Наступающая осень может побить многие рекорды военной активности армий и флотов ведущих стран на различных потенциальных театрах военных действий (ТВД) в послевоенные времена. В ходе серии многочисленных учений, первые из которых стартовали еще в мае, похоже, начинается процесс оформления коалиций, противостояние которых охватывает значительную часть не просто стратегически важных, но ключевых регионов планеты. Краткая предыстория такова. Весна была отмечена активными дипломатическими приготовлениями новой администрации США на фронте противостояния с Китаем.
Совместный вояж глав Госдепа и Пентагона в Японию и Южную Корею, как и первый саммит объединения Quad (Четырехсторонний диалог по безопасности с участием США, Японии, Австралии, Индии), прошедший в видеоформате, продемонстрировали, что Вашингтон не только по-прежнему делает ставку на конфронтацию с КНР, но и усиливает на нее военно-политическое давление. Тем самым был подготовлен провал двусторонней китайско-американской встречи на Аляске, которую американская дипломатия демонстративно использовала не для снижения напряженности, а в целях организации на Пекин своего рода психической атаки. Именно после этого произошел блиц-визит главы российского МИД Сергея Лаврова в Гуйлинь на юге Китая, где прошли его переговоры с коллегой из КНР Ван И, по итогам которых было объявлено о предстоящем продлении двустороннего Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, а также о его наполнении новым содержанием, в котором «нет пределов и закрытых тем».
Ранее на ИА REX: Стратегический диалог с Россией становится для США последним шансом
В середине мая Пентагон организовал военно-морские маневры в Восточно-Китайском море (между Японией и Тайванем); к участию в них были привлечены военные корабли японских Сил самообороны, а также Франции и Австралии. Совместная группировка в одиннадцать кораблей начала маневры, в ходе которых планировалось отработать высадку десанта с захватом островов; сам этот сценарий вполне однозначно проецировался на соседнее Южно-Китайское море (ЮКМ), где американцам не дает покоя передовая линия обороны побережья КНР по периметру бассейна в виде линии островов. Часть из них искусственные и были возведены в оборонительных целях, некоторые другие, естественного происхождения, являются предметом спора между Китаем и соседями. Предлог для вмешательства США — навязывание этим соседям помощи, а также обеспечение «свободы судоходства» — столь же излюбленный, сколь и конъюнктурный тезис американской пропаганды еще со времен Первой мировой войны и «Четырнадцати принципов» Вильсона. В этом мае эскалация американских маневров дошла до угрозы прямого столкновения с ВМС НОАК в условиях силового перевеса США; кроме того, эпицентр вооруженного инцидента, если бы он произошел, оказался бы неподалеку от территориальных вод Японии, что Запад неминуемо выставил бы поводом для беспрецедентного международного скандала. Ситуацию разрешил выход группировки из шести кораблей ВМФ России на учения в районе о-ва Хоккайдо, которые дезориентировали американскую группировку своей внезапностью. Тем временем Китай подтянул в регион свои ВВС. Американо-японские учения пришлось свернуть, анонсированная десантная высадка не состоялась. Через месяц, сразу по завершении женевской встречи лидеров России и США — Владимира Путина и Джо Байдена, семь кораблей российского ВМФ отправились к американским Гавайским островам, у которых провели учения, названные американскими экспертами «странными». Высказывалось предположение, что демонстрация военно-морского флага России у берегов архипелага, считающегося в США «непотопляемым авианосцем», была связана с испытаниями в регионе системы американской ПРО. В любом случае российский визит был воспринят элементом «воспитания» США и принуждения их к «хорошим манерам». На этом фоне состоялась знаменитая встреча в видеоформате Владимира Путина с китайским лидером Си Цзиньпином, на которой было официально объявлено о пролонгации упомянутого двустороннего договора 2001 года еще на пять лет.
