Уходя из Афганистана, Байден готовит китайский фронт – The Strategist

Президент США Джо Байден сделал то, что, вопреки их желанию, не удалось ни Бараку Обаме, ни Дональду Трампу, когда те находились у власти. Он разработал план полного вывода вооруженных сил США и их партнеров из Афганистана, а также завершения войны, которая продолжается с 2001 года.

Предложенное 46-м президентом США решение не может считаться наилучшим вариантом завершения долгого и кровопролитного вооруженного конфликта, однако сделанный им шаг является сильным заявлением, которое меняет как нынешние приоритеты США, так и задачи на ближайшее десятилетие, пишет Майкл Шубридж в статье, опубликованной 16 апреля в The Strategist.

При Байдене США заняты восстановлением своей экономической мощи и национальной сплоченности, а также активизацией своего высокотехнологичного лидерства в целях обеспечения своей гражданской и государственной безопасности. Эти процессы предполагают укрепление американских союзов и партнерств на международном уровне с использованием сочетания экономических, технологических элементов и элементов безопасности.

Борьба с терроризмом остается в повестке дня, но в качестве менее важного приоритета, чем в ныне закончившуюся эпоху, последовавшую за терактами 11 сентября. Да и сам этот терроризм представляет рассредоточенную и неявную угрозу, а не ту, которая была сосредоточена в Афганистане. Тот факт, что его внутренняя и внешняя программы так совпадают, означает, что опасения в различных иностранных столицах, что во время правления Байдена США устремят свой взор внутрь себя, неуместны.

«[Байден] глубоко убежден, что в борьбе с угрозами и вызовами 2021 года, в отличие от угроз 2001 года, нам необходимо сосредоточить нашу энергию, наши ресурсы, наш персонал, … нашу внешнюю политику и руководство национальной безопасности на тех угрозах и вызовах, которые являются наиболее острыми для Соединенных Штатов: на вызове конкуренции с Китаем, на вызове, создаваемом текущей пандемией и будущими пандемиями, на вызове, создаваемом этой гораздо более распространенной террористической угрозой во многих странах», — заявили в Белом доме.

Завершение эпохи, последовавшей за терактами 11 сентября, возможно, является для Байдена лучшим способом сделать что-то еще, что не получилось у Обамы и Трампа, — направить всю мощь американских правительства и корпораций для ответа на тот вызов, который для США представляет государственно-корпоративный Китай при Си Цзиньпине.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 09.05.21   США при всей их мощи не обойтись без помощи Китая – Project Syndicate
• 05.05.21   Станет ли Афганистан новой Сирией или Ливией?
• 03.05.21   Вывод войск из Афганистана? Конгресс спрашивает, Байден молчит – The Hill
• 26.04.21   «США верят в презумпцию виновности» – разрешимы ли разногласия Китая и США?

В случае с Обамой «поворота» к Азиатско-Тихоокеанскому региону так не произошло, потому что он не хотел отвлекать США от других миссий, в частности выводить войска из Афганистана. В случае с Трампом последовательная политика для него оказалась чем-то достижимым, а успехи в китайском направлении были достигнуты отдельными людьми, которым приходилось работать в его неадекватной администрации.

Реинвестирование в технологические возможности Америки и повторное взаимодействие с союзниками и партнерами уже являются основополагающими задачами для Америки Байдена.

Помимо этого, Байден может начать с китайского вызова, чтобы удержать главу КНР от военного авантюризма на Тайване. То, что Байден отправил «неформальную делегацию» на Тайвань и вместе с этим объявил о выводе войск США из Афганистана, а также добился прохождения закона о стратегической конкуренции через Конгресс, показывает, что Байден это понимает.

Сейчас китайский лидер говорит миру, что гегемония Китая неизбежна, как и упадок США и «Запада». Оценив тенденции таким образом, Пекин и пошел на решительные действия в Южно-Китайском море, в Синьцзяне, в Гонконге — риск, который обернулся значительными приобретениями, а последствия такого курса для китайского правительства были минимальны.

Санкции в отношении китайских чиновников более низкого уровня, причастных к массовым нарушениям прав человека в Синьцзяне, а также против официальных лиц Гонконга, участвующих в жестких репрессиях Пекина в отношении политических свобод, не наносят ущерба экономике Китая или кому-либо из политбюро Коммунистической партии и не затрагивают богатство их «аристократических семей», так зачем китайскому лидеру останавливаться? И почему бы ему не продолжать быстро продвигаться к достижению еще более важной задачи — объединению Тайваня с материком, если не путем запугивания, то с помощью военной силы?

