В целом высказывания президента Владимира Путина во время заседания дискуссионного клуба «Валдай» в Сочи в этом году носили примирительный тон по отношению к администрации его американского коллеги Джо Байдена. Кроме того, российский лидер не воспользовался целым рядом возможностей покритиковать США. Путин и большая часть российского истеблишмента, похоже, полагают, что Байден и его команда действительно стремятся избежать нового кризиса с Россией. Такое отношение вполне понятно, учитывая состояние американо-китайских отношений, пишет политолог Анатоль Ливен в статье, вышедшей 27 октября в Responsible Statecraft.
Однако было одно очень важное исключение: Украина. Поддержание достаточно стабильных отношений между США и Россией зависит от ситуации на Украине и от того, останутся ли отношения Киева с Москвой такими же стабильными и практически неизменными. Однако лежащая в их основе динамика говорит совсем об обратном. Не способствовали достижению столь необходимой стабильности и определенные заявления США и НАТО.
Путин осудил недавнее заявление министра обороны США Ллойда Остина о том, что членство в НАТО открыто для Грузии и Украины, и далее заявил, что «формальное членство в НАТО может не состояться, а военное освоение территории уже идёт, и это реально создаёт угрозу для Российской Федерации, мы отдаём себе в этом отчёт».
Более значительными были его замечания о внутренней ситуации на Украине, связанные, в частности, с недавними обвинениями в государственной измене, выдвинутыми против ведущего «пророссийского» украинского бизнесмена Виктора Медведчука.
«То есть складывается впечатление, что легальными способами украинскому народу не дают и не дадут сформировать такие органы власти, которые бы отвечали напрямую интересам украинского народа. Ведь люди даже боятся отвечать на опросы социологические», — подчеркнул российский лидер.
«Боятся, потому что небольшая группа людей, которая присвоила себе, по сути, лавры победителей в борьбе за независимость, — это люди крайних политических взглядов. Они на самом деле и руководят Украиной, вне зависимости от того, какова фамилия главы государства», — добавил он.
Еще более угрожающей по тону была статья Путина «Об историческом единстве русских и украинцев», которая появилась 12 июля и включала в себя отрывки, впервые косвенно угрожающие Украине дальнейшим разделом в случае новой войны.
«Республики — учредители Союза, после того как они сами же аннулировали Договор 1922 года, должны вернуться в те границы, в которых они вступили в состав Союза. Все же остальные территориальные приобретения — это предмет для обсуждения, переговоров, потому что аннулировано основание», — указывал глава Кремля в своей статье.
«Другими словами — уходите с тем, с чем пришли», — добавил он.
Путин также обвинил Запад в преднамеренном разжигании ненависти украинцев к России, осуждая «попытки сыграть на национальном вопросе, посеять рознь между людьми», а также «разделить, а затем и стравить между собой части единого народа».
Наиболее важно то, что Путин осудил стратегию украинизации, направленную против русского меньшинства на Украине. По его словам, «русских на Украине заставляют не только отречься от своих корней, от поколений предков, но и поверить в то, что Россия — их враг».
«Не будет преувеличением сказать, что курс на насильственную ассимиляцию, на формирование этнически чистого украинского государства, агрессивно настроенного к России, по своим последствиям сравним с применением против нас оружия массового поражения. В результате такого грубого, искусственного разрыва русских и украинцев совокупно русский народ может уменьшиться на сотни тысяч, а то и на миллионы», — подчеркнул Путин.
Ливен, который принимал участие в Валдайском клубе, отмечает, что российский истеблишмент испытывает совершенно разные чувства по отношению к Украине — от надежды и безразличия до страха. То, какие из этих настроений возьмут верх, еще очень долго будет иметь решающее значение для Украины, для отношений России с Западом и для глобальной политики.
Читайте также: Европа и Украина для США стали предметом торга с Россией
С одной стороны, некоторые полагают, что Россия может позволить себе подождать, потому что существующее, расколотое украинское государство парализовано и обречено на дальнейший распад и, по сути, никогда не присоединится ни к Европейскому союзу, ни к НАТО. Они надеются, что такое положение вещей постепенно настроит большинство украинцев против существующего порядка и вдохнет новую жизнь в стремление к партнерству и торговле с Россией.
Многие в России также считают, что неспособность Киева проводить реформы и добиваться прогресса в конечном счете приведет к полному разочарованию Запада в Украине. К этому можно добавить уверенность в том, что Запад сам находится в длительном упадке. Бывший президент РФ Дмитрий Медведев 11 октября опубликовал статью, в которой резко раскритиковал Украину как государство, «находящееся под прямым иностранным управлением», с которым «бессмысленно вести переговоры». Однако он добавил, что Россия готова подождать до тех пор, пока снова появится ответственное украинское руководство, добавив, что российские власти — «терпеливые люди».
С другой стороны, есть опасения, явственнее всего выраженные Путиным, что со временем украинская политика, поддерживаемая Западом, не только устранит существующие пророссийские деловые и политические элементы на Украине, но и навсегда и необратимо уничтожит русский язык и культуру в этой стране.
В целом, уверен Ливен, эти опасения едва ли подтолкнут Москву к полностью преднамеренному и неспровоцированному нападению на Украину. Дело в том, что существует третье, широко распространенное мнение среди слоев российского истеблишмента: хотя Россия должна защищать Донбасс и Крым, в противном случае она должна наращивать свои силы внутри страны и игнорировать Украину. Более того, хотя здравомыслящие российские аналитики не боятся, что НАТО вступится за Украину, они опасаются значительного усиления западных экономических санкций, которые почти наверняка станут результатом новой войны, а также полного разрыва жизненно важных в экономическом отношении связей России с Германией.
