Институт развития технологий ТЭК (ИРТТЭК) публикует второе исследование, посвященное ситуации с поисками альтернативных маршрутов нефти из Казахстана. Настоящий доклад посвящен изучению возможностей появления и развития альтернативных транспортных путей в свете ожидаемого увеличения добычи нефти в республике с сегодняшних 85-87 млн т годовой добычи до 100-107 млн т к 2024 году. Расчеты ИРТТЭК показали, что даже при таком увеличении существующих транспортных мощностей достаточно для транспортировки всего объема добычи.
Также ИРТТЭК изучил высказывания экспертов двух стран по данному вопросу. По результатам этого исследования можно сделать вывод, что тезис об отсутствии реальных альтернатив КТК – экспертный консенсус как в России, так и в Казахстане.
Жаркий август, ограниченная отгрузка
В фокусе внимания ИРТТЭК остаются события вокруг Каспийского трубопроводного консорциума (КТК). В августе его продолжали преследовать технические проблемы. Ограничения приема нефти стали результатом не полностью восстановленной работы ряда производственных объектов после череды аварий на территории Казахстана (взрыв на месторождении Тенгиз, сбой в энергоснабжении на НПС «Курмангазы» и НПС «Исатай» АО «КТК-К» вследствие непогоды и приостановка добычи из-за утечки газа на одном из объектов Кашагана). Также были обнаружены очередные неполадки на выносных причальных устройствах Морского терминала КТК (Новороссийск). Последствия аварий в Казахстане, по утверждению компании, не повлияли на график отгрузки нефти, однако работа ВПУ-1 и ВПУ-2 была остановлена, и по состоянию на конец августа работало лишь ВПУ-3. Работы, по оптимистичным оценкам, могут занять до двух месяцев.
На этом фоне продолжается обсуждение альтернативных КТК маршрутов экспорта казахстанской нефти. Ранее ИРТТЭК уже публиковал доклад, посвященный практической осуществимости подобных альтернатив, и провел видеоконференцию с экспертами, в ходе которой обсуждался тот же вопрос.
В продолжение темы мы отслеживаем, как развивались события вокруг КТК за прошедший месяц и то, как экспертное сообщество двух стран комментировало тему необходимости и возможности диверсификации экспортных потоков нефти из Казахстана.
Марафон переговоров
В течение лета руководство Казахстана провело целый ряд международных встреч, так или иначе связанных с тематикой диверсификации маршрутов экспорта нефти. Переговорный марафон начался в июне с переговоров на уровне министерств энергетики Казахстана и Ирана, завершившихся подписанием меморандума о развитии маршрута транспортировки казахстанской нефти в Исламскую республику. В июле в Нур-Султан приехал премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили. Темой его переговоров с Касым-Жомартом Токаевым стало обсуждение совместных усилий по развитию Транскаспийского международного транспортного маршрута с использованием ключевых казахстанских инвестиционных активов на Кавказе – Батумского морского порта и Батумского нефтяного терминала (БНТ).
В августе возможности этого маршрута транспортировки казахстанской нефти обсуждались в рамках «кавказского турне» председателя правления АО НК «КазМунайГаз» (КМГ) Магзума Мирзагалиева в Баку и Батуми. Так, встречаясь 15 августа с президентом Государственной нефтяной компании Азербайджанской Республики (SOCAR) Ровшаном Наджафом, глава национальной нефтегазовой компании Казахстана заострил внимание на развитии транскаспийской инфраструктуры. Эта проблема актуализировалась в свете планов по экспорту нефти из Казахстана через Каспийское море. После переговоров Мирзагалиев отправился в Батуми, где провел ревизию казахстанских активов.
Отчет руководителя КМГ правительству о результатах поездки содержал уже вполне конкретные предложения для обсуждения возможностей Транскаспийского маршрута с американской корпорацией Chevron – крупнейшим участником СП «ТенгизШеврОйл, которое разрабатывает Тенгизское месторождение (среди других учредителей американская компания ExxonMobil – 25%, «КазМунайГаз» – 20%, «ЛукАрко» – 5%).
Апофеозом переговорного марафона стали две встречи. Сначала Токаев принял главного исполнительного директора Chevron Майкла Уирта. Подробности беседы не сообщались. Можно предполагать, что речь шла об инвестировании в развитие транспортного коридора для отгрузки казахстанской нефти. Тем более что ранее Токаев дал правительству поручение привлечь Chevron к этой работе.