Разумеется, в Вашингтоне этим остались недовольны, поэтому стали вынашивать реваншистские планы. Тогда и перешли в практическую фазу проекты на осень, точнее на конец лета, которые, если их конкретизировать, состояли из двух частей. Первая — проведение уже состоявшихся к настоящему моменту маневров ВВС США Pacific Iron-21, в ходе которых американская сторона при поддержке региональных сателлитов отрабатывала рассредоточение своих ВВС при начале военного конфликта с КНР. Суть вопроса: в Пентагоне хорошо известно, что у Китая имеются возможности одновременного нанесения удара по военным базам США силами интенсивно развертываемой оборонительной системы РСМД. И разворачивая эту систему, Пекин абсолютно ничего не нарушает. Во-первых, он не является участником системы ограничения этих видов вооружений; во-вторых, самой такой системы не существует даже и в российско-американском формате после одностороннего выхода из нее США; в-третьих, китайская система РСМД носит оборонительный характер и не дотягивает дальностью до континентальной части США. Это оружие класса средней дальности — от 500 до 5 тыс. км, то есть региональное, а не глобальное. И достает оно только до американских военных баз в регионе — от тех же Гавайев до острова Гуам и острова Окинава; максимум, на что эта система способна — в обычном или ядерном снаряжении — ответить на нападение или предвосхитить его нанесением превентивного удара по военным базам с пусковыми установками таких же РСМД и по штабам, а не по центрам принятия решений агрессора.
Ранее на ИА REX: Как США правильно вбить клин между Россией и Китаем – Foreign Affairs
По оценкам Пентагона, Китай в случае нападения США способен сделать до нескольких десятков успешных пусков по американским военным целям в регионе, поэтому задача в ходе Pacific Iron была поставлена потренироваться в том, чтобы разбросать группировку ВВС по максимальному количеству аэродромов, снизив таким образом ее уязвимость. Причем две трети из принимавших участие в учениях самолетов были представлены F-22 «Raptor» — многоцелевым самолетом пятого поколения, весьма эффективным, но «нежным» в эксплуатации и, соответственно, дорогим в обслуживании настолько, что маневры влетели в очень солидную «копеечку». Вторая составная часть летне-осенней кампании учений США и их союзников — морские маневры Large Scale Exercise — 2021, которые и были представлены американскими ВМС в качестве «ответа» на гавайский вояж российских ВМФ. В АТР, который, впрочем, в американской военной стратегии давно расширен до «индо-тихоокеанского», даже создано соответствующее командование, под эгидой которого участники учений в настоящее время, с 4 по 16 августа, «воюют» в тихоокеанском прибрежье Китая. В целом в этой серии учений задействованы силы ряда флотов США во главе с АУГ — авианосными ударными группами. Еще участвует британская АУГ, нацелившаяся на очередную провокацию с прохождением Тайваньского пролива.
В целом же маневры охватили 17 часовых поясов, включая западный ТВД — Черное море, где прошли учения Sea Breeze с участием сил США и НАТО, ряда причерноморских членов этого блока, а также Украины. Военная часть задачи — продемонстрировать Китаю и России всю мощь военно-морских сил объединенного Запада. Это только кажется, что НАТО далека от Китая, на самом деле британские и французские военные корабли давно уже действуют у китайских берегов вместе с американцами, а саммит Североатлантического блока в Брюсселе еще в июне выражал Пекину свое недовольство. Политическая составляющая, помимо «реванша» за унижение у собственных гавайских берегов, — оказать внешнее воздействие с целью дестабилизации региона, которая призвана дополнить и углубить предпосылки хаоса, создаваемого завершающимся выводом войск США из Афганистана. Еще одна, явно не афишируемая, но усиленно проталкиваемая часть планов Запада, — если не поссорить, то посеять «холодок» между Москвой и Пекином, побудив участников этого складывающегося альянса, сильно пугающего Запад, отвечать на западные вызовы поодиночке, по принципу «своя рубашка ближе к телу». И надо с удовлетворением констатировать, что как раз здесь, в главной части, для которой эти бряцания оружием и затеваются, организаторов провокации поджидало полное и всеобъемлющее фиаско. Причём двойное.
