Зелёное лицо современного фашизма

«Грета Югенд»

У фашизма — подростковое лицо. У современного европейского фашизма. При упоминании о новом европейском фашизме по старинке многие обращаются к образу бритоголового парня в берцах, с татуировкой в виде свастики или чисел, связанных с историей национал-социализма; или политиков в галстуках, чей облик, манера и смысл выступлений чем-то напоминают о Гитлере или Муссолини. Такие сегодня в Европе есть, хотя их сравнительно немного. Гораздо более заметное, но пока не замеченное явление — это то, что автор условно называет «зеленым фашизмом». Задача этой статьи — описать несколько характерных признаков «зеленого фашизма» в Германии. Признаков, которые непосредственно связаны с «антропологией современного немца».. Это необразованный, незрелый максималист, точно знающий, где добро, а где — зло, и не готовый идти на компромиссы. Это подросток, уверовавший, что может сам изменить мир к лучшему, более того, сделать его чистым. Чистым-чистым. Причем сделать это без «взрослых», без тех, кто привел мир в нечистое состояние. Без стариков, несущих за плечами свои заблуждения, будь то нацистские, будь то коммунистические, будь то буржуазно-консервативные. Без тех, которые все уши прожужжали про вечные ценности, а на деле только и смогли, что поучать и думать о своем профите за счет будущих поколений. Мир улучшат и очистят «новые менеджеры». Кто они такие — чуть позже.

Чернозем для незрелых максималистов и поколение «поствины»

Самой плодородной почвой для выращивания незрелых максималистов (подростковое сознание — это не только свойство возраста, но и определенного антропологического среза цивилизации) в Европе стала сегодняшняя Германия. И вот почему.

Нынешнее поколение немцев и немок — это поколение «чувства поствины», то есть тех людей, которые знают о вине дедов и прадедов и знают о глобальной вине немецких нацистов перед человечеством, но… — это вина некоего другого немецкого народа, с которым нынешнее население уже не связано общей историей. «Они», то есть «те немцы», были самыми плохими. Но именно поэтому «мы» — обязаны быть самыми хорошими. «Мы» суть «добро».

Это не значит, что нынешние немцы забыли о вине Германии. Ничуть. Они отлично знают, что «тот» народ Германии был виноват перед евреями и цыганами за геноцид, учиненный нацистами. Именно так, и никак иначе. «Те немцы» — это был абсолютный черный цвет. Именно поэтому нынешний немец (автор говорит о некоем срединном немце — не о среднем классе и не о среднестатистическом бюргере, а о «герое своего времени», в котором угадана основная инерция социума) — нынешний срединный немец и осознанно, и подсознательно больше многого материального на свете желает быть «самым белым», самым добропорядочным. А это в нынешней парадигме «черного» и «белого» значит следующее — быть самым толерантным и быть самым непримиримым к нетолерантности; быть самым «экологичным» и самым нетерпимым к нарушителям экологических конвенций; быть самым главным поборником свободы личности, самым либеральным, быть самым твердым критиком автократий. И еще — «современный срединный немец» часто придерживается тезиса, что из-за гнусного нацистского прошлого Германии он утерял право называться немцем. Он — убежденный европеец, вдвое больший, чем француз или поляк. Немец-европеец — это немец, нашедший способ свести позорное клеймо со своего плеча. Показательно в этом отношении утверждение одного из нынешних лидеров партии «Зеленых» и министра экономики ФРГ Роберта Хабека о том, что его тошнит при словах о любви к отечеству.

Отсечению рудиментарного «того» прошлого вместе с его стариками способствует подход к изучению предмета история в школах. Там акцент делается не на исторических периодах и их закономерностях, а на отдельных проектах. Проекты дробят исторические последовательности событий, скрепляют темы из различных эпох по оценочным принципам «ценностей» (например, изучение диктатур разных периодов — это один проект, изучение революций — другой. Так что сегодня ученики в рамках одного проекта могут изучать Спарту, завтра — Венский конгресс, а послезавтра — падение Берлинской стены). Изучение так называемых «изолированных событий» Великой Отечественной войны — еще один ход в этой партии. Сталинградская битва — изолированное событие, в котором солдаты вермахта предстают либо жертвами, либо героями, а жажда Красной армии захватить город Сталина — она тогда объяснялась целями советской пропаганды, а сегодня тема победы этой армии в Сталинграде — это вода и кровь, льющиеся на мельницу режима Путина… Такой методический подход к школьному уроку о битве, переломившей ход Великой Отечественной войны, в немецкой школе — это достижение немецкой педагогики самых последних лет.