На следующий день президент Казахстана прилетел в Сочи, где провел переговоры с Владимиром Путиным. Примечательно, что накануне этих встреч были зафиксированы два информационных вброса. В первом случае издание Eurasianet (США) опубликовало новость о том, что Китай и Россия «ссорятся из-за казахстанской нефти». Читателя пытались убедить в том, что Китай, хотя и не получает напрямую из Казахстана сколько-нибудь значительных количеств нефти, заинтересован в ее поступлении на мировой рынок во избежание ценовых катаклизмов.
Во втором случае агентство Reuters заявило о якобы готовящемся на сентябрь подписании соглашения между Казахстаном и Азербайджаном об экспорте 1,5 млн тонн нефти в год через нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан (БТД) и планах в 2023 начать экспорт 3,5 млн тонн в год через нефтепровод Баку-Супса. Эту информацию на следующий день опроверг министр энергетики Казахстана Болат Акчулаков. «Такие вопросы рассматриваются, обсуждаются на уровне нацкомпаний, потому что такая задача стоит, но речь не идет о подписании соглашения по отгрузке нефти в сентябре. К тому же 1,5 млн тонн – достаточно смешно считать, что такой объем может решить проблему с нашим экспортом», – прокомментировал он.
Особенно странно вброс от Reuters выглядит в свете того, что Казахстан давно экспортирует нефть через БТД именно в указанных объемах (1,5 млн твг). Недавно вице-президент британской BP (участник проекта БТД) по коммуникациям и внешним связям в Каспийском и Ближневосточном регионах Бахтияр Асланбейли сообщил, что от «КазМунайГаза» получена заявка на увеличение этих объемов. При этом Асланбейли отметил, что существует проблема смешивания казахстанской (тяжелой) и азербайджанской (более легкой и дорогой) нефти, и это накладывает ограничения на объемы допустимой прокачки по БТД сырья из Казахстана.
Никакой конкретики относительно развития Транскаспия не появилось и после визита Касым-Жомарта Токаева в Баку, куда тот прилетел из Сочи. Единственным реальным результатом визита казахстанской делегации в столицу Азербайджана стало подписание председателем правления газовой госкомпании QazaqGaz Санжаром Жаркешовым и президентом SOCAR Ровшаном Наджафом меморандума о взаимопонимании, определяющего ряд направлений взаимного сотрудничества в газовой сфере.
Алогичная альтернатива
В настоящее время Транскаспийский маршрут появляется чаще в казахстанских СМИ, чем нефтепровод Казахстан-Китай или поставки в Иран.
Азербайджан, пользуясь выгодным географическим расположением, старается всячески заинтересовать казахстанского соседа в переориентации нефтепотоков через свою территорию. Официальный Баку хочет превратить свою страну в крупный транспортно-логистический хаб. В этой связи в последние годы ведутся работы по расширению Бакинского порта и нефтяного терминала в Дюбенди. В январе-июня БТД, экспортирующий 79,5% от совокупного объема экспорта нефти из Азербайджана, прокачал в турецкий Джейхан 17,7 млн т сырья. Мощность трубопровода позволяет экспортировать 1,2 млн баррелей нефти в сутки, но в 2022 году прокачка запланирована в объеме 660 тыс. баррелей в день. Нефть из Казахстана могла бы заполнить БТД, чья мощность не используется в полной мере.
Однако вопросов здесь пока больше, чем ответов. Каким образом возможна транспортировка казахстанской нефти до Баку через Каспий? Какую стоимость в этот раз предложит Баку для ее транзита (в 2008 году экспорт тенгизской нефти через БТД прекратился, не успев начаться, из-за невыгодных коммерческих условий транспортировки) и сможет ли эта цена конкурировать с тарифом КТК? И помогут ли небольшие объемы решить проблему экспорта?
К сведению, ранее министр энергетики Казахстана Болат Акчулаков говорил, что на запуск Транскаспийского маршрута уйдет не менее пяти лет, так как необходимо закупить танкеры, вложиться в восстановление перемычки к трубопроводу БТД и договориться с его акционерами о конкретных объемах поставок. По его же словам, если поставки по КТК полностью прекратятся, то по альтернативным маршрутам удастся направить в месяц только 1,3 млн из 4,4 млн т добываемой нефти.
Наверное, именно этим объясняется сдержанность Акчулакова в комментариях по поводу проблем с КТК. Он с самого начала отмел предположения о возможной диверсии, а в последнее время, признавая КТК самым удобным направлением для экспорта казахстанской нефти, предпочитал связывать вопрос поиска новых нефтеэкспортных путей не столько с перебоями в работе КТК, сколько с ожидаемым ростом добычи нефти на Тенгизе на 12 млн т до 38 млн т в год в рамках реализации Проекта будущего расширения и Проекта управления устьевым давлением скважин (ПБР-ПУУД). По информации ТШО, на август 2022 года эти проекты были завершены на 93%.
