях между Тайванем и бывшей УССР, однако этот метод применяется весьма избирательно. Вы не найдете в репортаже упоминания о том, что на мятежном острове, как и в нацистском Киеве, активно применяется националистическое зомбирование населения. В историческом аспекте апелляция идет к критике «имперского прошлого» двух метрополий, частью которых ранее являлись «выбравшие свободу» сепаратисты. С помощью этих нечистоплотных приемов из памяти и культуры жителей Тайваня стараются выбить общность с Китаем, только делают это помягче, чем бандеровские идеологи, пропагандирующие всеобъемлющий и окончательный разрыв исторических корней и связей с Россией. Зато через весь материал красной линией проводится мысль, что российско-китайское сближение, включая тесные личные отношения между президентом Владимиром Путиным и председателем Си Цзиньпином, будто бы являются «неопровержимым доказательством» неких «агрессивных» намерений Пекина, ибо «авторитарные режимы», в логике автора, и действуют по единой кальке. Показательный штрих: в начале российской СВО в Тайбэе была созвана пресс-конференция с участием представителей местной диаспоры выходцев из бывшей УССР. Две прозвучавшие на ней основные мысли, которые были спроецированы на островной опыт, звучали так:
— тайваньское общество-де «очень вдохновлено» киевским примером;
— война между Тайванем и Китаем непременно произойдет, и сепаратисты уверены, что в ней победят.
Военная тема, несмотря на сдержанность Пекина и доминирующее мнение экспертного сообщества, что непосредственной угрозы войны сейчас нет, — центральный сюжет всего материала. В нем сквозь зубы признается, что между заинтересованными сторонами существует негласный «мирный консенсус»: «Тайвань не провозглашает независимость, Китай не вторгается, а США не говорят окончательно, вступят ли они в конфликт, если он произойдет». Однако даже на упомянутом примере этнической политики ДПП видно, что непровозглашенной вслух целью остается подведение к «независимости» вплотную, чтобы в нужный момент совершить провокацию уровня casus belli, но прикрыться от нее американском «зонтиком». «Чего я хочу добиться, так это сделать Тайвань более устойчивым в экономическом и военном плане», — этот пассаж Цай Инвэнь сопровождается ее рассуждениями об «уроках», извлекаемых Тайванем из кризиса в бывшей УССР, и лоббированием максимальной поддержки со стороны США. «Один из уроков — это потребность в международной поддержке — чтобы защитить себя или, что еще лучше, вообще избежать войны, — заявляет Цай интервьюеру. — Западные страны собираются вместе и помогают воевать. Поскольку Тайвань — это остров, пополнить запасы в случае военных действий будет сложно. Несмотря на то, что США не вступили в войну после вторжения России, они предложили необходимое оружие, припасы и бюджетную помощь. Еще один урок — важность национального характера. Внешняя поддержка зависит от… решимости защищаться…» — подбадривает себя Цай, призывая Си Цзиньпина и НОАК «дважды подумать, прежде чем двигаться по радикальному сценарию». И напоминает, что американский президент Джо Байден «четыре раза» обещал защитить остров. Уверенности в своем престарелом президенте у американского интервьюера, разумеется, нет. Откровенно симпатизируя сепаратистам, он тем не менее задается целой серией риторических вопросов: «Пойдут ли США на крупнейшее военно-морское сражение со времен Второй мировой войны, чтобы прорвать китайскую блокаду? Будут ли США атаковать вторгшиеся китайские силы, зная, что американские военные в Японии, на Гуаме и, возможно, на Гавайях находятся в пределах досягаемости китайских ракет? Действительно ли американский народ поддержал бы войну с самой густонаселенной страной в мире, чтобы защитить Тайвань?» Напоминая о предыдущем кризисе вокруг острова в 1995 году, автор с ностальгией вспоминает, что появление в зоне потенциального конфликта американских ВМС продемонстрировало «подавляющее превосходство» Вашингтона, которое сегодня, однако, кануло в Лету.
Американскому репортеру подробно объясняют несоответствие военных возможностей и годовых расходов Тайбэя и Пекина, составляющих соответственно 19 и более 200 млрд долларов (правда, если пересчитать их на душу населения, то выяснится, что сепаратисты тратят аж в шесть раз больше). Военные в лице адмирала Ли Симина, бывшего шефа тайваньского Генштаба, поэтому связывают надежды с поставками Пентагоном систем вооружений в рамках так называемой «стратегии дикобраза», как именуется приоритет «асимметричных» средств вооруженной борьбы в мировых военных кругах. «Дисбаланс» оборонных расходов, прикрывающий ползучую милитаризацию острова, убежден автор, требует коррекции приоритетов. «Вместо крупной обычной техники — самолетов, танков, подводных лодок — военные эксперты призвали сосредоточиться на противокорабельных вооружениях, ЗРК, создании запасов стрелкового оружия и боеприпасов, которые [по киевскому опыту] помогли в отражении более крупного захватчика. В сочетании с большими силами гражданских резервов это может сделать цену вторжения слишком высокой», — считают в Тайбэе.
Ну и, разумеется, куда ж без спекуляций на вхождении самолетов ВВС НОАК в «опознавательную зону» тайваньской ПВО и пересечении ими же, а также боевыми кораблями китайских ВМС так называемой «срединной линии» в проливе. Между тем многократно говорилось, что «зона ПВО» ничего общего не имеет с воздушным пространством, которого у Тайваня, как не страны, а региона, просто нет. Подобные зоны Тайваня и соседней через пролив провинции Фуцзянь пересекаются с наложением друг на друга, и поскольку их статус не определен международным правом, Китаю, например, и в голову не приходит требовать от Тайбэя информации о движении его самолетов, а вот Тайвань себе это позволяет. Что касается «срединной линии», то поскольку ее авторство, как и негласного соглашения сторон о ее молчаливом соблюдении, принадлежит адмиралу ВМС США Б. Дэвису, постольку выполнение этого соглашения со стороны КНР вряд ли целесообразно в условиях повального нарушения Вашингтоном принципа «одного Китая», а также устройства им многочисленных военно-морских провокаций в проливе, который обе его стороны считают частью единых территориальных вод. Однако Тайвань, в отличие от Китая, никаких претензий Пентагону не предъявляет.
В целом складывается устойчивое впечатление, что тайваньский репортаж в The Atlantic преследует сразу две провокационные цели. И подталкивает островные власти к более решительному сепаратистскому поведению в случае проигрыша предстоящих местных выборов, и, с точки зрения внутренней политики в самих США, готовит общественное мнение к ввязыванию страны в очередной крупный международный кризис. Ну а параллели с бывшей УССР отчетливо дают понять, что никакого «ноу-хау» Вашингтон у китайских берегов не применит. И стало быть, ключи как от мира, так и от войны находятся в Белом доме, Госдепе и Пентагоне, которые, с одной стороны, фарисейски призывают к предотвращению конфликта, а с другой, усиленно его провоцируют военной и дипломатической поддержкой сепаратизма с целенаправленным и демонстративным нарушением суверенитета КНР.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):