Так где же «наследники нацистов» – в Германии или в Белоруссии?

Выступая 7 мая в Минске, Александр Лукашенко рассказал про козни врагов внешних и внутренних. Президентская пресс-служба опубликовала «причёсанный» вариант ответов на заготовленные вопросы пула пропагандистов. Сообщается, что во время выступления пред ними Лукашенко «отметил, что считает глупым шагом и сиюминутной политикой обращение в прокуратуру Германии в отношении него, в котором говорится о якобы совершенных преступлениях против человечности».

«Пусть бы Великобритания уже там выступила, Америка, Франция, в коалиции же были. Но не наследники фашизма. Они меня будут судить… Кто вы такие, чтобы меня судить? За то, что я защищаю вас и свою страну?!» — заявил Лукашенко своим пропагандистам, комментируя процессы в зарубежной юрисдикции.

Лукашенко отметил, что он не говорит о том, что кто-то сейчас придерживается идеологии нацизма. При этом, критикуя германских юристов, он сказал: «Я их не упрекаю. Но они наследники поколений, которые развязали ту войну».

«У нас каждый третий погиб. А сколько еще умерло в первые годы от последствий этой войны… Это нацизм, который развернул здесь геноцид белорусского, советского народа», — сказал он.

При критике современных немецких юристов Лукашенко напомнил, как во время Великой Отечественной войны в белорусских деревнях прятали евреев. При этом он сказал: «Не сдавали наши люди их. Нашли — всю деревню, живьем — траншею вырыли, закопали. Как один из писателей писал, что наутро еще приходили и земля дышала. Живьем людей закапывали. Это они. И они меня хотят судить там в этом суде…»

Лукашенко заявил, что в Белоруссии при подавлении протестных выступлений 2020 года якобы никого не убили и манифестанты отделались «синяками». Поэтому, считает он, прежде чем его судить, необходимо судить западных политиков, виновных в разгонах акций «жёлтых жилетов» во Франции, событиях вокруг Капитолия в США и подобных событиях в других государствах.

«Что они, обнимали, целовали этих людей — бунтовщиков? Нет, — сказал Лукашенко. — Вот давайте по очереди. И пусть этот демократический суд всех осудит. Так у себя они бревна в глазу не видят, а у нас что-то нашли. Этого не будет. Это глупая, сиюминутная политика. Где-нибудь, но только не немцам нас судить. Они еще не отмазались перед белорусами, нами, наследниками этой Победы, за то, что они натворили в середине прошлого века».

Лукашенко провёл параллели между гибелью в Миннеаполисе чернокожего Джорджа Флойда и белорусскими событиями 2020 года, когда были убиты несколько оппозиционеров — Александр Вихор из Гомеля, Геннадий Шутов из Бреста, Александр Тарайковский из Минска и другие. Критикуя лицемерие западных политиков и белорусских оппозиционеров, Лукашенко заявил: «Это не двойные стандарты, это война — на удушение, на то, чтобы удавить, убить и чтобы мы никогда не подняли голову. Потому что мы им не подчинились, не покорились. Не потому что мы такие герои, а потому что это противоречит нашим интересам: мы не хотим больше ходить под чьей-то плеткой».

Отрицать политически мотивированные убийства, массовое насилие, пытки и прочие преступления — вполне естественно для политиков, и не только белорусских. Спецдокладчик ООН по правам человека, международные правозащитные организации, белорусские оппозиционные «правозащитные» структуры на протяжении многих лет публикуют обзоры таких фактов, аналитические доклады и другие материалы, которые глава МИД Белоруссии Владимир Макей категорически отказывается замечать.

Не замечают соучастия приближённых к Александру Лукашенко в убийстве минчанина Романа Бондаренко ни генеральный прокурор, ни министр внутренних дел, ни председатели СК и КГБ. Они ведь не враги самим себе и очень дорожат выданными Лукашенко генеральскими погонами. Таковые вмиг могут слететь, если всерьёз потребовать объяснений у пресс-секретарши президента Натальи Эйсмонт, участвовавшей в криминальных рейдах по Минску. Во время одного из таких рейдов, проходивших при поддержке МВД, был убит Роман Бондаренко.

Точно также поступали приспешники Адольфа Гитлера, который одно время вызывал у Лукашенко настолько бурное восхищение, что он в интервью немецкой прессе заявил: III Рейх — это образец президентской республики для постсоветской Белоруссии. Именно в нацистской Германии, заверял в 1995 году Лукашенко, находится идеал не только национальной политики, но и «роли в ней президента».

