Ядерный вопрос: почему Ша Цзукан прав, а Антониу Гутерреш – нет

26 сентября отмечается Международный день борьбы за полную ликвидацию ядерного оружия. Показательно, что к этой дате оказались приуроченными два события. Генсек ООН Антониу Гутерреш призвал к всеобщему ядерному разоружению, использовав даже для этого эпистолярную патетику. Дословно: «Почти четырнадцать тысяч единиц ядерного оружия сейчас хранится во всём мире… Человечество недопустимо близко к ядерному уничтожению. Пришло время навсегда рассеять тучи ядерного противостояния, уничтожить арсеналы и вступить в новую эру доверия и мира». А бывший заместитель генсека ООН по экономическим и социальным вопросам, китайский дипломат Ша Цзукан, напротив, призвал к смене прежних стратегических концепций ядерного применения, которыми КНР руководствовалась с 60-х годов, и к переходу к готовности к превентивному применению ядерного оружия для борьбы с западной, конкретно американской политикой альянсов.

Почему прав Ша Цзукан, а напоминающий пресловутого «кота Леопольда» А. Гутерреш — нет? Владимир Даль, по праву считающийся знатоком русской словесности, приводил русскую пословицу, которую присвоил себе некто Солженицын: «Волкодав прав, людоед — нет!». Слова Гутерреша, как и сам этот памятный «день», исполнены крайнего цинизма и преследуют людоедские цели. Чтобы доказать это, необходим экскурс в самый начальный период истории проблемы, сегодня порядком подзабытый. Ведь именно в расчете на короткую память человечества международные институты и их олигархические пастухи занимаются демагогией «нераспространения», будь то ситуация с новыми альянсами или с ядерной программой КНДР. Вот выдержка из Фултонской речи Уинстона Черчилля (5 марта 1946 г.); она объемная, но из приводимого фрагмента нельзя вычеркнуть ни одного предложения, ибо это нам потребуется дальше.

…Было бы неправильным и неосмотрительным доверять секретные сведения и опыт создания атомной бомбы, которыми в настоящее время располагают Соединенные Штаты, Великобритания и Канада, Всемирной Организации, еще пребывающей в состоянии младенчества. Было бы преступным безумием пустить это оружие по течению во всё еще взбудораженном и не объединенном мире. Ни один человек ни в одной стране не стал спать хуже от того, что сведения, средства и сырье для создания этой бомбы сейчас сосредоточены в основном в американских руках.

Не думаю, что мы спали бы сейчас столь спокойно, если бы ситуация была обратной, и какое-нибудь коммунистическое или неофашистское государство монополизировало на некоторое время это ужасное средство. Одного страха перед ним уже было бы достаточно тоталитарным системам для того, чтобы навязать себя свободному демократическому миру.

Ужасающие последствия этого не поддавались бы человеческому воображению. Господь повелел, чтобы этого не случилось, и у нас есть еще время привести наш дом в порядок до того, как такая опасность возникнет.

Но даже в том случае, если мы не пожалеем никаких усилий, мы всё равно должны будем обладать достаточно разительным превосходством, чтобы иметь эффективные устрашающие средства против его применения или угрозы такого применения другими странами. В конечном счете, когда подлинное братство людей получило бы реальное воплощение в виде некоей Всемирной Организации, которая обладала бы всеми необходимыми практическими средствами, чтобы сделать ее эффективной, такие полномочия могли бы быть переданы ей.

Вернувшись к этой теме через полгода, в ходе лекции в университете Цюриха, известной под темой «Трагедия Европы» (19 сентября того же 1946 г.), У. Черчилль продолжил рассуждения на эту тему.

