Юрий Дудь, о котором подзабывать стали, напомнил-таки о себе. Молодец! После пары-тройки скучных роликов он наконец вернулся к своему любимому формату, сделавшему его известным, — интервью. Come back к паразитированию на чужой славе.
На этот раз в гости к Юрию пришёл знаковый телевизионный сотрудник — Александр Гордон. Для некоторых (для многих?) именно этот человек когда-то олицетворял словосочетание «интеллектуальное телевидение». Программы вроде «Закрытого показа» или «Гордон Кихота», безусловно, оставили след — и заметный — на ТВ. Вот только сейчас Гордон ведёт совсем уж не интеллектуальное шоу «Мужское/женское». Но об этом чуть позже.
Относительно «интеллектуального» наследия Александра можно спорить, конечно. Одни воскликнут: светоч! Другие хмыкнут: пустышка! Но вот с чем спорить, определённо, трудно — так это с тем, что Гордон человек крайне опытный и закалённый в телевизионных боях до степени почти непобедимого.
Об этом, к слову, и мог бы поговорить с Александром Юрий. Благо, Гордон играл в некоторую исповедальность интервью. Я такой себе Дон Кихот, который устал от битв с ветряными мельницами, разочаровался в Дульсинеях и теперь хочу лишь тёплый плед и стакан доброго вина. Вот Гордон регулярно, с барского плеча, и подкидывал Дудю тему для разговора. Тут можно было и про пьянство расширить, и про баттлы с Соловьёвым, и про сотрудничество с бывшей супругой Путина, но… Юрий упорно игнорировал интересные темы и продолжал, как школьник, талдычить о своём.
Так ученики бубнят зазубренные наизусть стихи — не отклоняясь от курса. Можно ведь и сбиться, а там уже не вернёшься на протоптанную дорожку. Вот Дудь — а ведь похож он на школьника, правда? — обыденно бубнил о бабле и Путине, повторяя заезженные мантры, кочующие из программы в программу. Гордон так же тоскливо произносил очевидные — не менее скучные — вещи. Вроде «а что было в 90-х» или «это задача не Путина, а премьер-министра». Местами он откровенно отключался.
Смотрелось для Дудя это не столь провально, как против Лимонова, к примеру (там Эдуард Вениаминович сожрал нерадивого школьника), но тоже не слишком удачно. Пусть Юрий явно подчитал книжек и чуть подтянул себя за короткие штанишки в плане знаний. Впрочем, он по-прежнему органичен лишь там, где собеседником для него становится какая-нибудь Настя Ивлеева. С оппонентами же посерьёзнее Дудь всякий раз выглядит проигрышно. Именно как интервьюер.
Однако фокус в том, что это не мешает ему быть флагманом в определённом контексте. И ему подражающие, коих нынче сотни и тысячи, усердно копируют Дудя, очарованные именно что простотой и лёгкостью, а точнее — псевдопростотой и псевдолёгкостью. Им кажется, что можно вот так посадить человека напротив, точно допрашиваемого, и пытать его с видом зарвавшегося следователя. Эти имитаторы/подражатели то ли в силу торопливости, то ли в силу глупости не понимают, сколько «фишек» на деле использует Дудь, а потому его первенство в сегменте пока не подлежит сомнению.
Интересны же в интервью Гордона Юрию прежде всего две вещи. Во-первых, те представления и смыслы, которые произносит Дудь в контексте России, размышляя о её прошлом, настоящем и будущем, оторваны не от реальности даже, а от самой сути обсуждаемого предмета. Они нечто вроде фразочек, вычитанных из прошлогодних газет, отпечатанных по копиям копий. Говоря просто, Дудь совершенно не понимает, что есть Россия. Он не чувствует её историю, народ, дух. Для него это всё — нечто предельно абстрактное, непознаваемое. Дудь не ведает саму суть — или, если угодно, экзистенцию — России, всё то, что делает её особенной.
У Юрия есть лишь некоторое представление о как бы его стране — среднестатистическое, сформированное, в общем-то, прозрачными стандартами, но чужими стандартами, и это общее представление — именно что слишком общее. Оно взято из далёких источников. В том числе и из тех, которые часто навязывают нам то, какими мы должны стать. К России в высшем смысле оно, это дудёвское представление, не имеет никакого отношения. Но главная беда в том, что у многих из тех, кто идёт вслед за Дудём (о них я сказал выше), нет даже этих, самых общих, представлений. А Россия для них — просто среда обитания. Слово «Родина» в данном контексте как-то и произносить неудобно.
И ещё один важный момент касательно интервью Гордона Дудю. Кто-то думает — и таких, полагаю, немало, — будто Юрий даёт некое новое видение новой России. Какой она могла бы стать, если бы… Более того, он сам проговаривает необходимость перемен и в какой-то мере даже символизирует их. Но на деле это большой обман и великое заблуждение.
Дудь как раз-таки и является одним из лиц современной России, вернее — той компоненты, которую часто называют Рашкой и которая порою в своей сытости выходит на первый план. Юрий точно такой же её адепт и порождение, как, к примеру, Рауф Арашуков или начальник ГИБДД Ставрополья Сафонов с его дворцом — он и есть плоть от плоти сытой, инородной России. Потому его борьба — якобы борьба — против «страшной несправедливой России» происходит согласно старой присказке «пчёлы против мёда».
Именно об этом, к слову, говорил Гордон, размышляя, что те времена прошли, а в новые он не вписался, и зритель выбрал не интеллектуальный контент, а «Мужское/женское». Данная мысль и стала самой важной и самой интересной в интервью. Однако Дудь то ли не смог этого уловить, то ли уловить побоялся, что логично — ведь именно его эти времена и это положение дел очень даже устраивают.
Комментарии читателей (0):