Путин и Эрдоган проводят дипломатический эксперимент

Так уж получается, что президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, как и его российский коллега Владимир Путин, осуществляют военные операции на территории сопредельных стран. Анкара недавно атаковала позиции Рабочей партии Курдистана (РПК) на севере Ирака. Эта операция позиционируется турецкими властями как превентивная, призванная предотвратить наступление РПК на территорию Турции. Теперь Эрдоган заявил о возможном проведении новой трансграничной операции на сирийской территории с целью завершения создания зоны безопасности у южных границ глубиной в 30 км.

На юго-западном фланге Турция балансирует на грани военной эскалации с Грецией из-за территориальных споров в Эгейском море. Эрдоган заявляет, что греческого премьера Кириакоса Мицотакиса для него «больше не существует» и он «никогда с ним не встретится». Такая резкая риторика стала реакцией Анкары на антитурецкие «выпады» Мицотакиса, который, будучи в США, уговаривал Белый дом и конгресс ни в коем случае не продавать туркам оружие. Как итог — Турция выпустила уведомление о закрытии трех участков в центральной части Эгейского моря «для проведения гидрографических исследований», а турецкая газета Aksam опубликовала карту греческих островов, которые «подлежат немедленной демилитаризации». Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу говорит: «Мы не блефуем. Если Афины не подчинятся, мы примем далеко идущие меры». Над греческими островами в Эгейском море резко участились пролеты турецких боевых самолетов. По данным греческой газеты Kathimerini, 20 мая истребители ВВС Турции впервые приблизились на 2,5 морской мили (4,6 км) к крупному портовому городу Александруполис в северной части материковой Греции. Такое вторжение в МИД Греции назвали «беспрецедентным нарушением национального суверенитета».

Так фон проходящей на Украине специальной операции России начинает разбавляться событиями на Ближнем Востоке, который возвращается на газетные полосы в своей привычной роли — зоны нестабильности. В этой связи бывший начальник разведки Генштаба Турции Исмаил Хакки Пекин в беседе с Cumhuriyet, намекая на украинский кризис, призывает власти «быть осторожнее, так как обстановка в мире и регионе не самая подходящая для развертывания крупных войсковых операций». Но дело в том, что военная операция России на Украине и события в Ираке и в Сирии развиваются параллельно и связывать их в один узел можно только условно, хотя Москва и Анкара очень внимательно наблюдают друг за другом. Так Эрдоган в очередной раз перебросит «мост» с Ближнего Востока на Украину, призывая Москву и Киев использовать «каналы диалога и дипломатии». О чем он сообщил журналистам по возвращении из Азербайджана. По всем признакам, он намеревается закрепиться на этом треке, чтобы использовать его потенциал на сирийском плацдарме.

Турецкие СМИ отмечают, что Анкара не отказалась от мысли договориться с Россией по обмену территорий Джебель аз-Завия в Идлибе на наступление своих вооруженных сил в Манбидже и Телль-Рифъате. Напомним, что эта тема активно обсуждалась осенью 2021 года, но Путин и Эрдоган всё же решили сохранить статус-кво в Идлибе и на подконтрольных курдам территориях. Однако сейчас ситуация кардинально меняется. Для Москвы приоритет — это избежать новой эскалации и не обострять отношения с Анкарой. Понимая заинтересованности России, Турция может выставить более высокую планку требований за учет интересов Кремля, скажем, на украинском направлении. На фоне того, что Анкара пока удачно ведет игру с США, заинтересованными в членстве Швеции и Финляндии в НАТО. В пользу Турции и ситуация с Грецией. Тут симпатии Москвы объективно могут быть на стороне Анкары, поскольку прозападное правительство Мицотакиса демонстрирует свою максимальную лояльность американцам как в отношении России, так и Турции. Афины с их оголтелой антироссийской риторикой несут ответственность за осложнение традиционно дружественного греко-российского сотрудничества.

Вместе с тем Москву могут устраивать кризисные явления на южном фланге НАТО. Путин и Эрдоган ведут «гроссмейстерскую игру» сразу на разных геополитических досках с пересекающимися интересами. У них есть, конечно, по отношению друг к другу определенные ожидания, многие из которых просчитываются. Но знает ли Эрдоган, что дальше будет делать в мире и регионе Путин? И будут ли два лидера готовы дальше проводить (не только на Ближнем Востоке) интригующий дипломатический эксперимент? Ведь Турция пока еще остается под «зонтиком» Североатлантического альянса.