За последние несколько месяцев посвященные вопросам оружия громкие новости дважды попадали на передовицы газет. Сначала стало известно, что после поспешного ухода США из Афганистана в стране, захваченной радикалами, осталось немало легких летательных аппаратов и куча другого оружия. Затем в рамках проекта, известного как AUKUS и направленного на создание небольшого флота атомных подводных лодок для ВМФ Австралии, объединились, помимо Зеленого континента, Соединенные Штаты и Великобритания.
Подобное развитие событий иллюстрирует два конца спектра конфликтов: с одной стороны, борьба с нерегулярными вооруженными формированиями, с другой — соперничество великих держав. Эти событий также показывают, как глобальные конфликты и закупки оружия часто следуют циклической схеме: на протяжении веков великие державы колебались между этими двумя полюсами, пишет Ричард Абулафиа в статье, вышедшей 9 ноября в Foreign Policy.
Теперь, когда форму начал обретать «поворот в сторону Азии», США находятся в середине именно этого цикла — и последние два десятилетия, на протяжении которых Вашингтон уделял основное внимание закупкам оружия для борьбы с нерегулярными силами, никоим образом не поспособствовал укреплению обороноспособности страны на фоне все большей вероятности конфронтации с Китаем. В конце концов, Тихий океан не место для оружейных систем ближнего действия, которые подходят для борьбы с различными вооруженными формированиями. Кроме того, это оружие бесполезно как средство устрашения против Китая.
Ранее на ИА REX: Как Китай убил сверхдержаву США – Foreign Affairs
Оружие, которое было оставлено в Афганистане, — прекрасная иллюстрация того, что необходимо на одном конце спектра конфликта. Брошенные там легкие военные транспортные средства, вертолеты старых моделей, тактические беспилотные авиационные системы и винтовые легкие штурмовики — это относительно недорогое оборудование, используемое в конфликтах низкой интенсивности в удаленных местах в рамках операций, также известных как борьба с нерегулярными формированиями, национальное строительство — или как их называли прежде — «маленькие войны королевы Виктории». Это оружие не имеет никакого сдерживающего эффекта. Оно просто используется для ведения боевых действий. Когда же оно брошено в стране, из которой ушли войска, его практически не применяют. Такие виды вооружений просты с технологический точки зрения, и без запасных частей они быстро выходят из строя.
Подводные лодки AUKUS, напротив, находятся на противоположном конце спектра конфликтов. Они полезны для сдерживания и, при необходимости, для войны с другими близкими к США по потенциалу противниками, такими как Китай. У них гораздо большая дальность, огневая мощь и, самое главное, живучесть. Слежение за подводными лодками — это что-то сродни «черной магии»: у Пекина очень мало опыта в этой области, не располагает он и достаточным количеством специального оборудования для этого.
Эти два типа оружия, которые заслуживают внимание прессы, не пересекаются. Атомным подводным лодкам нет места в борьбе с нерегулярными вооруженными формированиями, такими как боевики «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Так же, как и бесполезны для этого и высококлассные истребители, гиперзвуковые ракеты или бомбардировщики-невидимки. А небольшие транспортные средства, устаревшие вертолеты Black Hawk и лёгкие турбовинтовые штурмовики Super Tucano, брошенные в Афганистане, не имеют никакого отношения к противостоянию великих держав. В войне на Тихом океане они бы скорее мешали, а не помогали.
Читайте также: AUKUS и QUAD - против Китая к новой холодной войне
Эти два типа оружия и новости, которые попадают в заголовки газет, отражают циклический характер подготовки к конфронтации — не только в Соединенных Штатах, но и в других великих державах. После крупного конфликта, такого как наполеоновские и мировые войны, а также холодной войны, многие государства полагают, что крупные враги каким-то образом были побеждены навсегда, поэтому равные и близкие к ним по мощи противники больше не являются проблемой. Руководство таких стран исходит из того, что, учитывая глобальные потребности в области безопасности и ограниченность ресурсов, решения о вооружениях и структуре сил должны быть сосредоточены на борьбе с восстаниями. Затем появляется более серьезный противник, который показывает, что все эти предположения были колоссальной ошибкой.