«Ценностный» подход, волевое снятие и принцип референции

Но вернемся к «черному» и «белому». Читателя не должно смущать противоречие — как можно быть одновременно толерантным и непримиримым? Не должно, потому что самого «срединного немца» оно нисколько не смущает. Замечательным свойством его восприятия является отсутствие какого-либо стыда при волевом снятии логических противоречий. Волевое снятие — это когда противоречие в трактовке тезиса — например, тезиса права — снимается волевым актом, исходя из принципа «ценностей». К примеру, прецедент Косово нельзя сравнивать с прецедентом Крыма, потому что в первом случае, по большому счету и со всеми издержками, идет речь о продвижении «демократии», а во втором — о торжестве «авторитаризма».

Надо иметь в виду еще одно свойство «срединного немца»: он категорически не может существовать в ситуации неопределенности добра и зла. При этом имеет место такая особенность: ему необходимо, чтобы некий внешний авторитетный орган указал на то, в каком ящике — абсолютное добро, то есть «белое», а в каком — «черное» зло. (Назовем это принципом референции). Авторитетным референтом может быть условный журнал «Шпигель», который «не врет», а если и наврал, как в прецеденте «сирийского мальчика», выдуманного титулованным журналистом Клаасом Релотиусом, то это редчайшее исключение… Это может быть «Нью-Йорк Таймс». Это может быть Кеннеди, это может быть Обама. Это должен быть референт, который продолжает линию тех, кто сделал из «той» Германии «эту».

«Белое» — это «зеленое»

Постепенно «авторитетный орган» сумел донести до «срединного немца», что «белое» — это «европейство», что «белое» — это «гендерная толерантность», что «белое» — это «зеленое», а «зеленое» — это вовсе не антивоенное движение, а движение за «чистый мир», целей которого следует достичь любым способами, вплоть до способов военных, самых жестких. Это радикальное движение, целью которого является глобальное изменение миропорядка.

Голландец Франц Тиммерманс, занимающий должность заместителя председателя Комиссии под управлением немки Урсулы фон дер Ляйен и ответственный за вопросы глобального потепления, говорит о том, что у русских нужно отобрать возможность контролировать Арктику. Русские относятся к Арктике и к глобальному потеплению пренебрежительно, хотя льды тают и тают. И если русским, наращивающим в Арктике военную мощь, не положить предела, то внуки европейцев будут воевать друг с другом за хлеб и воду! То есть речь идет о планировании самой настоящей войны во имя «белого» и против нового «черного». И ставка вздернута максимально высоко — это судьба будущих поколений европейцев. Голландцев, немцев, французов… Кстати, план по приему Финляндии, Швеции в НАТО — это шажок на пути, обозначенном Тиммермансом…

Итак, долой противоречия, вперед к «чистому» будущему. Но чтобы преодолевать сопротивление со стороны «зла» и со стороны «балласта», надо создать авангард, который маршем двинется по этому пути. Идеальным фюрером для детского авангарда оказалась Грета Тунберг. Она обладала замечательными качествами: самоуверенностью, маниакальной убежденностью в своей правоте, способностью по-детски перешагивать логические построения, и — не стоит забывать, — она отправила на покой старушку-школу и предложила взамен свою, новую идиому. Эту идиому в определенный момент подхватило юношество, но далеко не только оно. Автор четыре года назад воочию наблюдал в одном из крупных городов запада Германии, с каким восторгом родители массово отправляли своих детей вместо школы на демонстрации «Пятницы во имя будущего» (другое название — «школьные забастовки за климат»). А те редкие учителя, которые заикались о необходимости образования и недопустимости срыва уроков, подвергались критике, а то и остракизму. Дети писали на таких учителей доносы, и взрослые руководители школ их принимали во внимание. Потому что не только этими детьми, но и их родителями овладела убежденность в том, что на земном шарике необходимы радикальные перемены.