В настоящее время мы странным и тревожным образом живем под щитом, или я бы даже сказал защитой атомной бомбы. Атомная бомба всё еще находится в руках того государства и того народа, который никогда не прибегнет к ее использованию за исключением случаев ущемления прав и свобод. Но может случиться и так, что через несколько лет это неслыханная машина уничтожения будет широко распространена, и катастрофа, которую повлечет ее использование сразу несколькими враждующими странами, не только положит конец тому, что мы называем цивилизацией, а просто уничтожит саму Землю.

Суммируем. Черчилль, в промежутке между двумя премьерствами наделенный ролью «говорящей головы» англосаксонского Запада (не случайно он постоянно спекулирует на «англоязычии» «демократических» народов), постоянно возвращается к ядерной теме, и главное, что его волнует, — сохранение монополии Запада на ядерное оружие. Черчилль не чурается откровенной демагогии, рассуждая о достоинства американской «демократии», и это через год после Хиросимы и Нагасаки. При этом он (внимание, это исключительно важно!) обусловливает право (!) на применение ядерного оружия «защитой прав и свобод» («если вы еще не пользуетесь «Тайдом», то мы летим к вам»). Черчилль откровенно запугивает аудиторию — и в Фултоне, и в Цюрихе — перспективой утраты ядерной монополии и рисует ужасы многостороннего ядерного сдерживания (в чём, как видим, он заблуждался, и понятно, почему).

Кто наделил Черчилля функциями пропагандиста и агитатора за ядерную монополию США? Автор, очень мягко говоря, не сторонник Макаревича, но эта песня — гениальная; правда, когда он ее писал, имел в виду явно не Черчилля и не предполагал, что формулирует методологический принцип глобальной политики. Иначе бы тридцать раз подумал.

Кукол дергают за нитки. На лице у них улыбки, И играет клоун на трубе. И в процессе представленья Создается впечатленье, Что куклы пляшут сами по себе.

«Концептуальные» круги, использующие в виде кукол политиков даже такого уровня, как Черчилль, собственной персоной редко выходят из-за кулис, разве что в самом конце спектакля, когда игра сыграна и «хозяин гасит свечи — кончен бал и кончен вечер». Исключение, которое тогда же, на фоне ядерной монополии Запада, было сделано по ядерному вопросу, причем точно по лекалам, которые вычертил Черчилль, настолько показательно и эксклюзивно, что язык не поворачивается утверждать, будто оно подтверждает правило.

В своей самой первой резолюции Генеральная Ассамблея потребовала сформулировать конкретные предложения по «исключению из национальных вооружений атомного оружия и по обеспечению использования ядерной энергии только в мирных целях». В учрежденной согласно этой резолюции Комиссии по атомной энергии США предложили пакет разнообразных мер, известных как «план Баруха», по установлению международного контроля над всей деятельностью, связанной с атомной энергией… Советский Союз усмотрел в этом заговор, направленный на то, чтобы воспрепятствовать созданию его собственного ядерного потенциала. Он затягивал работу Комиссии на протяжении трех лет — до 1949 года, когда произвел испытание своего ядерного оружия…

Это из доклада «Наше глобальное соседство» (Our Global Neighborhood), представленного в 1995 году совместной, с участием ООН и Социнтерна, Комиссией по глобальному управлению и сотрудничеству во главе с Ингваром Карлссоном, социал-демократическим экс-премьером Швеции (с. 242 в издании 1996 г., изд. «Весь мир»). В этом документе, к слову, прописано очень многое из того, что происходит сегодня, то есть он программный, именно концептуальный. Кто такой Барух? Крупный американский олигарх, советник двух президентов США — Вудро Вильсона и Франклина Рузвельта, то есть человек, стоявший около кормила той власти, что создавала ФРС и формировала миропорядки после Первой и Второй мировых войн. По донесениям советской разведки И.В. Сталину еще в 30-е годы, именно Барух в партнерстве со своим британским «визави» лордом Бивербруком извлекли Черчилля из политического небытия после серии его провалов на министерских постах в Первую мировой войну. И убедили англосаксонские правящие круги по обе стороны Атлантики выдвинуть его в премьер-министры; самому же Черчиллю, который еще в 1935 году восхищался и увлекался Гитлером, строго-настрого наказали забыть про «зигзаги» молодости, после чего тот сразу же превратился в «непримиримого врага» бесноватого фюрера. «Для любимого дружка - и сережку из ушка…». Наглядный пример влияния Баруха в американской элите таков. В августе 1950 года, на 80-летнем юбилее магната Дуайт Эйзенхауэр, полный генерал, недавний главком экспедиционного корпуса союзников на «втором фронте» и будущий (через два года) президент США, обратился к юбиляру со следующим проникновенным тостом. «Много лет назад, когда я был простым майором и попал в трудную жизненную ситуацию, я обратился за советом ко всеми уважаемому человеку. И я вам, г-н Барух, за этот совет очень признателен!..».