Например, можно посмотреть на оборону США за последние 20 лет. После десятилетия сокращения оборонных бюджетов, которое началось с окончанием холодной войны, после терактов 11 сентября расходы на оборону резко возросли. С поправкой на инфляцию федеральный бюджет на 2000 финансовый год составил $464 млрд. К 2011 финансовому году эта сумма увеличилась до $820 млрд. С тех пор она остается относительно высокой — более $700 млрд за последние несколько лет, включая первый бюджет администрации Байдена.
Большая часть этого роста пришлась на войны в Ираке и Афганистане. Можно рассмотреть, к примеру, военно-воздушные силы и флот — два рода войск, наименее вовлеченные в эти вооруженные конфликты. По данным Института аэрокосмических исследований Митчелла, между 1990 и 2003 финансовыми годами бюджет ВВС в среднем составлял 24% от общих расходов министерства обороны США (за вычетом космических и других расходов, над которыми ВВС практически не имеют контроля, большая часть которых сейчас передана в Космические войска). В тот же период доля ВМФ составляла 31% бюджета. Армия получила 25%.
Но после резкого увеличения оборонного бюджета эти доли бюджета радикально изменились. Между 2004 и 2013 финансовыми годами доля армии выросла до впечатляющих 34%. Финансирование воздушных сил, за вычетом большей части космических расходов, упало до 20%, а чины ВВС, которые пытались сохранить финансирование для систем, необходимых для противостояния великих держав, потеряли свои посты.
Доля военно-морского флота сократилась до 26%, и очень мало тратилось на тяжелое вооружение, такое как корабли и самолеты. Эта доля упала бы еще больше, если бы ее не спасли расходы Корпуса морской пехоты — военно-морской флот платит за морских пехотинцев, а поскольку войны в Ираке и Афганистане были в основном сухопутными войнами, морские пехотинцы вместе с армией вели большую часть боевых действий.
Читайте также: Зачем Западу AUKUS? – Project Syndicate
Сегодня, когда американские войска выведены из Афганистана и по большей части из Ирака, и в Демократической, и в Республиканской партиях всё более обеспокоены в связи с ростом потенциала КНР. Как и прежде, когда великие державы с удивлением обнаруживали появление равных себе по мощи противников, например, Великобритания и Франция в случае с Германией в десятилетия, предшествовавшие Первой мировой войне, консенсус в вопросе угрозы со стороны Китая, — а не как отношение к развивающемуся рынку или как к не представляющей угрозы укрепляющейся державе — произошел относительно внезапно. Как написал миллиардер Джордж Сорос в августовской статье Wall Street Journal, «отношения между Китаем и США стремительно ухудшаются и могут привести к войне».
Американские военные не особенно хорошо подготовлены к конфронтации с сильным и растущим возможным противником. За последние 20 лет большие расходы шли на легкобронированные машины, бронежилеты, тактические системы и системы разведки ближнего действия, а также транспортные вертолеты ближнего действия. Мало что было потрачено на такие стратегические инструменты, которые делают великую державу великой.
Лучше всего это видно на примере ВВС. В 1990-х годах Соединенные Штаты создали лучший в мире боевой самолет для борьбы с авиацией противника — F-22. Вместо того чтобы закупить 750 из них — как предполагалось первоначально — было произведено всего 187 таких самолетов, последний из которых был поставлен в 2012 году. Во многом это было связано с необходимостью вести войну прежде всего с нерегулярными вооруженными формированиями.
Действительно, в течение последнего десятилетия, когда звучали аргументы против этого летательного аппарата и финансирования высокотехнологичных оружейных систем, утверждалось, что «он не применялся ни в Ираке, ни в Афганистане». Точно так же программа постройки замечательного бомбардировщика-невидимки B-2 была прекращена на 21 самолете, несмотря на то, что первоначально планировалось закупить 132 таких летательных аппаратав. Благодаря этим и другим сокращениям средний возраст самолетов ВВС теперь составляет почти 30 лет.
Это означает увеличение затрат на содержание, огромные счета за работы по модернизации, которые необходимы для сохранения боеспособности летательного аппарата благодаря использованию современных технологий, проблемы безопасности из-за устаревания фюзеляжа и бортовых систем и, конечно же, огромные счета, ожидающие Вашингтон, когда потребуется замена отживших свое самолетов.