А радикальные перемены не совершить обычным, «школьным» путем. Для радикальных перемен необходимы радикальные действия, а не сидение за партой. И сами тогдашние дети, а теперь, по прошествии трех-четырех лет, активисты молодежных крыльев местных и региональных партийных организаций, уверовали в то, что они эти перемены осуществят (поэтому автору пришло на ум название для добровольческих полков, ходивших по пятницам по дорогам Германии — «Грета Югенд»). То есть вдруг на смену классическому бюргеру времен Гельмута Коля, Герхарда Шредера и Ангелы Меркель, более-менее довольному имевшимся миропорядком, пришли радикалы. (Цитата из беседы о курсе политики Германии на обострение с Россией, состоявшейся в 2021 году с немецким доктором наук, технарем из поколения пятидесятилетних: «Ядерная война с Россией — это меньшая беда, чем экологическая катастрофа»).

Но какое отношение это имеет именно к фашизму? Напомним, что «фаши» — это связки. Это принцип организации общества, основанный на идеологии действия во имя справедливости и благоденствия. Справедливости, устроенной по принципу общности крови, причем некоей «высшей» крови, связывающей своих и отделяющей чужих. «Свои» будут благоденствовать. «Чужим», если вознамерятся мешать, — гибель. Отделять «своих» от «чужих» надо жестко, не стесняясь силы.

Глобальные «связки»

Но тогда кто они, нынешние «свои», в чем принцип их связки? Нынешние «свои» — это уже не «арийцы». Это те, кто точно стоит на стороне добра, окончательно отделив себя от прошлого зла. Они — за лучший мир. У них есть идеология и есть принцип определения своих и чужих. Что же это за идеология? Это большой куст представлений и связанных с ними моделей действия. Пример одного из которых выглядит так.

В Йельском университете есть такая программа: Yale World Fellows Program. Судя по документам, цель этой программы — построение лучшего мира благодаря созданию глобальной сети управленцев нового типа. Программа финансируется фондом Гринберга, который, в свою очередь, стал преемником знаменитого фонда Старра. Последний является одним из самых крупных частных фондов США и считается пионером глобализма. Возник он из мощной страховой компании, созданной в Шанхае к 20-м годам прошлого века.

В числе инженеров будущего лучшего мира, прошедших Йельскую программу, — много примечательных личностей из разных стран. Оказались тут и Алексей Навальный, и Леонид Волков (физическое лицо, признанное иноагентом в РФ), есть несколько известных персонажей с Украины, к примеру, Святослав Вакарчук. Но автор обращает внимание на «немецкого» выпускника программы, Сергея Лагодинского. Лагодинский — выходец из России, но политическую карьеру сделал в Германии, а после последних выборов в Европарламент, столь успешных для немецких «Зеленых», он стал главным специалистом по России среди европейских «зеленых» парламентариев. И главным проводником, транслятором той точки зрения, что противоречия между Западом и путинской Россией носят глубокий, фундаментальный характер, их не следует сводить к вопросам типа «Северного потока — 2».

Итак, что мы имеем на этом примере: есть некое «добро» в виде сформулированного представления о «лучшем мире», который обязательно глобален и либерален. Есть принцип, по которому формируются те самые «фаши» — связки людей, которые приведут мир в лучшее состояние. Это менеджеры особого типа. Имеется фабрика по производству этих людей — Йельская программа, которая в прямом смысле связывает их между собой (так это и указано в ее уставных документах). Есть капитал, который стоит за этими связками и направляет их действия. И есть враг, причем не просто враг, а предводитель париев, которые не дозрели до «лучшего мира» и всячески ему противятся, предлагают некие собственные ценности. Это для «новых арийцев» — новые евреи и коммунисты, смущающие умы и портящие кровь жителя Европы. Их, этих париев, предводитель — это новая Россия. Новая Россия портит экологию, нарушает «зеленые конвенции», подрывает громадные замыслы Запада по созданию мировой зеленой энергетики, выступает против современного представления о человеке, о его свободном гендерном самоопределении. Поддерживает противников продвижения атлантических соглашений о свободной торговле все дальше в Европу. Ее, эту Россию, надо не просто одолеть, а отменить, ограничить забором гетто, а лучше искоренить. Тут недостаточно временных успехов, тут нужна чистая победа — и над ее политикой, и над ее экономикой, и, главное, над ее культурой, сохранившей власть над многими умами с прежних времен.

Это не пожелание. Это уже программа. Если два-три года назад тех, кто говорил о зарождении «зеленого фашизма» и о наличии у него такой цели, можно было локализовать в маргинальную группу конспирологов, то сегодня программа декларируется в открытую, причем со многими внешними проявлениями, характерными для фашизма и даже нацизма на улицах ФРГ. А вышеупомянутый Лагодинский вовремя и хорошо понял стратегическую цель, стоящую перед связками новых менеджеров за лучший мир. Честолюбцы-иммигранты часто оказываются наиболее восприимчивыми к идеям, направленным на уничтожение их связей с собственным прошлым…

Еще одна проводница немецкого «зеленого фашизма» — это Анналена Бербок, которую последние парламентские выборы вынесли на самый «конек» немецкого политического дома и сделали главой германского МИДа.

