Турция взяла С-400 не по политическим или дипломатическим причинам, а по чисто стратегическим причинам после систематического отказа администрации Обамы позволить Турции совместно производить системы Patriot. Тему развивает Феодорос Цакарис в газете To Vima.
Недавняя встреча президента США Джо Байдена и его турецкого коллеги Реджепа Эрдогана в штаб-квартире НАТО опровергла домыслы о намерении Турции разрешить гордиев узел проблемы С-400, предложив ряд альтернатив для разработки, использования или передачи системы на турецкую базу за рубежом. Те аналитики, которые считают эти сценарии выхода из нынешнего американо-турецкого тупика обоснованными, похоже, игнорируют стратегические причины, стоящие за решением Эрдогана интегрировать в свой турецкий арсенал С-400.
Ранее на ИА REX: Договоренности Байден - Путин повлияют на отношения Анкары с Москвой
Основной причиной выбора С-400 было создание сети стратегических средств противовоздушной обороны в качестве защиты наступательных комплексов баллистических ракет большой и средней дальности, которую Анкара разрабатывает на основе соответствующих пакистанских/китайских стандартов. Турция не имела в качестве разработки С-400 эквивалентной системы обороны, такой как греческая S-300 и гораздо более совершенная американская система Patriot. Турция приняла С-400 не по политическим или дипломатическим причинам, а по чисто стратегическим соображениям после систематического отказа администрации Барака Обамы разрешить Турции совместно производить системы Patriot.
Турция, учитывая дальность действия С-400, разместит их вблизи строящихся ею наступательных ракетных баз и своих крупных воздушных формирований, способных противостоять единственным Военно-воздушным силам (ВВС) в этом районе, которые могут нанести ответные стратегические удары даже в ответ на свой первый внезапный удар. Тот факт, что эти ВВС становятся качественно сильнее в ближайшие годы благодаря включению Rafales и модернизации F16 до Viper, делает абсолютно необходимым сохранение С-400 в турецкой ПВО для прикрытия Эгейского фронта и морских путей на Кипр.
Ранее на ИА REX: Путин и Эрдоган: баланс интересов и пример сотрудничества России с НАТО
Переброска на Инджирлик или оккупированный Кипр, или, что гораздо важнее, в Ливию или Катар не отвечает оперативным оборонительным потребностям Турции в Эгейском море. Тем более что, особенно если их перебросить на Кипр, их будет намного легче обнаружить и нейтрализовать, чем артиллерию Греческих вооруженных сил на острове. Поставить их под двойной турецкий и американский контроль в Инджирлике — неприемлемое унижение почти для всего турецкого политического класса, который кооптировал Эрдогана в его противостоянии с американцами. Для президента Турции такой выбор был бы политическим самоубийством и отличным предвыборным подарком для Мерал Акшенер в преддверии президентских выборов 2023 года.
Возможное добровольное хранение и деактивация С-400 предполагали бы покупку Турцией систем Patriot, чего американцы не захотели бы делать до тех пор, пока российская система будет оставаться в Турции с возможностью немедленного развертывания. Даже если Вашингтон согласится с этим, это не дает Анкаре главной выгоды, которую она хотела бы получить от возможного отказа от С-400 — ее возвращения к программе F-35.
Только если Турция избавится от них — при любом разрыве, который затронет Москву на сирийском и ливийском фронтах, — она сможет вернуть F-35. Сделать это практически невозможно, пока Эрдоган остается у власти. Анкара уже заплатила высокую цену как потерей F-35, так и эмбарго в декабре 2020 года против SSB, что в течение 18−24 месяцев создаст серьезные проблемы с запасными частями даже у существующего и качественно уступающего греческому турецкому флоту F-16. Эти проблемы постепенно распространятся на другие ключевые турецкие системы, включая «Байрактар».
Ранее на ИА REX: Байден дал Эрдогану три месяца на «домашнее задание»
Учитывая, что поражение Эрдогана на предстоящих выборах президента теперь вероятно, перед Афинами открывается окно возможностей (которое продлится не менее двух лет), чтобы максимизировать среднесрочные результаты своей новой программы вооружений. Усилители мощности этой программы должны быть сосредоточены на следующих моментах.
а) Максимизация диапазона существующих возможностей движущейся береговой артиллерии с островов Эгейского моря, а также и на театре военных действий на Кипре, с помощью высокоточных интеллектуальных снарядов, которые могут поражать стратегические цели на глубине сотен километров в пределах турецкой глубинки и против турецкого флота, развертывая как можно скорее «легированную» артиллерию. Эта «артиллерия на стероидах» максимально использует оборонительную географию Эгейского моря.
б) Приобретение в период 2023—2025 годов двух подводных лодок типа 214 в целях поддержания количественного и качественного баланса в подводном флоте после разработки с использованием немецкой технологии шести турецких спецификаций 214 подводных лодок, которые Турция запустит к 2025 году.
с) Стратегические инвестиции в электронные, сетевые средства ведения войны и средства кибервойны и предприятия.
д) Стратегические инвестиции в отечественное производство — в рамках PESCO-беспилотных воздушных и подводных боевых машин (UCAV, UUV).
Комментарии читателей (0):