В настоящий момент Вашингтон ищет эффективную стратегию ответа на усиление Китая, поэтому президент США Джо Байден правильно делает, что опирается на одно из очевидных преимуществ Соединенных Штатов: на их глобальную сеть альянсов. Хотя Байден и создает коалицию для укрощения Пекина, ему также необходимо работать с другой стороной уравнения и ослаблять собственные международные связи Китая. Вашингтон не может остановить укрепление КНР, однако ему вполне по силам ограничить его влияние, если попытается переманить на свою сторону главного соратника Пекина — Россию, пишет старший научный сотрудник Совета по международным отношениям Чарльз Купчан в статье, вышедшей 4 августа в Foreign Affairs.
Ранее на ИА REX: США нужна стратегия соперничества и сотрудничества с Китаем и Россией – Strategist
Китайско-российское партнерство значительно усугубляет проблему, которую усиление Китая ставит перед США. Благодаря сотрудничеству Пекина и Москвы расширяются амбиции Китая и его влияние во многих регионах мира в битве за контроль над глобальными институтами и во всемирной борьбе между демократией и нелиберальными альтернативами. Россия же, используя всё более активное укрепление мощи Китая, оказывается способной играть на международной арене более значительную роль, нежели ей позволяет ее нынешний потенциал. Более того, благодаря этому Москва может проводить активнее кампанию по подрыву демократического правления в странах Европы и в США.
Связь между Китаем и Россией кажется прочной, но под поверхностью есть трещины. Эти отношения асимметричны. В них восходящий, уверенный в себе и эгоистичный Китай соседствует с застойной и не чувствующей себя в безопасности Россией. Благодаря этому дисбалансу у Байдена появляется возможность: чтобы отдалить одну страну от другой, его администрация должна использовать опасения самой России по поводу своего статуса младшего партнера Китая.
Помогая России устранить уязвимые места, которые резко улучшили ее отношения с Китаем — по сути, помогая России помочь самой себе, — Байден может побудить Москву отдалиться от Пекина. Отделение России от Китая ослабит амбиции обеих стран, благодаря чему США и их демократическим партнерам станет проще обеспечивать защиту своих либеральных ценностей и институтов, а также осуществлять формирование мирной международной системы во всё более многополярном и идеологически разнообразном мире.
Неравное партнерство
Китай и Россия, возможно, и заключили брак по расчету, но вышел этот союз довольно выгодным для обеих сторон. Китай обычно выходит на международную арену в одиночку, предпочитая деловые и коммерческие отношения с другими странами. Тем не менее для России он сделал исключение. Сегодня отношения Пекина и Москвы можно назвать «союзническими», если использовать формулировку президента России Владимира Путина.
Они включают в себя углубление экономических связей, в том числе усилия по сокращению доминирования американского доллара в мировой экономике; совместное использование цифровых технологий «для контроля и наблюдения за гражданами» Китая и России, для распространения инакомыслия внутри мировых демократий, а также и сотрудничество в области обороны, такое как совместные военные учения и передача передовых систем вооружений и технологий из России в Китай.
Сближение России с Китаем сопровождалось отчуждением ее от Запада, которое лишь обострялось с расширением восточной границы НАТО до западной границы России. Контакты Москвы с Пекином активизировались после того, как Европейский союз и США ввели санкции против России вследствие «аннексии» Крыма в 2014 году и «военной интервенции» на востоке Украины. Пекин ответил взаимностью, пойдя на сближение с Москвой для усиления влияния Китая на фоне все большего экономического и стратегического соперничества с Соединенными Штатами. С тех пор, как председатель КНР Си Цзиньпин стал возглавил страну в 2013 году, он и Путин встречались или разговаривали по телефону около 40 раз.
Китайско-российские отношения основаны на реалистическом взгляде на мир, и обе страны извлекают из этого взаимную и индивидуальную выгоду. Дипломатическая командная работа способствует достижению их объединяющей цели — противодействию тому, что они считают геополитическими и идеологическими амбициями Запада. Благодаря партнерству Россия может сосредоточить свое стратегическое внимание на западной границе, а Китай — на своем морском фланге. Россия получает значительный доход от продажи энергии и оружия Китаю, а Китай способствует расширению своей экономики и повышает свой военный потенциал с помощью российского оружия.