Несмотря на то, что КТК на сегодня является наиболее экономичным и эффективным маршрутом для отгрузки казахстанской нефти, растущие объемы все-таки нужно диверсифицировать и использовать иные маршруты, отмечал министр. «Если мы сегодня планируем порядка 85-87 млн т годовой добычи, то к 24-му году уровень добычи составит уже 100 млн и даже 103-107 млн. В случае обнаружения новых запасов также может быть рост. Поэтому нам неизбежно придется решать вопросы по наращиванию наших транспортных возможностей. В том числе у нас есть два основных направления: это направление на восток – на Китай, в случае согласия наших партнеров по покупке объемов нефти, и второй – через Каспий, чтобы эти маршруты реально были диверсифицированы с точки зрения маршрутов. Ну и есть какие-то возможности по поставкам морским путем в Иран, но это небольшие операции, которые исторически имели место в Казахстане. Мы делали своп до 5 млн т. Но сейчас это пока затруднительно сделать», – говорил он в одном из недавних выступлений.
Впрочем, подобные высказывания министра, скорее, нацелены на то, чтобы погасить пыл ярых противников транспортировки нефти через систему КТК. Ведь под растущую добычу нефти на Тенгизе уже предназначено проводимое в настоящее время расширение системы в рамках «Программы устранения узких мест». Это должно обеспечить транспортировку до 72,5 млн т в год, а с использованием антифрикционной присадки – до 83 млн тонн в год вместе с сырьем российских грузоотправителей. Инвестиции акционеров КТК в 2019-2023 годах оценены почти в $600 млн, из них на территории Казахстана планируется вложить $156,4 млн. Работы, предусматривающие расширение добычи на Тенгизе и пропускной способности КТК, должны завершиться одновременно. Поэтому проблем с отгрузкой увеличивающихся объемов тенгизской нефти точно не ожидается.
Расширение имеющихся маршрутов и/или строительство новой инфраструктуры для экспорта нефти в данных обстоятельствах представляется алогичным, ведь в обозримом будущем значительного роста добычи в Казахстане не предполагается. Звучавшие около 20 лет назад официальные прогнозы о добыче 150 млн тонн нефти в год сегодня в республике предпочитают не вспоминать. Нынешний ожидаемый рост производства на Тенгизе изначально предназначен для трубопровода КТК. Крупнейшее нефтегазоконденсатное месторождение Карачаганак (Западно-Казахстанская область) вышло на пик своей добычи и не будет увеличивать объемы жидких углеводородов. Добыча нефти на месторождении Кашаган с 2019 года находится на уровне 370-400 тыс. баррелей в сутки и пока не собирается увеличиваться. Другие, меньшие по размеру, месторождения в Казахстане в большинстве своем находятся на стадии предельной выработки и не могут претендовать на существенный рост добычи и тем более на поиск для них новых направлений экспорта. Более десятка структур, расположенных на казахстанском шельфе Каспийского моря, за два десятка лет так и не заработали, вопреки амбициозным планам, и, соответственно, не смогли пополнить нефтяную копилку страны. Разочаровавшись в их перспективности, несколько лет назад Казахстан покинули крупные международные компании, для многих участков так и не нашлось альтернативных инвесторов. В этой связи можно предположить, что добыча нефти в Казахстане в долгосрочной перспективе будет держаться на одном и том же уровне или вообще снижаться, а не расти. А значит, нет смысла для развития новой экспортной системы – справиться с имеющимися объемами вполне в состоянии и действующая инфраструктура.
Мнения экспертов
В Интернете можно найти множество мнений экспертов из России и Казахстана, так или иначе высказывающихся о проблеме диверсификации экспортных маршрутов из Казахстана. Мы выбрали из них наиболее характерные и распространенные, что позволяет составить представление о том, как специалисты двух стран относятся к этой перспективе.
Мнения о важности диверсификации нефтяного экспорта придерживается главный эксперт Казахстанского института стратегических исследований при президенте РК Булат Ауелбаев. «Стратегия диверсификации транспортных и экспортных маршрутов – это беспроигрышная позиция для любой страны в любых геополитических условиях. В определенный период мы замкнули наши усилия на определенном направлении, которое давало хороший доход, и теперь приходится оперативно обращаться к более широкому набору приемлемых вариантов», – считает он.
«Если работа КТК будет подвергаться конъюнктурным и политизированным нападкам, как иначе Казахстан будет осуществлять экспорт?» – задается вопросом еще один эксперт, политолог Замир Каражанов. По его словам, ни железнодорожные, ни танкерные поставки не смогут удовлетворить в полном объеме казахстанские экспортные возможности.