С тактической точки зрения провалом можно считать неучастие в учениях Large Scale Индии, несмотря на все попытки Вашингтона ее туда вовлечь. Оказавшись перед «рубежным» выбором между приоритетами ШОС и/или Quad, Дели как минимум выбора не сделал, взяв паузу; как обернется в дальнейшем, предсказать трудно, но «в моменте» правомерен вывод о том, что Quad как военно-политическое объединение продемонстрировал несостоятельность. Это в дополнение к проблемам, возникшим у группировки ВМС США, НАТО и их сателлитов в Черном море. Все эти заявления насчет возможности американского удара по российским ВМФ или ВВС ряда действующих или отставных американских адмиралов — не что иное, как попытка сохранения лица в ситуации, когда российская решительность существенно поколебала планы противника, вставшего, если называть вещи своими именами, перед выбором. Рисковать дальше, дергая тигра за усы и рискуя нарваться на ответ, равнозначный casus belli, или, размахивая кулаками и сотрясая воздух грозными заявлениями, осадить назад. И на словах продолжая считать крымские воды «украинскими», на деле же, все понимая, ретироваться восвояси, не доводя до крайностей.
Это, повторимся, тактика. Что же касается стратегии, то демонстрация коллективным Западом своих военно-воздушных и военно-морских мускулов не только не напугала Москву и Пекин, но и выступила катализатором их дальнейшего сближения, в том числе в сфере военной безопасности, дополнительным стимулом к которому послужила ситуация в Афганистане. Российские и китайские дипломаты уже приняли делегацию талибов (организация, запрещенная в РФ), обговорив с ними порядок поведения и «красные линии», которые, надо признать, этим афганским оппозиционным движением, стремящимся к власти, пока соблюдаются неукоснительно.
Ранее на ИА REX: США нужна стратегия соперничества и сотрудничества с Китаем и Россией – Strategist
Кроме переговоров, была проведена и демонстрация военной мощи — серия учений в рамках ОДКБ и ШОС с участием воинских частей и подразделений России и ряда среднеазиатских республик — Узбекистана и Таджикистана. Перед этим в Ташкенте состоялась крупная международная конференция по Афганистану, на полях которой прошли очередные российско-китайские консультации на уровне глав МИД, которые до этого встречались еще и в Душанбе, в рамках Совета глав МИД ШОС. Но самое главное событие ожидается на днях. С 9 по 13 августа, как бы накладываясь на активную фазу американских Large Scale, на севере Китая, на полигоне Цинтунся в Нинся-Хуэйском автономном районе (НХАР) пройдут совместные крупные командно-штабные учения (КШУ) вооруженных сил России и Китая «Запад/Взаимодействие-2021». Во-первых, символичным является место проведения первых совместных крупных маневров на территории КНР; рядом с полигоном расположена ГЭС Цинтунся, один из первых объектов народного Китая, построенных с участием советских специалистов. Во-вторых, учения имеют статус оперативно-стратегических.
То есть взаимодействие штабов будет отрабатываться в оперативном и стратегическом звеньях (если говорить в терминах Второй мировой войны и послевоенных десятилетий, то это уровень армия — фронт); командовать учениями будет объединенный штаб, объявлено об участии 13 тыс. военнослужащих в составе общевойсковых подразделений, спецназа, а также связи, разведки и других видов обеспечения военных действий. Иначе говоря, совместная учебно-боевая работа пойдет отнюдь не только на картах, но и на реальной местности. В-третьих, само включение в название учений слова «Запад» тесно связывает их единой логикой с предстоящими в сентябре крупнейшими войсковыми учениями «Запад-2021», которые пройдут на территории России и Белоруссии.