Но две страны не являются естественными партнерами. Прежде они были конкурентами, и источники их давнего соперничества вряд ли исчезли навсегда. Кремль остро чувствует реалии распределения мощи и прекрасно знает, что медленно развивающая Россия с населением около 150 млн человек не может сравниться с динамичным Китаем, в котором проживает почти полтора миллиарда человек. Экономика Китая примерно в десять раз больше экономики России, и Китай находится в совершенно другой лиге, когда дело касается инноваций и технологий. Китайская инициатива «Один пояс и один путь» глубоко проникла в традиционную сферу влияния России в Центральной Азии, и Кремль справедливо обеспокоен тем, что Китай также имеет планы в отношении Арктического региона.
То, что Россия по-прежнему держится Китая, несмотря на такой дисбаланс, является мощным признаком недовольства Москвы Западом. Однако со временем дисбаланс будет только нарастать и станет для Кремля всё большим источником дискомфорта. Вашингтону необходимо воспользоваться этим дискомфортом и убедить Россию, что в геополитическом и экономическом плане было бы лучше, если бы она нашла отличные от Китая варианты и пошла на сближение с Западом.
Такой гамбит осуществить будет непросто. Путин уже давно укрепляет свою власть дома, играя на российском национализме и выступая против Запада. Может оказаться так, что он и его аппаратчики слишком решительно настроены и не желают поддерживать внешнюю политику, в основе которой лежит какая-то иная концепция. Соответственно, администрация Байдена должна подходить к Москве с широко открытыми глазами, пытаясь заманить Россию на Запад, он не может мириться с агрессивным поведением Кремля или позволить Путину использовать протянутую руку Вашингтона.
Байдену предстоит решить более сложную задачу, чем та, с которой столкнулся президент США Ричард Никсон в 1970-х годах, когда он обратился к Китаю и сумел испортить китайско-советские отношения и ослабить коммунистический блок. К моменту визита Никсона в Китай в 1972 году пути Пекина и Москвы уже разошлись. Никсону было проще: его задача заключалась в том, чтобы развивать раскол, а не инициировать его. Байден сталкивается с более серьезным препятствием — разорвать целостное партнерство. В связи с этим лучший для него вариант — это разжечь скрытую напряженность в китайско-российских отношениях.
Странная пара
Китай и Россия давно конкурируют за территорию и статус. Сухопутная граница между двумя странами в настоящее время составляет более 4100 тыс. км, и их споры по поводу территории, влияния в приграничных регионах и торговли имеют вековую историю. В течение XVII и XVIII веков превосходство находилось на стороне Китая. Ситуация изменилась в XIX и XX веках, когда Россия и другие европейские державы с помощью военного хищничества и принудительной дипломатии вырвали контроль над территорией у Китая и навязали ему эксплуататорские условия торговли.
Приход к власти Коммунистической партии Китая (КПК) в 1949 году создал условия для исторически беспрецедентного периода стратегического сотрудничества между Китаем и Советским Союзом. Опираясь на свою общую приверженность коммунизму, две страны заключили официальный союз в 1950 году.
Тысячи советских ученых и инженеров переехали в Китай, делясь промышленными и военными технологиями и даже помогая китайцам разработать программу ядерного оружия. Во время Корейской войны СССР предоставил Китаю припасы, военных советников и прикрытие с воздуха. Двусторонняя торговля быстро набирала обороты, составляя к концу десятилетия 50% внешней торговли Китая. Китайский лидер Мао Цзэдун заявил, что между двумя странами существуют «близкие и братские отношения». Его советский коллега Никита Хрущев назвал коммунистическую революцию в Китае «самым выдающимся событием в мировой истории».
Но вскоре альянс распался так же быстро, как и возник. Пути Мао и Хрущева начали расходиться в 1958 году. Их разногласия частично были вызваны идеологическими противоречиями. Мао стремился мобилизовать крестьянство, разжигая революционный пыл и социальные потрясения внутри страны и за рубежом. Хрущев, напротив, поддерживал идеологическую умеренность, индустриальный социализм и политическую стабильность внутри страны и за рубежом. Две страны начали соревноваться за лидерство в коммунистическом блоке, при этом Мао заметил, что Хрущев «боится, что коммунистические партии… мира поверят не в них [советских лидеров], но в нас [в Китай]».