Впрочем, этим результатом спортивная дама была разочарована — она всерьез метила в канцлеры, на место Ангелы Меркель. Бербок — даже не Грета Тунберг, она не в силах «двинуть массы» за собой на идеологического врага. Но действует она в том же направлении, что и Лагодинский.

В «случае Бербок» выделим следующий аспект. Одним из признаков фашизма является наличие крупного капитала, стоящего за радикалами-политиками и их штурмовыми отрядами и подпитывающего их ради своих целей. И востребует капитал фашистов-политиков, их штурмовиков и поднятые ими массы тогда, когда в мире капитала возник кризис и там назревает или задуман большой революционный передел. В прессе много публикаций, разбирающих то, какой именно глобальный капитал стоит за нынешней попыткой «зеленого передела» мира, как это должно оживить кровь финансовых воротил… Автор лишь указывает на то, что и Бербок, едва не ставшая канцлером, — ставленница крупного международного капитала. В восхождении госпожи Бербок на «конек» немецкой и европейской политики важнейшую роль сыграл ее муж. Он представлял такую могущественную глобалистскую фирму, как Deutsche Post, и стоит ли удивляться тому, что предвыборный штаб для Анналены в ходе последней кампании был организован им в немыслимо короткие сроки.

Госпоже Бербок сопутствовал относительный успех. Она получила в свои руки хоть не главную канцелярию страны, но МИД. Кстати, одной из причин того, что партия «зеленых» все же не обошла социал-демократов, считается ее чересчур резкие для тех времен антироссийские выступления (еще незадолго до выборов опросы давали заметное превосходство именно Бербок, Хабеку и Ко.) Тогда для резких антироссийских заявлений еще не пришло время, сейчас же — пробил час Х, и стало не только можно, но и нужно обнародовать истинные цели и скрытые мечты. И МИД — замечательный инструмент для таких выступлений.

Штурмовики «зеленого фашизма»

Есть еще один аспект, который связывает «зеленый фашизм» и госпожу Бербок. Фашизму нужны свои штурмовики. Потому что без их силового плеча сломить сопротивление инерции прежнего, консервативного уклада невозможно. А сторонники Греты Тунберг в штурмовики пока не очень годятся — физически мягковаты… И в этом отношении интересен один из первых шагов Бербок в должности главы МИД ФРГ. Она пригласила в советники активистку и исполнительного директора Гринпис, американку немецкого происхождения Дженнифер Морган. Морган участвовала в организации силовых акций Гринпис, далеко выходивших за рамки правовой системы ФРГ. Несмотря на это, Бербок хотела назначить ее при себе госсекретарем и поручила ей при всех дипмиссиях ФРГ в мире создавать новые «зеленые» отделы с большим числом сотрудников. А это — доступ к формированию кадров, которые «решают все». Один из признаков кадровой революции…

Но, конечно, штурмовики для «зеленого фашизма» — это все же не Гринпис. Интересное наблюдение сделали немецкие и бельгийские полицейские во время молодежных беспорядков, которые вспыхнули в Брюсселе и ряде других европейских городов в период жестких ковидных ограничений. Тогда громили магазины и дрались с полицейскими и «зеленые» активисты, и радикалы-иностранцы, в том числе члены исламистских группировок. Специалисты по безопасности тогда отметили феномен наличия контактов между глобалистами из «зеленых» и самыми консервативными кругами, включая исламистов. Более того, речь велась фактически об отработке координации действий глобалистов с развитыми сетевыми структурами исламистов. Это одна из моделей мобилизации штурмовиков из числа «чужих». Так сказать, «халифов на час». На час «Х», чтобы раскачать ситуацию.

