Трудно представить, что отношения между США и Россией могут ухудшиться в еще большей степени, однако в ближайшее время, к сожалению, очень мала вероятность того, что они улучшатся. За последние два десятилетия президент России Владимир Путин определил интересы своей страны таким образом, который несовместим с интересами США и их европейских союзников. Последние же считают, что демократия, верховенство закона и обеспечение безопасности восточноевропейских стран укрепляют стабильность, тогда как российские власти видят в распространении демократии угрозу своему режиму и считают, что наличие уязвимых соседей укрепляет безопасность России, пишет старший научный сотрудник Брукингского института Джеймс Голдгейер в статье, вышедшей 6 апреля в Foreign Affairs.
Любое серьезное улучшение отношений между США и Россией, помимо прогресса в области контроля над вооружениями (как, например, в случае с недавним продлением Договора СНВ), потребует от одной из двух стран уступок: либо США откажутся от своей фундаментальной поддержки демократии и формально признают российскую сферу влияния в бывшем Советском Союзе, либо президент России должен будет решить, что его интересам не угрожает укрепление демократии в регионе или наличие полностью суверенных соседей. И то и другое вряд ли осуществится в ближайшем будущем.
Избрание президента США Джо Байдена, который сделал поддержку демократии внутри страны и за рубежом центральным элементом своего правления, сигнализирует о том, что Соединенные Штаты не перестанут отстаивать традиционные демократические ценности в Европе по крайней мере в течение следующих четырех лет. Между тем, пока нынешний российский лидер остается у власти, политика Москвы будет по-прежнему отмечена «страхом» перед демократией и полным суверенитетом соседей России.
Затишье перед бурей
Лица, принимающие решения в США, подошли к миру после Холодной войны, извлекая ясный урок из опыта XX века. Как и многие другие, они установили связь между уходом США из Европы после Первой мировой войны и началом Второй мировой войны через всего два десятилетия. Они также увидели, что решение США остаться в Европе перед лицом потенциальной советской агрессии после окончания Второй мировой войны спасло Западную Европу от коммунизма.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 21.04.21 Ненависть к России в экспертном сообществе США зашкаливает. Почему так?
- 18.04.21 У Путина нет оснований принимать Байдена всерьёз – Washington Examiner
- 17.04.21 Новые санкции США против РФ опасны и недальновидны – Responsible Statecraft
- 17.04.21 США занервничали. «Глубинное государство» боится сближения России и Китая?
Таким образом, для официальных лиц США продолжающееся доминирование Америки над европейской безопасностью посредством НАТО было необходимо для сохранения мира во времена неопределенности, последовавшие за Холодной войной. Начало войны в Югославии усугубило эти опасения, подпитывая убежденность в том, что без США вновь распространение получат националистические настроения, а конфликт может вспыхнуть в любой точке региона.
Тем не менее США также стремились заверить сначала Советский Союз, а затем и Россию в том, что Запад не воспользуется прекращением господства Москвы в Восточной Европе для подрыва безопасности бывшей сверхдержавы. Когда в сентябре 1994 года президент США Билл Клинтон проинформировал президента России Бориса Ельцина о планах по расширению НАТО, он сказал:
«Я не хочу, чтобы вы подумали, что я просыпаюсь каждое утро, думая только о том, как сделать страны Варшавского договора частью НАТО — я не так смотрю на это. Я действительно думаю о том, как использовать расширение НАТО для достижения более широкой и высшей цели европейской безопасности, единства и интеграции — цели, которую, я знаю, вы разделяете».
Эта цитата кратко резюмирует различия между Вашингтоном и Москвой во время правления Ельцина. Для Соединенных Штатов НАТО было правильным инструментом для достижения европейской стабильности и безопасности, потому что оно позволяло Соединенным Штатам сохранять за собой лидирующие позиции. Президент США хотел донести именно это, пытаясь доказать, что не пытался навредить России, воспользовавшись крахом Варшавского договора.
Но именно американское лидерство сделало НАТО неподходящим инструментом с точки зрения России. Ельцин, хотя он мог бы согласиться с целью Клинтона по укреплению европейского единства, не разделял убеждения своего американского коллеги в том, что НАТО является лучшим средством для достижения этой цели, равно как и другие высокопоставленные российские чиновники. Под руководством США в НАТО максимум, на что могла рассчитывать Россия, было бы младшее партнерство. Но, если учесть, что Россия выступала против такого устройства, в конечном счете она перестала играть какую бы то ни было роль в Европе, которую США стремились сформировать посредством НАТО.
Ельцин сделал ставку на то, чтобы привести свою страну на Запад. После внутриполитической битвы с Михаилом Горбачевым в последние месяцы существования Советского Союза Ельцин стремился завоевать расположение, будучи более прозападным, продемократическим и рыночно ориентированным, чем советский лидер. Он был слишком слаб, чтобы противостоять американской политике, поэтому взял то, что мог получить, — не только финансовую помощь от Соединенных Штатов, их союзников и международных финансовых институтов, но и символы того, что с ним обращались как с равным.
К ним относятся Основополагающий акт Россия — НАТО, который установил партнерство между Западом и Россией на фоне того, как приглашения присоединиться к альянсу были направлены Чешской Республике, Венгрии и Польше, а также участие России в группе «Большой семерки» (G-7) развитых индустриальных демократий, в результате чего появилась «Большой восьмерка» (G-8).