Такие разногласия усугублялись дискомфортом Китая по поводу асимметрии мощи, которая явно благоприятствовала Советскому Союзу. В своей речи 1957 года Мао обвинил Советский Союз в «шовинизме больших держав». В следующем году он пожаловался советскому послу в Пекине, что в Москве думают, «что в состоянии контролировать нас». По оценке Мао, советские лидеры считали Китай «отсталой страной». Хрущев, в свою очередь, обвинил в расколе Мао. После того, как произошла стычка между китайскими и индийскими войсками на спорной границе в 1959 году, Хрущев заметил, что Пекин «жаждет войны, как петух — драки». На собрании партийных руководителей коммунистического блока он с насмешкой назвал Мао «ультралевым, ультрадогматиком».
Этот разрыв между двумя лидерами привел к краху китайско-советского сотрудничества. В 1960 году СССР отозвал своих военных экспертов из Китая и разорвал стратегическое сотрудничество. В последующие два года объем двусторонней торговли упал примерно на 40%. Граница была ремилитаризована, и боевые действия, вспыхнувшие в 1969 году, едва не спровоцировали полномасштабную войну. В начале 1970-х Никсон извлек выгоду из раскола и усугубил его, установив контакт с Китаем. Кульминацией этого процесса стала нормализация американо-китайских отношений в 1979 году. Только после распада Советского Союза отношения между Москвой и Пекином выздоровели.
Попытки к примирению
После окончания Холодной войны Китай и Россия начали идти на примирение. В течение 1990-х годов две страны разрешили ряд оставшихся пограничных споров, а в 2001 году они подписали Договор о добрососедстве и дружественном сотрудничестве. Они постепенно углубляли военное сотрудничество и торговые связи: первый нефтепровод из России в Китай был завершен в 2010 году. Пекин и Москва также начали согласовывать свои позиции в ООН и сотрудничали в рамках инициатив, направленных на противодействие влиянию Запада, таких как создание Шанхайской организации сотрудничества в 2001 году и так называемая экономической группировки БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) в 2009 году.
Эти постепенные шаги в направлении двустороннего сотрудничества углубились и ускорились при Си и Путине, чему способствовал разрыв между Москвой и Западом после «вторжения» России на Украину и всё большее соперничество между США и Китаем. В последние годы отношения между Китаем и Россией стали напоминать тесное китайско-советское взаимодействие 1950-х годов. Опираясь на военное сотрудничество, начавшееся в 1990-х годах, Россия помогает Китаю решать свои главные задачи в области обороны, предоставляя реактивные истребители, современные системы противовоздушной обороны, противокорабельные ракеты и подводные лодки. Около 70% импорта вооружений Китая в последние годы приходится на Россию.
Продажа нефти и газа Китаю поддерживает экономику России и снижает зависимость Китая от более уязвимых морских маршрутов поставок. Россия сейчас соперничает с Саудовской Аравией как с главным поставщиком нефти в Китай, а Китай заменил Германию в качестве главного торгового партнера России. При Си и Путине Китай и Россия объединились и стали «противостоять либеральным нормам» в международных организациях и пропагандировать бренд управления, основанный на автократическом правлении и государственном контроле над информационными платформами. Во многих частях мира российские кампании по дезинформации и разведывательные операции сочетаются с рычагами принуждения, предоставляемыми китайскими инвестициями для поддержки нелиберальных режимов.
Это многостороннее сотрудничество впечатляет и имеет большое значение. Но оно зиждется на хрупком фундаменте и не имеет под собой взаимного доверия, как и китайско-советское партнерство в начале Холодной войны. В 1950-х годах тесные связи между Китаем и Советским Союзом носили очень личный характер, что делало их уязвимыми для капризов отношений между Мао и Хрущевым. Сегодня китайско-российское сотрудничество во многом зависит от непредсказуемых отношений между двумя людьми, Си и Путиным.
