Казахстан: промежуточные итоги

Волнения в Казахстане продолжаются. Несмотря на информационную завесу в Казахстане и России, социальные сети полны видео митингов рабочих, в первую очередь в западном Казахстане, в Жаноазене. Президент республики Токаев пока не может справиться с протестами, только репрессивными мерами он сумел их локализовать.

Для Токаева как сравнительно недавнего главы государства вполне естественно замалчивать продолжающиеся протесты. Борьба за сохранение и укрепление личной власти, личного авторитета, особенно после беспрецедентно длительного правления его предшественника, бывшего 1-го секретаря ЦК компартии Советского Казахстана, а потом многолетнего президента, «Елбасы», «отца нации», не могла не вызвать вскрытия социально-политических нарывов. Но видимость власти, видимость стабильности, политическая борьба (именно и только борьба за власть) почти всегда доминирует над государственными интересами.

Читайте также: Ой ты, степь джихадская? Что происходит в Казахстане

Двоевластие всегда кончается мирной или военной победой одной из сторон. Фундаментальные социально-экономические противоречия вплоть до образования территориальных и отраслевых феодов в Казахстане были и остаются главной причиной продолжающихся протестов. Бывший до недавнего времени номинальным президентом Казахстана Касым Токаев не мог и не хотел принять на себя реальную политическую ответственность за продолжение грабежа страны кланом Елбасы, состоящим в основном из его родственников. Но пока неизвестно, каких договоренностей достигнут бывший и нынешний президенты, ясно только, что Токаев стоит перед угрозой беспрецедентных вызовов именно в качестве преемника Назарбаева.

Полемика, развернувшаяся в соцсетях вокруг событий в Казахстане, подтверждает, что за экономическими требованиями всегда следуют политические. Оппозиция всё более уверенно поднимает не националистические лозунги, а идеи социальной справедливости вплоть до возвращения если не коммунизму, то как минимум к социал-демократии. Русофобский дискурс на какое-то время стал маргинальным, социальное в сознании очень многих казахов вытеснило национальное, во всяком случае, в его крайних, экстремистских формах. В этом смысле быстрый вывод миротворцев ОДКБ, в первую очередь России, хотя и напоминал эвакуацию, всё же сыграл положительную роль.

Читайте также: Средневековые легенды и откровенные выдумки. Чем вдохновляются казахи?

Через месяц после событий приходится констатировать, что пока президенту Токаеву не удалось достичь внутреннего согласия в Казахстане. Элиты раздроблены и продолжают бороться за активы или, точнее, участие в их прибылях, поскольку основные активы принадлежат и эксплуатируются Западом. Социальное недовольство подавлено лишь отчасти, хотя и жестко. При этом в Казахстане проживает разнородное население, которое в случае хаоса может начать добиваться родоплеменной самостоятельности вплоть до государственности. Долгосрочное эффективное государственное управление в таких условиях невозможно.

Согласие и установление бывшим президентом Нурсултаном Назарбаевым колониальной модели управления, когда все ресурсы республики вывозятся «в обмен на бусы» для малой части приближенных, в основном родственников, — главное в трагедии Казахстана. Но у нее есть и международное измерение, от западных бенефициаров до крайних исламистов.

Металлургия, нефть и газ Казахстана — главное достояние республики — на две трети или больше принадлежат западным «инвесторам» или находятся под их управлением. Принцип «кто управляет, тот и владеет» остается неизменным в колониальной политике. Временное затишье в Казахстане связано только с желанием иностранных «инвесторов» оценить свои собственные риски и предпринять необходимые действия, разумеется, с учетом мнения их правительств.

Токаев находится сразу перед несколькими вызовами: внутриэлитной борьбой, объективным социально-экономическим и политическим недовольством, вызовами во внешней и внешнеэкономической политике. Заложенная и реализованная Назарбаевым откровенная колонизация Западом и Китаем Казахстана в отсутствие сильной и убедительной позиции и лидерства России, формализма нашей внешней политики привела к одному из тяжелейших кризисов на постсоветском пространстве.