Тем не менее ситуация чрезвычайно деликатная и может быть нарушена несколькими способами: в результате нового украинского наступления в Донбассе (пусть даже в очень ограниченном масштабе), в случае усиления украинского давления на Крым, а также при введении блокады российских «миротворческих сил» в Приднестровье (угроза, обозначенная Дмитрием Трениным из Московского центра Карнеги в начале этого года). Наконец, она может быть спровоцирована политическим насилием на Украине (возможно, что российские спецслужбы сыграют свою роль в провоцировании такого развития событий).
И если Россия действительно пойдет на открытые военные действия на Украине, то вполне вероятно, что на этот раз российская армия не ограничится применением спецназа в Донбассе — или остановится вообще, за исключением границ Украины с НАТО. Ливен указывает на то, что ему приходилось слышать о том, что в российском истеблишменте есть серьезные сторонники жесткой линии, которые обвиняют Путина в том, что он в 2014 году не пошел на более жесткие меры. Они связывают такое решение российского лидера с его «сентиментальным» отношением к Германии и Ангеле Меркель.
«Сентиментальный» и «Путин» — это не слова, которые легко поставить вместе. Истинная причина, скорее всего, заключается в том, что Путин опасался европейских санкций, а также считал, что украинская «революция» в любом случае рано или поздно захлебнется. Какими бы ни были его мотивы, суть в том, что с военной точки зрения ничто не могло помешать России пойти на более решительные меры в 2014 году — и этого не произошло. Было бы очень неразумно рассчитывать на повторение такой сдержанности в будущем.
Какой должна быть стратегия США и Запада в этих опасных условиях? Стратегия администрации Байдена (если так можно выразиться), похоже, состоит в том, чтобы убрать украинскую проблему в долгий ящик в надежде, что на местах не произойдет ничего, что могло бы спровоцировать новый конфликт. Неоднократно указывалось, что это довольно рискованный подход. В 2009—2013 годах администрация Барака Обамы также фактически отложила членство в НАТО для Украины и Грузии (зная, что Германия и Франция в любом случае заблокируют этот шаг) и, конечно же, не ожидала нового кризиса с Россией. Но — что бы ни думали в России — Вашингтон не контролировал ситуацию на местах.
Угроза значительного ужесточения экономических санкций, конечно, должна оставаться в силе, поскольку это единственный реальный рычаг воздействия на Россию. Обещания бороться за Украину пусты. Запад не пошел на это в 2014 году. Разговоры о том, что страны ЕС готовы сделать это сейчас, абсурдны, и даже если бы у США было такое желание, у них нет наземных сил в Европе для борьбы с Россией. Военная позиция Запада была еще больше ослаблена фактическим выходом Турции из НАТО, что в случае войны отрезало бы западные военно-морские силы от Черного моря и украинского побережья.
Подлинная военная приверженность США Украине означала бы готовность одновременно вести воздушно-наземную войну с Россией на Украине и воздушно-морскую войну с Китаем на Дальнем Востоке, поскольку, как Ливену поведали несколько россиян, любая война между США и Россией, скорее всего, немедленно приведет к китайскому вторжению на Тайвань. Даже не говоря уже о стратегическом безумии такого курса и высокой вероятности поражения на обоих фронтах, подготовка к двум войнам приведет к резкому повышению оборонного бюджета США, налогов или долгов США, а также пустит коту под хвост любые инфраструктурные программы в самой стране.
Таким образом, единственный разумный и благородный курс США и Запада — это поиск политического урегулирования на Украине, существенная часть которого была изложена в Минских соглашениях от 2015 года. Этот документ был подписан Россией, Украиной, Францией и Германией. Он также был одобрен США и Организацией Объединенных Наций. Институт Куинси, «печатным» органом которого и выступает Responsible Statecraft, уже давно выступает за такое развитие событий.
Составляющими этого урегулирования должны быть: гарантированная международным сообществом автономия и демилитаризация Донбасса; вопрос о суверенитете над Крымом будет решен на местном референдуме, проводимом под эгидой Организации Объединенных Наций; языковые, культурные и региональные права русских на Украине, которые должны быть гарантированы украинской конституцией; украинский суверенитет и территориальная целостность (вероятно, без Крыма, если предположить, что его жители голосуют за присоединение к России) с нейтралитетом, который должен быть гарантирован в новом международном договоре по образцу Государственного договора с Австрией 1955 года, который привел к выводу советских и западных войск из страны.
Каждый элемент предлагаемого урегулирования соответствует западным идеалам демократии, международным традициям и прошлым подходам США и Европы к другим территориальным и этническим спорам. Запад не пожертвует ни принципами, ни интересами, поскольку Украина — это не экономический или геополитический «приз», а, скорее, огромное бремя для Запада, и поскольку в любом случае нет реальных шансов, что Украина в ее существующих границах когда-либо вступит в НАТО или ЕС.
Соединенные Штаты и Запад, Россия и, прежде всего, Украина в значительной степени выиграют, если предотвратят угрозы войны. Фактически единственным реальным проигравшим будет Китай, который потеряет способность натравливать Россию на Запад и угрожать Америке войной на два фронта. Если у кого-то есть честная и реалистичная альтернатива такому подходу, пусть она будет выдвинута. Ни один из сторонников Украины со стороны США или Запада еще не сделал этого.
Комментарии читателей (0):