В течение первого десятилетия Холодной войны Москва стремилась к стабильности внутри страны и за рубежом, в то время как Пекин выступал за непрерывную революцию. Сегодня Пекин делает ставку на внутреннюю и международную стабильность для ускорения усиления своей мощи, тогда как Москва «играет мускулами» за пределами своих границ для создания хаоса. В 1950-х годах доминирование Москвы в партнерстве вызывало недовольство в Пекине. Сегодня преимущество на стороне Китая, а резкий дисбаланс сил раздражает уже Россию.
Кремлю особенно трудно смириться с разницей в могуществе двух стран. Образ друга-помощника не очень хорош для внутренней политики Путина, чей политический бренд зиждется на его стремлении вернуть России статус великой державы. Тем не менее разрыв между двумя странами очевиден и продолжает расти. Торговля с Китаем составляет более 15% всей внешней торговли России, тогда как торговля с Россией составляет около одного процента внешней торговли Китая. И этот дисбаланс усиливается по мере развития сектора высоких технологий Китая. На Дальнем Востоке России около шести миллионов россиян живут на границе с примерно 110 млн китайцев в трех провинциях Маньчжурии, и этот регион становится всё более зависимым от китайских товаров, услуг и рабочей силы. Дмитрий Тренин, известный российский аналитик, даже высказал предположение о потенциальном «китайском захвате» региона.
Две страны давно не ссорились из-за территории и влияния в приграничных регионах. Но национализм и этноцентризм глубоко укоренились в обеих политических культурах и могут разжечь давние территориальные споры. South China Morning Post недавно опубликовала комментарий, в котором утверждалось, что «ухаживания Си за Москвой не имеют смысла, потому что игнорируют враждебность, которая характеризует китайско-российские отношения с XVII века». В России же по-прежнему «набирают обороты» антикитайские настроения, подогреваемые, как и везде, китайским происхождением COVID-19. Но такие предубеждения существовали задолго до пандемии, частично поддерживаемые теми же «расовыми предрассудками», на которые Мао жаловался шесть десятилетий назад.
Из-за всё большей экономической зависимости России от Китая Москва всё сильнее зависит от рычагов принуждения Пекина и от экспорта ископаемого топлива, продажа которого составляет более двух третей экспортных доходов России и одну треть федерального бюджета. Вряд ли это хорошая ставка на будущее, поскольку мир поворачивается к возобновляемым источникам энергии. Китайская программа «Один пояс и один путь» распространяет инвестиции и инфраструктуру по всей Евразии, но эта инициатива в основном обходит Россию, не давая ей особых преимуществ. За последние годы открылось лишь несколько новых пунктов пересечения границы, а китайские инвестиции в Россию ничтожны.
Россия планирует связать свой Евразийский экономический союз с «Одним поясом и одним путем», но эти две системы конкурируют друг с другом, а не дополняют друг друга. В 2017 году ЕАЭС предложил Китаю 40 транспортных проектов, но Пекин отклонил их все. Министр иностранных дел России не явился на встречу высокого уровня по проекту в прошлом году, что, по словам Анкура Шаха, аналитика, специализирующегося на китайско-российских отношениях, указывает на то, что Москва «больше не чувствует себя обязанной преклоняться перед «Одним поясом и одним путем» Пекина».
Китай фактически заменил Россию в качестве доминирующей экономической державы в Центральной Азии, и заинтересованность Пекина в экономическом развитии и создании новых судоходных путей на Крайнем Севере — то, что Китай называет «арктическим шелковым путем» — представляет собой явный вызов стратегии России в этой области. Планы Китая в отношении Арктики якобы дополняют планы России, но, как и в случае с ЕАЭС и BRICS, конкурирующие взгляды вызывают беспокойство в Москве.
Между тем оборонные отношения между Китаем и Россией в некоторой степени утратили свою прежнюю динамику. Китайские военные получали выгоду от передачи российского оружия и оружейных технологий, и Москва приветствовала полученные доходы и военное сотрудничество. Однако благодаря успехам в собственной оборонной промышленности Китая, ставшим возможными отчасти из-за кражи китайскими компаниями российских оружейных технологий, Китай становится менее зависимым от российского импорта.