Иначе говоря, отстаивая ядерную монополию США, Черчилль подпевал Баруху, а когда «не срослось», Баруху, которой всячески избегал публичности, скрепя сердце пришлось появиться на публике со своим планом. Каков же при Сталине был уровень советского суверенитета, что и Барух, вслед за Черчиллем, был Москвой послан по известному «эротическому» маршруту, и советская атомная бомба, разрушившая ядерную монополию США, чего как огня боялись связанные с Барухом пастухи западных элит, стала реальностью!

Итак. Как видим, ядерное оружие создали (и применили!) США, причем очень похоже, что с помощью материалов и технологий, полученных в последние недели и дни войны из Третьего рейха. Нацистское происхождение, олицетворенное Вернером фон Брауном, имеет и американский ракетный потенциал. Черчилль же в Фултоне и Цюрихе потребовал ядерной монополии Запада, но ответственность за «гонку ядерных вооружений», разумеется, возложили на Москву, в вину которой поставили отказ от «плана Баруха». Ведь когда американцы предложили Комиссии по атомной энергии ООН «пакет разнообразных мер», стало ясно, что ими предпринимается попытка реализации фултонской задумки обходным путем с помощью управляемой теми же США Генеральной Ассамблеи ООН. Ядерная монополия оставалась бы у комиссии, в которой право вето не предусмотрено. Стало быть, контролем над глобальным ядерным арсеналом — только не напрямую, а с помощью проамериканского «агрессивно-послушного большинства» — завладели бы США. Ввиду запрета на «национальные» ядерные вооружения Советский Союз ничего не смог бы этому противопоставить. И нашей стране с позиции силы просто продиктовали бы чужую и враждебную нам волю.

Перебрасываем мостик в современность. Многостороннее ядерное сдерживание, вопреки камланиям Черчилля и ему подобных, оказалось эффективнейшим средством предотвращения ядерной катастрофы, что впоследствии вынужденно признала даже его однопартийная последовательница Маргарет Тэтчер. И стало понятно, что озабочен Запад был отнюдь не глобальной безопасностью, а тем, что с ликвидацией ядерной монополии США уже не смогут безнаказанно диктовать свою волю другим странам и народам, опираясь на скупленные на корню «национальные» элиты, представленные в Генеральной Ассамблее ООН. С этих позиций понятно, что нынешний «антиядерный» призыв генсека ООН — дешевая комедия с подачи США и их союзников. На деле же речь идет о том, чтобы, расширяя существующие и создавая новые военные блоки (пример AUKUS), с помощью «миротворческой» демагогии своих марионеток, вроде А. Гутерреша, связать руки стратегическим оппонентам Запада, в число которых официально включен Китай, а Россия находится изначально и всегда.

