В литературе есть термин «умный нейтралитет» — таким выражением описывают политику Кемаля по отношению к великим державам. Оно стало известно благодаря книге Фрэнка Вебера о позиции Турции во Второй мировой войне. Однако эта политика идет немного дальше. Она описывает путь, по которому основатель современной Турции гибко перемещался между сильно конфликтующими интересами могущественных государств Запада, Центральной Европы и России.
Кемаль понимал глубокую ошибку Турции, которая встала на сторону Германии в Первой мировой войне и повернулась против Запада. И он вложился в новую дипломатию, суть которой заключалась в том, чтобы иметь возможность отнять что-то у каждого, фактически не давая никому ничего, кроме улыбок и восточных обещаний.
Это политика, по которой Турция не участвовала во Второй мировой войне, но хотела присоединиться к команде победителей за несколько недель до ее окончания. Политика, которая преобладала десятилетиями, вплоть до начала XXI века.
Одной ее версии с большим успехом придерживалась Турция на протяжении всей Холодной войны. Исходя из этого, Эрдоган начал и шел в течение первого десятилетия своего правления, в конечном счете именно отказ от нее привел его страну к самой неблагоприятной точке за последние сто лет — с точки зрения баланса с нынешними великими державами, особенно с Западом, которые, в конце концов, имеют наибольшее значение в данном случае.
Но в истории есть глубокая ирония: Эрдоган отказался от политики «умного нейтралитета» не потому, что он потерпел неудачу, а потому, что ему это удалось. Нет сомнений в том, что он запустил роль своей страны на международной арене так, как никогда раньше. Но ему этого было мало. Его амбиции заключались не в том, чтобы Турция была предсказуемым фактором для великих держав, а в том, чтобы стать такой же великой державой. Но успехи ослепили его. Он считал, что Турция может стать эквивалентом таких государств, как США или Россия.
И пришло время, когда вместо того, чтобы продолжать лавировать между ними в рамках кемалистской дипломатической традиции, он захотел навязать им себя как участник новой архитектуры безопасности. Он сделал это с Сирией, с Ливией, с российскими ракетами, с F-35 — сначала, когда он пришел в качестве партнера, а затем, когда он без разбора презирал американскую реакцию. В конце концов нет необходимости в долгом анализе того, что за всем этим скрывается: это ясно видно на изображениях построенного им в Анкаре дворца, тем более из его образа на золотом троне, на котором он фотографируется.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Он не одевается как султан, но уже восседает на своем троне. Ни один другой лидер XXI века не поступает так. Этот трон, который построил сам Эрдоган и который он свергает сегодня.
Сейчас — время, когда Турция собирается покончить жизнь самоубийством. Эрдоган повернул ее против Запада. Он добивался этого упрямо и решительно. Он считал, что равен Западу и может навязать ему что угодно. Он сыграл — и уже проиграл. В то же время его фанатизм таков, что ставит под угрозу его и без того проблемный союз с Россией, когда он призывает к пересмотру режима проливов.
Теперь Эрдоган один. И еще неизвестно, совершит ли он следующую ошибку, которая будет фатальна для Турции и которой он постоянно угрожает: напасть на Грецию. Которая теперь является новой границей Запада. Если он это сделает, то нападут уже на него.
Комментарии читателей (0):