Приобретение Китаем ракет средней дальности (якобы предназначенных для противодействия передовому присутствию США) также представляет собой гипотетическую угрозу для российской территории. И Москва, несомненно, внимательно следит за расширением китайского арсенала межконтинентальных ракет и строительством новых пусковых шахт на западе Китае. Россия способствовала военной модернизации Китая — и это ей, возможно, еще аукнется.
Нужно помочь России помочь себе самой
Если Россия и будет идти на запад, то это будет следствием не инициатив или альтруизма Вашингтона, а холодной переоценки Кремлем того, как лучше всего преследовать свои долгосрочные интересы. Предложение Вашингтона снизить напряженность в отношениях с Западом само по себе не увенчается успехом: в конце концов, Путин «использует эту напряженность» для оправдания своей «железной политической хватки». Вместо этого задача, стоящая перед Вашингтоном, состоит в том, чтобы изменить более широкий стратегический расчет Кремля, продемонстрировав, что более тесное сотрудничество с Западом может помочь России устранить всё более острые уязвимости, возникающие в результате ее тесного партнерства с Китаем.
Первым шагом Вашингтона должен стать отказ от своей концепции «демократия против автократии». Соединенные Штаты и их идеологические партнеры, конечно же, должны сделать всё, чтобы они могли принести пользу своим гражданам и превзойти нелиберальные альтернативы. Но если представлять противостояние в откровенно идеологических рамках, это лишь приведет к дальнейшему сближению России и Китая. Напротив, администрации Байдена следует откровенно обсудить с Москвой области, в которых совпадают долгосрочные национальные интересы Соединенных Штатов и России, в том числе когда речь идет о Китае.
Безусловно, Россия и Соединенные Штаты по-прежнему расходятся по многим направлениям. Но вместо того, чтобы соглашаться на дальнейшее отчуждение, Вашингтону следует попытаться найти общий язык с Москвой по широкому кругу вопросов, включая стратегическую стабильность, кибербезопасность и изменение климата. Этот диалог, даже при отсутствии быстрого прогресса, будет сигналом Москве о том, что у нее есть другие варианты, кроме согласования с Китаем.
Администрация Байдена должна подтолкнуть своих демократических союзников к аналогичным переговорам с Россией; они тоже могут исследовать области, представляющие взаимный интерес, и подчеркнуть, как всё большая мощь Китая достигается за счет влияния и безопасности России. Учитывая давние связи Индии с Россией и ее скептическое отношение к намерениям Китая, Нью-Дели может быть особенно полезным в том, чтобы довести до Москвы преимущества сохранения стратегической автономии и потенциальные опасности слишком тесных отношений с Пекином. Чтобы побудить Индию помочь отвести Россию от Китая, Вашингтону следует отказаться от санкций, которые в настоящее время ожидаются против Индии за ее покупку российской системы противовоздушной обороны С-400.
Соединенные Штаты и их союзники также должны помочь снизить всё большую экономическую зависимость России от Китая. Хотя Китай в настоящее время является крупнейшим торговым партнером России, торговля России с ЕС намного больше, чем торговля с Китаем, и составляет почти 40% внешней торговли России. Решение Байдена дать зеленый свет вызывающему споры газопроводу «Северный поток — 2», по которому российский газ будет поставляться в Германию, было мудрой инвестицией в поощрение более тесных торговых связей между Россией и ЕС.
И хотя западные санкции против России были необходимой реакцией на агрессивное поведение Москвы, они привели к тому, что Россия еще больше попала в экономические объятия Китая. Соответственно, Соединенным Штатам и их партнерам следует дважды подумать, прежде чем вводить новые санкции, и изложить четкий набор шагов, которые Россия может предпринять, чтобы убедить Вашингтон сократить существующие, включая приверженность дипломатическому урегулированию конфликта на востоке Украины и обуздание кибератак из России на сети США.
Соединенные Штаты и их партнеры также должны указать, что они готовы помочь России в борьбе с изменением климата и избавлении ее экономики от зависимости от ископаемого топлива. В ближайшем будущем эта задача предполагает обмен передовым опытом по улавливанию метана, содействие в разработке экологически чистых альтернатив добыче нефти и газа и принятие других мер по ограничению выбросов парниковых газов в России.