Нынешняя ситуация, в которой оказался Вашингтон, — это всего лишь очередной виток стратегической амнезии великой державы. В 1960-е годы Соединенные Штаты выделили колоссальные ресурсы на борьбу с коммунистическими партизанами во Вьетнаме, даже когда советская держава стала серьезной угрозой для Западной Европы. Между тем США сохраняли в Европе столько сил, сколько нужно было, чтобы они играли роль «растяжки». Обычно считалось, что, поскольку Соединенные Штаты предоставили НАТО только слабые силы, единственным спасением от советского вторжения в Европу было использование ядерного оружия — что могло быть, а могло и не быть правдой.
По сей день некоторые задаются вопросом, смогли бы США одержать верх, веди они более эффективно операции против партизанских сил противника. Тем не менее более уместным был бы вопрос, стоило ли тратить ресурсы на Вьетнам, вместо того чтобы обеспечивать безопасность более близких западных союзников, которым противостоял близкий по мощи к США соперник. Удели Вашингтон больше внимания последнему, Вьетнам мог бы стать важным уроком об опасностях стратегического отвлечения сил на борьбу с нерегулярными силами.
Военная позиция США и Великобритании отражала аналогичную модель до Второй мировой войны. После нескольких десятилетий развертывания небольших сил по всему миру на случай относительно небольших непредвиденных обстоятельств усиление Германии и Японии, которые стали серьезными стратегическими угрозами, оказалось серьезным потрясением.
Причины этого нужно искать задолго до этого. В столетие после наполеоновских войн Великобритания сосредоточилась на небольших войнах в таких местах, как, ну, например, Афганистан. К началу 1900-х годов ее вооруженные силы не были хорошо оснащены для противостояния с таким противником, как Германия. Капитан Блэкэддер — персонаж британского телесериала Blackadder Goes Forth в исполнении актера Роуэна Аткинсона — наилучшим образом описал сложившуюся к 1914 году ситуацию.
«У меня 15-летний военный опыт, я совершенствовал искусство заказа розового джина и [ухаживания за женщинами] на суахили, а затем внезапно в поле зрения появились четыре с половиной миллиона хорошо вооруженных немцев. Это был шок, скажу я вам», — подчеркнул он.
Нынешняя ситуация — всего лишь еще один пример этого явления. Вывод из Афганистана был плохо проведен и стал человеческой трагедией. Но администрации Дональда Трампа и Джо Байдена приняли одинаковое мудрое решение: вывести армию США из войн, которые не имеют ничего общего с конфронтацией сверхдержав или даже с серьезными геополитическими проблемами. В наши дни Афганистан даже не имеет особого отношения к контртеррористическим операциям, как недавно заявил эксперт по борьбе с терроризмом Пол Р. Пиллар в журнале Foreign Policy. Но больше всего насущных проблем вызывает Тихий океан.
Теперь оборонный бюджет снова сосредоточен на системах, которые делают Соединенные Штаты великой державой. В последнем бюджете администрации Трампа и первом бюджете администрации Байдена предусмотрены рекордные за все время расходы на испытания и оценку научно-исследовательских разработок — та часть бюджета, которая идет на создание нового высокотехнологичного оружия и технологической базы для создания новых систем.
ВВС получат истребитель Next Generation Air Dominance и бомбардировщик B-21, благодаря чему можно будет скомпенсировать радикальные сокращения программ F-22 и B-2. Будет проведена модернизация ядерной триады — ракет наземного базирования, подводных лодок и авиации. В свою очередь, различные военные музеи страны смогут наполнить свои экспозиции легкобронированными машинами, которые идеально подходили для борьбы с нерегулярными вооруженными формированиями и ни для чего больше.
Подобная траектория оборонного бюджета, в котором акцент вновь делается на более эффективных, высокотехнологичных программах и других стратегических инструментах, является частью исторического цикла. Нынешнее развитие событий также дает Соединенным Штатам возможность поразмыслить над этой циклической моделью, извлечь уроки из прошлых ошибок и, надеюсь, сосредоточиться на серьезных, долгосрочных национальных интересах.
Комментарии читателей (1):