Случится ли реновация Открытого правительства – 2.0?

Арест бывшего министра по вопросам Открытого правительства Михаила Абызова дискредитировал самый амбициозный проект Дмитрия Медведева...
22 февраля 2022  16:53 Отправить по email
Печать

В последний год срока исполнения президентских полномочий Д. Медведев заявил о необходимости преодоления кризиса доверия в отношениях общества и власти. С оговоркой — кризис доверия был всегда. В 90-е годы граждане «вообще почти ничему не верили», и эта ситуация не изменилась за прошедшие годы. Никто не стал оспаривать это заявление, тем более что оно сопровождалось интересной президентской инициативой и указом «О рабочей группе по подготовке предложений по формированию в Российской Федерации системы «Открытое правительство».

В мечтах Д. Медведева об Открытом правительстве было создание такой правительственной обратной связи с населением, которая была бы самоорганизована по прообразу социальных сетей, как, например, в Англии, но обязательно с толковыми внешними модераторами. Чтобы таким образом была материализована идея независимой экспертизы проектов государственных решений и общественного контроля за исполнением этих решений. «Если сами министры чего-то не догоняют, вы должны донести до них мнение граждан о том, какие проблемы требуют первоочередного внимания». Так напутствовал Д. Медведев членов правительственной комиссии по координации деятельности Открытого правительства на её первом собрании.

Американская компания The Monitor Group Company, ранее работавшая над имиджем Муаммара Каддафи, предложила свои услуги и получила согласие на разработку концепции «открытого правительства». Захотелось в дальнейшем присоединиться к международному партнерству «Открытое правительство» (OGP) для повышения международного рейтинга страны, повышения оценок инвестиционного климата, получения доступа к мировым практикам государственного управления, устранения проблем реализации механизмов электронного правительства и т. п. (ни в органах законодательной власти, ни в обществе будущее вступление России в OGP не обсуждалось. Вновь избранный президент Российской Федерации В. Путин остановил официальную процедуру вступления России в OGP).

Министром без портфеля, а точнее министром по вопросам Открытого правительства, был назначен М. Абызов, советник Д. Медведева в бытность его президентом страны. Но после того, как Абызову предъявили обвинения в мошенничестве, министр был уволен, а Медведев охладел к проекту. Короче говоря, корабль Открытого правительства получил внушительную пробоину и дал течь. В образовавшуюся брешь вытекла не только вся пафосная муть, но и многое из того, что на самом деле должно было бы оказаться полезным для нашей страны. Федеральные и региональные органы исполнительной власти воспользовались этим и перестали регулярно обновлять соответствующие базы открытых данных, заботиться о том, чтобы их сотрудники добросовестно исполняли постановления высшей исполнительной власти, которые, к слову, никто не отменял. Исполнение действующих правительственных постановлений было отменено фактом их неисполнения. Так происходит у нас и в отношении многих федеральных законов.

Почему это произошло? Потому что изначально ущербна привычка решать качественные проблемы количественными способами. Установление новых должностей и полномочий, реорганизация или появление отдельных уполномоченных структур никогда ни к чему задуманному не приводили. Новый член кабинета министров по вопросам Открытого правительства призван был стать менеджером качества принятия правительственных решений — самого трудноуловимого предмета регулирования.

Сегодня надо воздать должное А. Кудрину. Несколько лет назад председатель Счетной палаты А. Кудрин взялся за реанимацию остатков концепции Открытого правительства. С ходу не получилось. Реновация идеи стала реальностью только после того, как председатель палаты лично представил президенту Российской Федерации Владимиру Путину доклад «Открытость государства в России — 2020». Этого оказалось достаточно для того, чтобы все федеральные органы исполнительной власти (ФОИВ) резко активизировались. Вопреки пандемии, по итогам 2021 года 62 министерства, ведомства или агентства из 70 улучшили свои позиции в рейтинге открытости, а число ФОИВ с высокой степенью открытости — по меркам Счетной палаты — скакнуло с 3 до 21.

В докладе палаты, подготовленном вместе с экспертами из АНО «Инфокультура» и Центра перспективных управленческих решений, взрывной рост показателей объясняется тем, что министерства были заранее извещены, что при оценке «открытых данных», раскрываемых ведомствами, будут учитываться не только прежние формальные показатели (факт наличия тех или иных наборов данных на сайтах министерств, служб и агентств), но и качественные — насколько наборы данных являются действительно полезными для отраслевых экспертов, исследователей, бизнеса и граждан. Еще один показатель — есть ли вообще данные, связанные с основными полномочиями, функциями и госуслугами ведомства, количественный, но он вошел в тройку оцениваемых в первую очередь. Его опережает оценка легкости поиска и доступности. И главное — после появления этого показателя можно ожидать второго шага, вынуждающего ведомства раскрывать самооценку исполнения каждого из предписанных полномочий и регламентированной государственной услуги. Вот это была бы настоящая управленческая революция сверху донизу, а для чиновников — жуткий сон. Она потребовала бы вовлеченности в процесс не только самих ведомств и их экспертов, но и всех федеральных законодателей, научно-исследовательского сообщества и даже судебной системы. Однако именно эта огромная по масштабу и чрезвычайно значимая по сути задача может начать движение страны от ручного управления и управления по поручениям к работе по закону.