В более долгосрочной перспективе Соединенные Штаты должны помочь России перейти к экономике знаний — шаг, который российские власти очевидным образом не делали, что нанесло ущерб стране. Китай редко делится технологиями — он берет, а не дает. Соединенные Штаты должны воспользоваться возможностью поделиться технологическим ноу-хау с Россией, чтобы облегчить ее переход к более зеленой и диверсифицированной экономике.
США следует развивать разговор о стратегической стабильности, который Байден и Путин начали на встрече в Женеве в июне. Нарушение Россией Договора о ракетах средней и меньшей дальности побудило Соединенные Штаты выйти из него в 2019 году. Теперь Соединенным Штатам и России необходимо найти решение их собственной надвигающейся ракетной гонки, а также подтолкнуть Китай к принятию последующего соглашения, которое ограничит большой и разнообразный арсенал китайских ракет средней дальности.
Даже если трехсторонний пакт окажется недостижимым, попытка переговоров может высветить трещины между Москвой и Пекином, учитывая традиционное нежелание Китая заключать соглашения о контроле над вооружениями. Россия также кровно заинтересована в том, чтобы вовлечь Китай в более широкий разговор с Соединенными Штатами о нераспространении, который касается ядерных программ в Иране и Северной Корее, где интересы США и России совпадают.
Арктика — еще одна область, где Вашингтон может помочь Москве увидеть стратегические недостатки того, что она помогает всё большим амбициям Пекина. Изменение климата резко увеличивает доступность Крайнего Севера, пробуждая новый интерес России к экономическому и стратегическому значению региона и вызывая у России дискомфорт в связи с заявлением Китая о том, что он является «державой, близкой к Арктике». Вашингтон и Москва вряд ли сходятся во взглядах по региону, но через Арктический совет и двусторонний диалог им следует разработать более надежный свод правил поведения, регулирующих экономическую и военную деятельность в Арктике и устраняющих их взаимные опасения по поводу планов Пекина.
Наконец, Вашингтону следует призвать Москву помочь сдержать всё большее влияние Китая в развивающихся регионах, включая Центральную Азию, Ближний Восток и Африку. В большинстве регионов политика России регулярно противоречит интересам США. Москва по-прежнему видит в Вашингтоне своего главного конкурента. Однако по мере того, как Пекин продолжает расширять свое экономическое и стратегическое влияние, Москва увидит, что именно Китай, а не Соединенные Штаты, регулярно подрывает влияние России во многих из этих областей. Вашингтон должен доказать это, помогая сблизить интересы России и США и создавая возможности для координации региональной стратегии.
Учитывая антагонизм и недоверие, которые в настоящее время омрачают отношения между Россией и США, Вашингтону потребуется время и целенаправленная дипломатическая работа, чтобы изменить стратегические расчеты Москвы. Россия вполне может придерживаться своего нынешнего курса — возможно, до тех пор, пока Путин в конечном счете не покинет свой пост. Но в свете впечатляющих темпов и масштабов геополитического усиления Китая сейчас самое время начать сеять семена китайско-российского раскола, особенно среди молодых кадров российских чиновников и мыслителей, которые возьмут бразды правления в свои руки после ухода Путина.
США смогут добиться значительного прогресса по успешному и мирному ответу на усиление Китая, если Китай столкнется со стратегическим давлением не только на своем морском фланге, но и больше не сможет рассчитывать на постоянную военную и дипломатическую поддержку России. В настоящее время Китай может сосредоточиться на экспансии в западной части Тихого океана и за его пределами отчасти потому, что у него относительно свободны руки на своих континентальных границах и при поддержке Москвы. Разумным для США было бы инвестировать в долгосрочную стратегию по изменению этого уравнения, в том числе если придать отношениям Китая с Россией прежнюю динамику. Это стало бы важным шагом на пути к построению плюралистического многополярного порядка и противодействию потенциальным усилиям Пекина по построению синоцентрической международной системы.
Комментарии читателей (0):