Лукашенко считает себя неподвластным суду земному. Он откровенно лжёт об отсутствии в Белоруссии политически мотивированных убийств, об отсутствии пыток, об отсутствии политзаключённых и пафосно заявляет: «Кто вы такие для меня? Кто вы такие, чтобы меня судить?».

Ещё более нелепо выглядят оправдания убийств безоружных оппозиционеров. Мемом стала сентенция председателя КГБ Ивана Тертеля, оправдывавшего расстрел Александра Тарайковского — «стоял нагло, целенаправленно».

Штрафы за пастилу бело-красно-белой расцветки и белые штаны с красными лампасами, годы лишения свободы — за надпись на асфальте «не забудем», лишение отставников званий и госнаград за оппозиционные настроения — всё это норма современной Белоруссии. Нормальным считается плеснуть ведро разбавленной хлорки в переполненную арестованными манифестантами камеру. «Там нас заставляли делать приседания с выпрыгиваниями и ходить гуськом, подходов было штук 150. На этаж, где нас оформляли, заставляли ползти на карачках! Это было унизительно. В камере на восьмерых человек нам давали четыре кружки чая, а свет был постоянно включен. С шести до десяти вечера можно было только стоять или сидеть на лавке. Посылки нам не передавали, мы всё время были в одних и тех же вещах», — рассказывал о пребывании в СИЗО города Жодино чемпион Европы и серебряный призер Олимпийских игр в десятиборье Андрей Кравченко.

Законным считается избивать арестованных в спортзалах РУВД и изоляторах, прогонять через строй милиционеров с дубинками. Прокуроры не видят ничего ненормального в появлении у граждан после задержаний травм влагалища и слепой кишки. Следователи считают законным расстрелы автомобилей из карабинов, превращение автотранспортных средств ни разу не оппозиционеров в груду металлолома.

Всё это могло бы как-то быть оправданным, если бы речь шла о «мятеже», как выражается Лукашенко. Однако в ходе белорусских протестов не было захвачено ни одного административного здания, равно как и не административного. Известно об одной разбитой витрине — её размолотил дубинкой начальник ГУБОПИК МВД Николай Карпенков, напавший со своими подельниками в штатском на кофейню в центре Минска. За такие «подвиги» он был повышен до замминистра и стал ещё одним генералом лукашенковского производства.

Приговоры по уголовным делам выносятся не в отношении тех, кто убивал диссидентов, а в отношении тех, кто документировал и публиковал такие факты. Из недавних наиболее ярких примеров — «дело о ноль промилле», по которому осудили журналистку и врача, передавшего ей (с согласия родственников) заключение об отсутствии алкоголя в крови забитого насмерть Бондаренко. Также замечательный недавний пример — отправка в лагеря журналисток польского телеканала, которые вели прямой репортаж из дома напротив протестного митинга.

Именно немцам, литовцам, чехам и полякам судить, коль скоро в Белоруссии правовой дефолт и судебная система фактически работает как блок репрессивного механизма. Больше ведь некому, если руководствоваться логикой атеизма (даже «православного атеизма»).

Поэтому белорусские политэмигранты указывают на признаки фашизма в проводимой Лукашенко политике и самого его называют «фашистом». С такими заявлениями накануне 9 Мая выступили Игорь Макар, Валерий Цепкало, Дмитрий Болкунец и другие.

Наталья Эйсмонт пытается представить ситуацию иначе: «Александр Лукашенко связал нападки оппонентов и зарубежное давление на него, в том числе обвинения в преступлениях против человечества, с попытками раскачать ситуацию и подготовить почву для чего-то более серьезного. Он напомнил о событиях прошлых лет в ряде стран, в том числе Сербии, Ливии, Ираке, и судьбе их лидеров: «Вырезали их. Но сначала надо подготовить общественное мнение. Вот у нас они начали готовить. Первый был заход, второй, третий…».

Однако все эти параллели — с Великой Отечественной войной, которую Лукашенко считает «не нашей», с югославским и прочими конфликтами, очевидно, притянуты за уши. Белорусские проблемы не имеют ничего общего с битвой Запада за иракскую нефть или с уничтожением Югославии, сжавшейся в представлении Лукашенко до Сербии.