Решение Байдена по Афганистану дает США возможность ответить на эти вопросы, поскольку таким шагом Белый дом категорично заявляет, что внимание США переключилось на острую конкуренцию с Китаем. Это хорошие новости для всех, кроме Пекина.

Пришло время просто и четко развенчать нарратив Пекина о Тайване, поскольку только так можно изменить стратегические расчеты китайского руководства по применению силы против этого острова.

Официальная позиция Пекина заключается в том, что Тайвань имеет большее значение для китайского народа, чем для кого-либо еще. Поэтому никто не пойдет на какие-либо жертвы, чтобы не дать КНР захватить то, что уже психологически принадлежит Пекину. Именно такую картину рисуют в Китае в надежде, что другие в нее поверят, и надежды эти в определенной мере оправданы.

Байден может создать этот замечательный постмодернистский объект — контрнарратив, который, возможно, будет иметь более убедительное звучание, чем тайваньская линия Пекина, и дело всё в том, что этот контрнарратив будет настоящим. Для начала необходимо дать понять, что США и международное сообщество заинтересованы в Тайване.

Тайвань имеет значение для США и Австралии не только на уровне письменных заявлений о приверженности, таких как закон США об отношениях с Тайванем. Крайне важно, чтобы в Пекине услышали причины, по которым это так, поскольку тогда в КНР оказались бы более склонными к тому, чтобы менять свои рискованные стратегические расчеты.

Тайвань важен по крайней мере по четырем веским причинам, которые, вместе взятые, настолько значительны, чтобы лидеры отдельных государств в Индо-Тихоокеанском регионе в НАТО нашли время на их рассмотрение. Причиной тому является сочетание стратегических, экономических и технологических тем, которые перекликаются с приоритетами, которые были сформулированы Байденом в ходе своей избирательной кампании и достижением которых он занимается с тех пор, как в январе стал президентом США.

Первая причина — географическая. Расположение Тайваня дает тому, кто им владеет и может разместить на нем свои силы, возможность проецировать военную мощь на материковый Китай и осложнить КНР военные планы и проектирование собственной мощи. Если остров попадет под контроль Китая, ему такое развитие событий не грозит, тогда как сам он получит возможность более масштабным образом проецировать силы против Японии и Южной Кореи и за пределы своей «первой островной цепи».

Затем Тайвань — это островная демократия с населением 23 млн человек в Индо-Тихоокеанском регионе. Будет ли он завоеван авторитарным китайским правительством или нет, не должно быть праздным вопросом для любой другой демократической страны на планете. Однако очевидно, что это очень острый вопрос и для Австралии — островной демократии с населением 26 млн человек в Индо-Тихоокеанском регионе, и для США при Байдене, которые вновь поставили ценности и права человека в центр своей внешней политики.

Кроме того, нельзя забывать об огромной экономической и технологической важности Тайваня, где сосредоточена большая часть мировых мощностей по производству полупроводников. Эта область высоких технологий находится в центре соперничества США и Китая за будущую экономическую и стратегическую мощь. Китай отстает в этой области от США и Тайваня, несмотря на то, что он потратил миллиарды юаней и десятилетия усилий, чтобы наверстать упущенное. Захват Тайваня позволил бы преодолеть этот вопиющий технологический разрыв в китайских гражданских и военных технологиях, одновременно предоставив Пекину мощный дополнительный инструмент для экономического принуждения остальных стран (достаточно вспомнить попытку Пекина проделать это с Японией из-за редкоземельных элементов).

И последняя причина, по которой Тайвань должен быть одним из центральных приоритетных направлений США и их союзников сегодня и до конца нынешнего десятилетия, заключается в том, что в стратегической конкуренции немалую роль играет импульс. Аналитики и разного рода эксперты в США, а также в столицах союзников и партнеров убеждали себя, свои правительства и всех, кто будет слушать, что строительство Китаем островов в Южно-Китайском море и создание там военных баз дает ему контроль только над «грудой камней».

Напротив, милитаризация Пекином Южно-Китайского моря изменила стратегический баланс в этом регионе, что нанесло большой ущерб государствам Юго-Восточной Азии и, таким образом, подорвало мощь США и союзников. Какой более глубокий эффект будет иметь установление контроля над Тайванем Пекином?

Таким образом, хотя решения по Афганистану могут показаться далекими от Тайваня, непростое, но необходимое перенаправление американской мощи и интересов Байденом с целей эпохи, последовавшей за терактами 11 сентября, на реальную конкуренцию этого десятилетия происходит в нужное время.