Почему? ИА REGNUM утверждало и продолжает утверждать, что ни один министр Российской Федерации не знает и не в состоянии вспомнить все полномочия своего министерства, даже если его об этом попросит президент. Не произнесет и их половину, если на этом будет настаивать председатель правительства. И даже четверть от их общего числа не воспроизведётся по памяти в общении с депутатами или сенаторами. Потому что этих полномочий — сотни. У Минздрава РФ их — 274, у Минпромторга РФ — 111 и так далее. У Министерства труда и социального развития Российской Федерации — 268 полномочий, в т. ч. такое — полномочие на самостоятельное принятие нормативного правового акта «описание образца надгробия, сооружаемого на могиле умершего (погибшего) Героя Социалистического Труда, Героя Труда и полного кавалера ордена Трудовой Славы».

Нумерация полномочия 5.2.10(7).4 «особенности выполнения международной автомобильной перевозки грузов третьих государств» Министерства транспорта означает, что у этого полномочия 20 предшествующих полномочий, хотя на самом деле их не 20, а около 30, так как полномочие 5.2.8 имеет свою дифференциацию — от (1) до (5). Полномочие под номером 5.2.53.8 не содержит внутри себя оцифрованных новелл, перечисляет около полусотни требований, порядков, перечней, правил, форм, подготовок и пр. Перечень полномочий завершается цифрой 5.11(4).4, но — не исчерпывается ею. Короче говоря, издевательской кажется запись в положении о Минтрансе, как и в положениях о других ведомствах, что министр несет персональную ответственность за выполнение возложенных на Министерство Российской Федерации полномочий и реализацию государственной политики в установленной сфере деятельности.

Конечно, есть полномочие и полномочие. Самостоятельно принимать нормативные правовые акты (НПА) в сфере своей деятельности — это действительно полномочие, и оно адекватно миссии и статусу. Если министр самостоятелен в определении проблематики НПА. Но если правительство записывает в положение о министерстве право самостоятельно принимать НПА, но при этом прописывает наименование каждого из нормативно-правовых актов, то это уже не одно полномочие, а ровно столько, сколько НПА предписано «самостоятельно» принимать. Потому что каждый нормативный правовой акт министра создаёт свою область правоприменения, определяет сферу деятельности, разграничивает зону ответственности, выделяет область мониторинга и оценки, формулирует критерии контроля исполнения. Начиная с министра, подписывающего соответствующий приказ.

Поэтому Минтруд уполномочен на 268 полномочий. В их числе разработка и принятие множества обязывающих страну директив — шестьдесят порядков разного рода, двадцать шесть обязательных форм, девятнадцать перечней, восемнадцать правил, десять положений, а также всевозможные требования, стандарты, образцы, номенклатуры, единые справочники, должностные оклады, рекомендации, разъяснения, нормы, критерии, нормативы, акты, инструкции, регламенты и т. д. и т. п.

Два вице-премьера на этом этапе реновации открытия власти становятся центральными фигурами — Д. Григоренко и Д. Чернышенко, хотя о возрождении должности министра по вопросам Открытого правительства речи не идет. Это не ускорит движение по более качественному раскрытию «открытых данных». В России — 876 информационных систем федерального уровня. Суммарные расходы на них составляют около 20 млрд рублей, включая затраты на центры обработки данных и инфраструктуру электронного правительства. Это не меньше половины от всех IT-бюджетов госорганов. Объем работы по надзору за работой разленившихся ведомств чрезмерный. Одна надежда на то, что Счетная палата всё-таки найдет способ вовлечения в этот процесс широких общественных масс, начиная с Общественных советов министерств, агентств и служб, и не сойдет с дистанции. В этом наше общество должно помогать ей и самому себе.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram или в Дзен.
Будьте всегда в курсе главных событий дня.

Комментарии читателей (0):

К этому материалу нет комментариев. Оставьте комментарий первым!
Нужно ли ужесточать в РФ миграционную политику?
Какой общественно-политический строй в России?
43% социалистический
Подписывайтесь на ИА REX
Войти в учетную запись
Войти через соцсеть