Саммит ОДКБ: что это было?

Одним из наиболее ярких примеров провала евразийских интеграционных проектов, в которых участвует Россия, является ситуация в Центральной Азии. Избыточная дипломатичность в отношении бывших советских республик, подчеркнутое соблюдение формальностей протокола заменили суть межгосударственных отношений и не принесли пользы ни РФ, ни самим республикам.

Киргизия пережила уже целую череду цветных революций и пока не в состоянии прочно укрепить собственную государственность. Межклановая борьба элит за ограниченные ресурсы под различными лозунгами выталкивает трудоспособное население за пределы республики и вынуждает любых «временщиков» во власти идти на серьезные уступки соседнему Китаю. Колоссальные по масштабам Киргизии внешние долги, передача важнейших экономических активов, золотоносных рудников и даже частей суверенной территории Пекину — эти факты не могут не учитываться российской стороной в построении логики отношений с Бишкеком.

Закрытая «наглухо» Туркмения пока полностью ориентирована на КНР. Жесткие условия кредитования Пекином богатой энергоносителями республики не оставляют Ашхабаду достаточной свободы рук, а связанные между собой политика закрытости и нарастание бедности будут и дальше разделять Россию и Туркмению. В условиях ожесточенности антироссийских санкций Ашхабад неизбежно будет пытаться вытеснить российские углеводороды с европейского рынка. Туркмения не является членом каких-либо интеграционных объединений, не ратифицировала договор об учреждении СНГ. Россия ничем не обязана этой бывшей советской республике и может себе позволить вести с ней разговор исходя только из своих национальных интересов. Уже через несколько лет энергетический демпинг Ашхабада на рынке ЕС станет реальностью. Россия может предотвратить это, используя свое влияние в Каспийском регионе и отношения с Ираном. Других маршрутов поставок у Туркмении нет. Участие или неучастие Ашхабада в каких-либо псевдоинтеграционных объединениях не будет иметь значения.

Власти перенаселенного Узбекистана достаточно часто по историческим меркам меняли свою позицию, с редкой легкостью и даже небрежностью заключая и расторгая международные договоры. Так, ныне покойный экс-президент республики, а в советское время Первый секретарь ЦК компартии Узбекистана И. Каримов, несколько раз менял позицию своего независимого и суверенного государства по членству в ОДКБ. Легкость и даже пренебрежение, с которым постсоветские лидеры относятся к заключенным договорам с участием России, не насторожили наших чиновников; они по-прежнему не хотят принимать реальность и повторяют давно устаревшие тезисы об укреплении интеграции.

Таджикистан — единственная страна Центральной Азии, не принадлежащая к так называемому «тюркскому миру». Пройдя кровопролитные войны после распада СССР, находясь в тесном соседстве с исторически беспокойным Афганистаном, политическое руководство Душанбе по-прежнему полагается на Россию как единственного и естественного гаранта своего национального выживания.

В отношениях между постсоветскими государствами Центральной Азии много взаимных претензий и конфликтов, в том числе вооруженных. Уход России из этого важнейшего геостратегического пространства не компенсирован различными интеграционными объединениями. Националистические мифы, идеи национально-этнического превосходства получили хождение в каждой из бывших советских республик, а российский чиновный формализм зачастую делает интеграционные объединения вредной и опасной иллюзией, самообманом. Растущее влияние Китая, пантюркистские амбиции Анкары объективно ослабляют Россию в странах, когда-то входивших в состав общего, единого государства.

Необходимо не только честное осознание собственных ошибок на постсоветском пространстве, но и практические действия — мы должны остановить центробежные тенденции, не допустить «отмену» русского мира на своих рубежах.