Но есть и другие штурмовики. Так сказать, «свои». Это люди, чаще всего, молодые, которыми политикум начал украинизировать Германию (в основном речь идет о так называемой Западной Германии и о Берлине) еще до 2014 года. Их, пламенных молодых европейцев из Незалежной, последовательно заводили в местные СМИ, в аналитические институты, в международные НПО, в студенческую среду. Из них готовили будущих фюреров. Их приветствие «Слава Украине, героям слава» немцев уже тогда не смущало. А теперь эта сеть не просто задает тон в общественном оркестре в Германии, но представляет собой то множество узелков на ниточках, погруженных в воду, которую сейчас массово насыщает солевой раствор из украинских беженцев и беженок (помните школьный опыт с опущенной в насыщенный солевой раствор воды ниткой, на которой завязан узелок?) Инсайдеры в Кельне, во Франкфурте-на-Майне, в Берлине отмечают среди беженцев большое число людей, носящих специфические татуировки, напоминающие об идеологии «Азова» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), и при этом убежденных, что именно они — это белая кость новой Европы.

Различные источники сообщают о том, что среди украинской диаспоры созданы сети, которые не только вербуют себе сторонников, в том числе и среди молодых немцев, но и координируются немецкими государственными органами и получают от них конкретную информацию. Например, информацию об активистах диаспоры русской. Как эта информация используется, тоже известно. Это письма с угрозами в почтовых ящиках, это поджоги автомобилей, это моббинг. Пока это только русские. Но что, если завтра в переданные списки будут включены и немцы — из числа еще оставшихся настоящих левых, то есть тех, которые видят в качестве авторов нынешнего конфликта атлантистов, а не русских? Или тех правых, которые против засилья желто-синего цвета на флагштоках Германии? Тех, которые против вступления ФРГ в торговое соглашение ТИТП (Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство), которое давно продвигают глобалисты? Его критики в Германии предрекают утверждение американского права в экономике ФРГ и окончательное уничтожение ее национального мелкого и среднего предпринимателя. Но они же — эти правые немцы — также против однополых браков, легализации наркотиков, они, о боже, против глобальной либерализации нравов (помнится, еще в 1970-е один из будущих законодателей мод среди немецких «Зеленых» выступал за легализацию педофилии). То есть они — кровные враги «зеленых».

Сегодня эти немцы, что левые, что правые, ведут себя сравнительно тихо. Но если идеологам «лучшего мира» потребуется прижать их к ногтю, то желто-синие штурмовики, мобилизованные «зелеными фашистами» и глобалистами во власти, уже готовы к грязной работе. Штурмовики, несущие в себе странный коктейль из глубоко архаической начинки и исключительно современного, западного интерфейса, включающего высокую социальную трансграничную мобильность, владение средствами коммуникаций, отсутствие всяческого стыда за свои действия, крайнюю форму неприятия (ненависти) ко всем врагам «лучшего мира». В первую очередь ко всему мало-мальски русскому. Добавим сюда убежденность в том, что этот «лучший мир» у них в неоплатном долгу. Поэтому, стоит этому миру прийти к окончательной победе над «злом», и он даст им место у самого трона. Они, в который раз в большой истории, не понимают, что придет час, когда повзрослевший «Грета Югенд», дав этим штурмовикам с рунами и портретами Бандеры расчистить себе поле, найдет силенки, чтобы зачистить их, как в свое время были зачищены коричневорубашечники Рема.

Энергия разрушения

Но это дело возможного будущего. А пока желто-синий коктейль еще только нашел своего массового почитателя в Германии. Он популярен, хотя и токсичен. И здесь у автора возникает вопрос: что именно в «украинском» коктейле пришлось особенно по вкусу срединному немцу? Тому немцу, который уже повидал и сирийско-иракский коктейль, афганский? Один из знатоков Германии ответил на этот вопрос так: «Украинские свободолюбцы совершенно бесстыдно говорят и делают многое из того, что немец себе не может позволить, но то, что он очень давно носит под самым сердцем, сам того не зная. При этом у нынешнего немца уже немного загустела кровь, и ему необходима энергия разрушения, которую несут украинцы и особенно молодые украинки».

И последнее. На днях в беседе с восточногерманской активисткой антивоенного движения Лианой Килинк автор услышал оценку нынешней ситуации в Германии. Тезисно она звучит так: «Новый фашизм в Германии гораздо ближе, чем многие себе могут представить. И «Зеленые» — это его главный политический актив». Эту оценку полностью подтвердил и молодой знакомый автора, только что уехавший из Западной Германии в Россию. Причину он объясняет так: «Германия, которую я знал и любил, кончилась. Немцев снова превращают в стадо, которое поведут против России, только под другими лозунгами. И они вспомнили о реванше, они с этим согласны, вот в чем беда. Только теперь надеются покончить с Россией чужими руками».