Почему, в отличие от генсека ООН, прав его бывший китайский заместитель Ша Цзукан? Вопрос тоже с предысторией, но уже короткой. После распада СССР американскими стратегами был взят курс на приобретение решающего стратегического военного превосходства с помощью двух факторов. Во-первых, за счет практического воплощения стратегии ГНУ — глобального неядерного удара (высокоточными средствами поражения), причем, в идеале, — из режима постоянной боеготовности, без приведения стратегических сил в повышенные ее степени, что легко обнаруживается средствами объективного контроля потенциального противника. Во-вторых, путем сочетания этой стратегии с режимом нераспространения для неядерных стран и всеобъемлющим ядерным разоружением для стран, владеющих ядерным оружием. Желательно — «нулевого варианта», то есть полного ядерного разоружения, как уже предлагал Барак Обама. В Пентагоне небезосновательно полагали, что, обнулив ядерный потенциал России, а в перспективе и Китая, США за счет технологического превосходства, обеспеченного потенциалом ГНУ, обретут решающее и полное военное превосходство, закрыв вопрос о любых возможных конкурентах, а тем более противниках.

Именно тогда США и совершили тот промах, который заставляет их сегодня так нервничать. Уверовав с подачи Бжезинского и прочих интеллектуалов в необратимость подкупа российской элиты, а также в незыблемость торгово-экономической взаимозависимости с Китаем, Вашингтон опережающими темпами вложился в ГНУ, забросив модернизацию СЯС — стратегических ядерных сил. И когда уничтожить российский потенциал ядерного сдерживания не получилось, более того, он был своевременно модернизирован, а американские СЯС без достаточных вложений в НИОКР принялись деградировать, выяснилось, что ставка на ГНУ бита. Сейчас американская сторона очень сильно принялась обновлять свои СЯС, но время упущено: чтобы догнать Россию, потребуется как минимум одно-два десятилетия, а тем временем предстоящим развертыванием своих СЯС занялся и Китай. Расположение позиционных районов китайских МБР — межконтинентальных баллистических ракет — на севере страны, вопреки расхожим спекуляциям в ряде СМИ, говорит о долговременном характере российско-китайского сближения и о высоком уровне взаимного доверия. Ибо, во-первых, создаваемые позиционные районы — военным любой страны это понятно — находятся в пределах досягаемости оперативно-тактическими средствами (средней дальности), причем с весьма небольшим подлетным временем. Во-вторых, в случае полноценного военного конфликта в США они технически могут быть взяты под защиту российских средств ПВО и ПРО, часть которых будет способна действовать с российской же территории. А вот для аналогичных сил США и их сателлитов, что по AUKUS, что по Quad, применяемых с моря, откуда только и можно «достать» строящиеся позиционные районы, подлетное время увеличивается до значений, абсолютно недостаточных для одностороннего гарантированного уничтожения. То есть с развертыванием своих МБР Китай решительно продвигается к паритету с США и Россией. Только вот американские стратеги, скорее всего, окажутся перед необходимостью суммировать противостоящие им потенциалы, добавляя к ним еще и северокорейский.

В этой ситуации дело остается за малым. Внести в концептуальные документы КНР, связанные с национальной обороной, положения, которые позволяют в условиях подтвержденной неизбежности ядерного нападения нанести по изготовившимся к нему ядерным силам противника превентивный удар, сорвав его агрессивные замыслы и существенно ограничив его потенциал последующих военных действий. Именно это и предложил Ша Цзукан. К слову, Россия такие изменения давно уже внесла и, в условиях существенного перевеса противника в конвенциональных силах, отказалась от провозглашенного еще в советскую эпоху «неприменения ядерного оружия первыми». Американских соискателей Pax Americana — мирового господства в однополярном мире — все послевоенные годы предостерегали от игр с огнем. В ответ неизменно звучало: «Есть вещи поважнее, чем мир» (генерал А. Хейг, госсекретарь при Р. Рейгане). И выдвигались планы «ограниченной ядерной войны», «звездных войн» (пресловутая СОИ — стратегическая оборонная инициатива) и т.д. Ну что ж, «за что боролись — на то и напоролись», разбудив таки «лихо», переставшее быть «тихим».

«Вольному — воля, а спасенному — рай», господа!