Иначе говоря, ответом России и Китая на кампанию маневров, которые проводятся США и НАТО, является своя кампания, интегрирующая военные связи и взаимодействие на уровне ОДКБ — ШОС. Для США учения Pacific Iron — Large Scale не только крупнейшие со времен первой холодной войны; еще они служат отработкой эскалации потенциального военного конфликта с восточного на западный ТВД. Получается, что Москва и Пекин в связке своих учений «Взаимодействие — Запад» отвечают тем же. И демонстрируют готовность дать адекватный ответ на американский вызов в тех же широких геополитических пределах, что и американцы, которые официально объявили наши страны потенциальными противниками.
Если обобщить всю эту военно-политическую динамику, то трудно не увидеть, что она крутится вокруг Евразии. И это является лучшим подтверждением неизменности основополагающих постулатов западной геополитики. Есть «мировой остров» — «Хартленд», в терминологии британского геополитика Маккиндера, основоположника этой концепции, и кто им владеет, контролирует мир. В русле именно этой логики Бжезинский в свое время предупреждал своих последователей, чтобы они не допускали консолидации Большой Евразии, прямо указывая на возможность российско-китайского альянса как на фундаментальную угрозу американскому господству. Для этого в западной геополитике существует еще одно понятие — «Римленд», введенное американским теоретиком Спайкменом и обозначающее окружающие «Хартленд» по его периферии лимитрофные пространства. Для овладения Евразией Западу следует «активизировать» «Римленд», насаждая в нем хаос (подобный, например, Афганистану), после чего распространять этот хаос вглубь континента, экспортируя нестабильность, подрывая политические режимы и прикармливая их верхушки. Разделяя — властвовать. В этом причина особого интереса американских стратегов к Индии.
«Офлажковывая» центральную, велико-континентальную часть «Хартленда» и передвигая эти флажки лимитрофов ему вглубь, внешние силы как бы сжимают Евразию, выдавливая ее на север. Это что касается России; в отношении же Китая «анаконда» (именно так именуется эта стратегическая концепция) действует как план раскола страны на север и юг, раздувая для этого их внутренние субэтнические и субкультурные различия. Весь план состоит в том, чтобы расправиться с Москвой и Пекином поодиночке, поэтому их объединение — не просто механическая сумма потенциалов, а новое качество, которое благодаря этому приобретают общая евразийская безопасность и оборона, стратегические границы которых существенно расширяются, а пространство — интегрируется. Именно поэтому «Запад/Взаимодействие-2021» — это без преувеличения удар «под дых». Прежде всего США, но в их лице — всему объединенному Западу. К тому же, чем меньше будет у американцев получаться — тем скорее и с большим интересом будут выходить на контакты с Россией и Китаем европейцы, которые заинтересованы в экономическом взаимодействии, но вынуждены ограничивать этот интерес рамками натовской дисциплины.
И последнее. Помимо геополитических аспектов, у всех этих военных маневров, противопоставленных друг другу в соответствии с известным принципом «острием против острия», существует и геостратегия, о которой вкратце упомянуто в начале. Можно, конечно, не называть это противостояние блоковым строительством, но сути вопроса это не меняет. 2021 год становится, пожалуй, переломным, в котором хаотический характер противостояния всех против всех меняет очертания, на глазах кристаллизуясь в упорядоченную коалиционную стратегию. С приходом к власти в США Джо Байдена Запад открыто провозгласил линию «альянсов» — восстановления старых и строительства новых. Что касается России и Китая, то такой поворот — не наш выбор; но получается, что дальнейшее сближение, уровень которого уже перерос необходимость оформлять взаимные обязательства официально, когда они существуют по факту, — единственный способ остановить будущую агрессию на той стадии, когда она еще может быть остановлена. Именно с этой точки зрения и следует рассматривать важнейшие события, современниками которых мы являемся.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):