«Сегодня участились разговоры и предложения по поводу диверсификации поставок энергоресурсов из Казахстана и стран Центральной Азии. Причем это наблюдается на глобальном уровне, не только в нашем регионе. Недавно стало известно, что страны Персидского залива будут поставлять нефть на европейские рынки, частично пытаясь заместить аналогичный российский продукт. Россия продает нефть в Китай, который ее покупает по выгодной для себя цене. Однако строительство альтернативных экспортных маршрутов для нашей нефти – это затяжной процесс, у которого свои риски, связанные с колебанием цен, долгосрочными контрактами, непростой логистикой. Для казахстанской нефти европейские страны остаются основным рынком сбыта», - говорит Каражанов.
Руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа имени Губкина Вячеслав Мищенко полагает, что «если ключевой экспортный трубопроводный маршрут не работает несколько месяцев, конечно, власти нефтедобывающей страны, которая активно зависит от этого маршрута, должны задуматься над тем, как диверсифицировать эти поставки».
Встает, однако, вопрос, куда и как их диверсифицировать. Самое очевидное направление – Азербайджан. «Азербайджан открыто предлагает свою инфраструктуру Казахстану и Туркменистану, чтобы они воспользовались шансом выйти на европейские рынки. Начав сегодня диверсификацию нефти, особенно через Азербайджан, Казахстан обеспечит себе длительную и безопасную поставку своих энергоносителей на европейские рынки на перспективу», - комментирует возможное взаимодействие в этом направлении научный сотрудник Института экономики НАНА Эллада Ханкишиева.
В связи с этим возникает проблема «бутылочного горлышка», которым становится порт Актау. Редактор журнала Oil and Gas of Kazakhstan Гузель Таипова: «Нужны годы, чтобы создать в городе необходимую инфраструктуру. Порт больше 5 млн т нефти в год пропустить через себя не может. И при этом надо помнить, что основные объемы нефти не казахстанские. И Казахстан не должен инвестировать в эти новые маршруты, этим должны заниматься добывающие компании. Задача такая есть, но её реализация под вопросом».
О существовании других альтернатив напомнил казахстанский эксперт Газиз Абишев: «Конечно, альтернативные пути экспорта через Каспийское море, может быть, через Туркменистан, Иран и берега Персидского залива, – это просто естественный ход вещей. Можно ли это сделать быстро? Большой вопрос. Сама инфраструктура выстраивалась годами. КТК – это десятки миллионов тонн нефти, а насколько рассчитан, например, порт Актау – это вопрос открытый. Поэтому не очень понятно, насколько быстро это реализуемо. Считаю, что это может быть вопросом нескольких лет».
Тем не менее, большинство экспертов и аналитиков все же уверено, что альтернативы КТК в обозримой перспективе не предвидится. Что, впрочем, не означает, что от поисков подобных альтернатив следует отказаться.
«Безусловно, вопрос диверсификации вряд ли удастся решить в ближайшее время, но в стратегическом плане эффект от этой работы будет иметь мультипликативный эффект, – считает научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при президенте РК Бекжан Садыков.
«Пока КТК остается самым мощным и самым дешевым маршрутом. Если отказаться от него, то нам придется сокращать нефтедобычу на всех трех крупных проектах (Кашаган, Карачаганк, Тенгиз). Вряд ли акционеры на это согласятся. Тем более, что при нынешней мировой цене на нефть впервые за долгие годы страна перестала изымать из Нацфонда больше, чем туда поступало нефтяных денег», – говорит эксперт Нурлан Жумагулов. В качестве других проблем он видит отсутствие танкеров для перевозки нефти через Каспийское море, разницу в качестве азербайджанской и казахстанской нефти. а также тарифную политику.
«Да, есть необходимость в диверсификации экспортных поставок, но у нас не случайно 90% нефти уходит на Запад. Это премиальные рынки, в отличие от азиатских. Поэтому Казахстан и его партнеры всю инфраструктуру положили в западном направлении. Оказалось так, что большая часть нефтеэкспорта транспортируется через КТК – на одной трубе держится. Но альтернативы особо нет, полагает экономический обозреватель Сергей Домнин. Категоричнее других высказался Сергей Козлов, заместитель главного редактора газеты «Аргументы и факты – Казахстан». «Возникает вполне резонный вопрос: «Есть ли у нас возможность диверсифицировать поставки энергоресурсов на внешний рынок?» Ответ прозвучит грубо, но если нам позволят диверсифицировать, то мы это сделаем. Не разрешат – не сможем», – сказал он.
Комментарии читателей (0):