Немецкие «изгнанники» сейчас получают музей. А потом – «кусочек Польши»?

Немецкие переселенцы, которые по окончании Второй мировой войны были изгнаны из ряда стран Центрально-Восточной Европы, получат свой собственный музей. Как пишет польская газета Rzeczpospolita, «в конце июня в Берлине состоится большой праздник. Там будет канцлер Ангела Меркель и много важных гостей. Вероятно, также Эрика Штайнбах, настоящая крестная мать нового музея в центре немецкой столицы. Именно она как президент Союза изгнанных (BdV) более двух десятилетий назад открыла дебаты о судьбах около 12 миллионов немцев, насильственно перемещенных после войны из многих европейских стран, в том числе нескольких миллионов из Польши».

Эта новость для Варшавы не из приятных, хотя издание удивлено тем, что польское правительство на сей раз не выступило с протестом против открытия Музея вынужденных переселенцев. Он будет расположен в районе немецкой столицы, который постоянно посещают туристы. На площади 6000 кв. м раскинутся выставочные залы, библиотека, архив, книжный магазин, ресторан. Предусмотрено размещение постоянной экспозиции «о бегстве и изгнании немцев во время и после Второй мировой войны по вине Германии». То, как именно Берлин собирается описывать эту историю, до сих пор вызывало настороженность Польши. Потому что акцент может быть поставлен на эмоциях и чувствах «пострадавших изгнанников». Например, в духе школьных программ послевоенной ФРГ, которые рассказывали, как «миллионы немцев вынуждены были покинуть страну, Отечество, в котором веками жили их отцы и которое благодаря их упорному труду преобразовало пустыни в цветущий край. Хотя поляки не были в состоянии эксплуатировать свои новые территории, как это делали немцы, представители трех мировых держав позволили во время конференции в Потсдаме изгнать прежних владельцев» (немецкий учебник истории для средних школ 1956 года издания).

В нынешней Германии истории изгнанников тщательно документируются. В 2017 году закончился срок подачи заявок в Федеральное административное ведомство Германии (BVA) на получение компенсаций немцами, которые были задействованы в «принудительном труде» в «пользу Советского Союза или другого государства». Как отмечали тогда эксперты, число поданных из Польши заявок «превзошло все ожидания». Ожидалось, что их будет не более нескольких сотен, но было зарегистрировано почти 2 тысячи обращений. Для подтверждения права на компенсацию требовалось подробно рассказать о своей судьбе. В итоге набрались тысячи историй о депортированных и принудительно вынужденных работать немцах, в том числе почти 2 тысячи описаний из Силезии, Поморья, Вармии и Мазур. Собранные сведения BVA направило в МВД Германии, а оттуда они могут попасть к историкам, которые на их основе смогут «пролить новый свет на судьбы немцев в Польше после 1945 года». Пока Берлин сам взял на себя ответственность за выплату компенсаций. А что дальше? Не станет ли это поводом в будущем для требований к польскому правительству восстановить немецкое присутствие в тех регионах, которые прежние обитатели покинули?

Это касается значительной части Польши. Сейчас немецкое меньшинство сосредоточено в Опольском воеводстве. Но история помнит, сколько их проживало в Силезии и на «воссоединенных территориях», которые Польша получила по итогам Второй мировой войны. Эта проблема для Варшавы актуальна до сих пор. Некоторые польские аналитики считают, что, среди прочего, по этой причине польские власти категорически отказываются признавать Крым российским регионом: из-за опасений, что такой шаг создаст мягкую угрозу со стороны Берлина «воссоединенным территориям». Конечно, само немецкое меньшинство в Польше старается замаскировать эту проблему, делая упор на своих соотечественниках, вывезенных за границу на принудительные работы, прежде всего в Советский Союз. Заявляется, что таких людей было более «миллиона», а «сотни тысяч» из них умерли от «голода, холода и истощения». Но ни одно из этих чисел не имеет фактического подтверждения: число интернированных немцев было меньше, их смертность ниже, абсолютное большинство их не было немецкими гражданами, число немецких военнопленных было больше, доля их смертности ниже, и эти военнопленные не относились к числу гражданских «вывезенных» лиц.

Поэтому вряд ли «советский фактор» станет определяющим в восприятии Берлином проблемы изгнанных. Он даже может предложить Варшаве своего рода программу компенсации. Не так, как это одно время предлагала правящая польская партия «Право и Справедливость» (PiS), требуя многомиллиардные репарации за ущерб, понесенный во время оккупации, а, скажем, согласившись на инвестиции в регионы, где раньше проживало немецкое меньшинство, с одновременным официальным признанием фактора его присутствия и участия в жизни общин. После чего начнется постепенный процесс создания местной идентичности, разбавление польскости немецкой составляющей, размывание общенациональной идеи. Это может сопровождаться также экономической экспансией, возрождением немецких топонимов и исторических интерпретаций. И однажды Варшава обнаружит, что формально подконтрольные ей территории находятся под влиянием «новых владельцев». Такое уже было в XIII веке, когда Конрад Мазовецкий впустил в королевство Тевтонский орден. Изгнать нахальных гостей поляки смогли лишь несколько веков спустя.