В мировой политике назревает важное событие. Официальные представители США и Ирана заявляют, что подписание Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по ядерной сделке может быть достигнуто «в ближайшие дни». При этом они, похоже, сами пока не совсем уверены том, что дипломатический марафон приблизился к завершению, и даже предупреждают друг друга о какой-то «возможной провокации», продолжая отстреливаться до «последнего пропагандистского патрона». Глава МИД Ирана Хосейн Амир Абдоллахиян, выступая в Мюнхене на конференции по безопасности, заявил, что «мои коллеги сталкиваются с двойной игрой Запада по вопросу временных рамок и текста соглашения». Далее интригу стал раскручивать глава МИД Франции Жан-Ив Ле Дриан, который высказывает подозрения, что Тегеран в ближайшие дни «либо спровоцирует серьезный кризис, без которого можно было бы обойтись, либо примет условия соглашения».
В созданной ситуации все время присутствует фактор времени, хотя публично его никто не обозначал, и поэтому «непосвященные» эксперты гадают, кто, когда и почему вокруг этого выстраивает нагромождение событий. Циркулировал такой тезис: если до конца января стороны не придут к соглашению, дальнейшие попытки будут бессмысленны и «начнется очередная эскалация на Ближнем Востоке». Любое промедление «поставит под угрозу возможность возврата к сделке», предостерегали в Госдепартаменте США. А российский постпред при международных организациях в Вене Михаил Ульянов высказывался против установления искусственных дедлайнов на переговорах по СВПД. Но вот скоро закончится февраль, и по итогам уже состоявшихся раундов переговоров можно утверждать: все близится к позитивной развязке. Возможно, кто-то из дипломатов когда-нибудь опишет в своих мемуарах то, как проходили закрытые и открытые переговоры в Вене, кто, как и почему шел на уступки, предлагая компромиссные решения по ядерному соглашению. Сегодня можно только сделать базовые выводы.
Ранее на ИА REX: Ядерная сделка нужна и Ирану, и США – The Strategist
Первое: без готовности стран «шестерки» (США, Россия, Китай, Великобритания, Франция, Германия) возобновить переговоры в Вене не было возможно. При этом на венской площадке Москва и Вашингтон действовали совместно в поисках компромиссных решений, что по нынешним временам является случаем примечательным. Президенты России и США — Владимир Путин и Джо Байден обсуждали совместную работу по взаимоотношениям с Ираном. Более того, сам факт переговоров в Вене сдерживал развитие процессов эскалации на всем Ближнем Востоке. Тут немало загадочного, если иметь в виду, что Вашингтону и Москве в любом случае придется сталкиваться в тех регионах, куда перебрасывается с Ближнего Востока американский военный и дипломатический потенциал.
Второе: США и Иран пошли на компромиссы. По всем признакам американцы отказываются от введенного против Тегерана режима санкций в обмен на определенные уступки со стороны последнего по своей ядерной программе. Правда, пока нет ясности в том, удалось ли иранцам продвинуть решение, чтобы условия нового соглашения выполнялись всеми последующими администрациями Белого дома. Помимо этого, нет ясности и в другом. Ранее Иран твердо давал понять, что не собирается обсуждать такие вопросы, как ракеты и политика, в регионе, на чем, кстати, настаивал Израиль. Пока также непонятно, какому международному надзорному органу будут переданы полномочия по организации контроля за выполнением новых условий СВПД.
Третье: вывод Ирана из режима международной изоляции коренным образом меняет баланс сил на Ближнем Востоке и всю геополитическую панораму региона. Примечательно, что Тегерану удавалось оставаться активным геополитическим актором даже в условиях жесткого давления извне, созданного главным образом на основе внешнеполитических противоречий с США. Но санкции сковывали возможности Ирана для более широкого геополитического маневрирования. Именно этот фактор во многом способствовал усилению влияния Турции, а в Закавказье — вводу в «большую политику» Азербайджана с его незначительными по сравнению с иранскими запасами энергоресурсов.
Теперь ситуация может измениться. Иранское правительство может получить зарубежные инвестиции и в новых условиях использовать внутренние ресурсы для стабилизации в экономике ряде секторов, которые подвергались санкциям, в частности в энергетике. Более того, Иран выбирается из ловушки типа иракской, сирийской или ливийской, а запуск нового СВПД снимает с американской повестки проблему смещения действующей политической системы в этой стране. В то же время остается открытым вопрос о возможном реверсе внешнеполитической линии Тегерана, который скоро почувствует прилив сил для маневрирования в отношении Запада, России, Китая и, конечно, всего Ближнего Востока. Скоро эти проблемы будут переводиться из кулуарного уровня на площадку реальной политики.
Если действия Тегерана будут сопровождаться дальнейшим активным вовлечением в интеграционные проекты, существующие на пространстве Евразийского экономического союза, то он получит дополнительные преимущества в борьбе с возможным внешним экономическими и иным давлением. Но может быть и иначе. Готовы ли к этому в Москве? Пока же доигрывается венский дипломатический матч, и все ждут финального свистка.
Тарасов Станислав
Комментарии читателей (0):