К концу 1990-х казалось, что, несмотря на все вызовы в отношениях между США и Россией (особенно в связи с 78-дневной бомбардировкой Сербии НАТО на стороне Косово), Соединенным Штатам и ЕС удалось преодолеть расколы времен Холодной войны и предотвратить наихудшие проявления национализма в Европе. Лидер сербов Слободан Милошевич больше не мог развязать террор на западных Балканах. К НАТО присоединились Чешская Республика, Венгрия и Польша, вскоре за ними последовали и другие. Европейский союз продвигался вперед с собственной экспансией по Европе, тогда как Россия всё еще казалась ориентированной на Запад.
В ноябре 1999 года Клинтон посетил свою альма-матер, Джорджтаунский университет, чтобы отметить десятую годовщину падения Берлинской стены. Это было в некотором смысле прощальным словом его усилий по развитию видения президента Джорджа Буша — старшего «цельной и свободной» Европы. Клинтон напомнил своей аудитории, что он намеревался «сделать для восточной половины Европы то, что мы помогли сделать для западной половины после Второй мировой войны». Что касается России, утверждал он, ее «трансформация только началась. Она не окончательна. Она нестройна. Иногда некрасива, но мы глубоко заинтересованы в ее успехе».
Клинтон также подчеркнул, что на тот момент страна находилась «на пике своих мощи и процветания». Он имел в виду это как подтверждение того, что Вашингтон способен формировать мировые дела так, как ему вздумается. В конце концов, при нем представление о Соединенных Штатах как о «незаменимой нации» стало отличительной чертой его правления. К сожалению, вера в то, что США достигли пика своего могущества и процветания, оказалась пророчеством, поскольку другие страны, в том числе Россия, смогли расширить свои влияние и мощь, а способность Соединенных Штатов доминировать в таких странах резко снизилась.
Возвращение России
Размышляя о 1990-х, Путин увидел унижение России. Он считал, что Запад пытается навязать свое видение мирового порядка. Распад Советского Союза был «величайшей геополитической катастрофой века», отмечал российский лидер.
«Для российского же народа оно стало настоящей драмой. Десятки миллионов наших сограждан и соотечественников оказались за пределами российской территории».
Путин не говорил о том, что хочет воссоздать СССР. Но вместо того, чтобы стремиться интегрировать Россию в Запад, как это сделал его антисоветски настроенный предшественник, — что неизбежно означало низведение России до роли младшего партнера США, — Путин стремился построить независимую великую державу, которая могла бы взаимодействовать с Западом на своих условиях и доминировать над своими ближайшими соседями. В начале президентства Путина его политика необязательно была антагонистической, но была направлена на то, чтобы освободить Россию от западного и особенно американского вмешательства.
С американской точки зрения, расширение НАТО, война в Косово в 1999 году, односторонний выход Америки из Договора по противоракетной обороне (Договор по ПРО) в 2002 году, война в Ираке 2003 года и поддержка «цветных революций» 2003−2005 годов в Грузии и Киргизии, а также на Украине были не связанными друг с другом процессами.
Американские официальные лица не считали, что ущемляют интересы России, а скорее укрепляют демократию и верховенство закона в Центральной и Восточной Европе, защищая косоваров от жестокого режима Милошевича, создавая возможность защитить Соединенные Штаты и их союзников от угрозы баллистических ракет Ирана. Кроме того, они считали, что предотвращают возможность того, что президент Ирака Саддам Хусейн сможет угрожать миру оружием массового уничтожения, а также что поддерживают реформаторов, пытающихся построить демократию в хрупких государствах.
В России на происходящее смотрели кардинально иным образом. Официальные лица в Москве наблюдали, как Соединенные Штаты не только сохранили свой альянс времен Холодной войны, но и расширили его, включив территории, ранее контролируемые Советским Союзом, включая Эстонию, Латвию и Литву. Когда НАТО начало войну против Сербии в 1999 году, блок сделал это вопреки возражениям России и без согласования в Совете Безопасности ООН, где статус постоянного члена России позволил бы ей наложить вето на этот шаг. Всего четыре года спустя НАТО начало войну против Ирака, снова без санкции Совета Безопасности и снова отмахнувшись от позиции России, а также Германии и Франции.
Многие в Москве рассматривали выход США из Договора по ПРО в качестве средства ослабления средств ядерного сдерживания России — особенно после того, как администрация Джорджа Буша — младшего объявила о своих планах создания системы противоракетной обороны с перехватчиками и радаром, которые будут размещены в Польше и Чехии соответственно.
А для Путина «цветные революции» были не свидетельством процветания гражданского общества, а скорее подтверждением того, что Соединенные Штаты добиваются смены режима в Европе, в том числе в России. Таким образом, в Москве те же события, которые, с американской точки зрения, были отдельными и несвязанными явлениями, имеющими мало общего с Россией, воспринимались как попытки США навязать свою волю и принципы другим в ущерб интересам России.
В 2007 году Путин посетил ежегодную Мюнхенскую конференцию по безопасности и выступил с речью, в которой выразил свое несогласие с действиями США с этих позиций. Он посетовал на односторонность Америки.
«Это один центр власти, один центр силы, один центр принятия решения. Это мир одного хозяина, одного суверена».
Путин подчеркнул тогда, что «процесс натовского расширения не имеет никакого отношения к модернизации самого альянса», отметив, что Россия имеет «право откровенно спросить: против кого это расширение?»
И с повестки дня никогда не исчезал вопрос Украины, которая, как отметил Путин в беседе с Бушем-младшим в 2008 году, «даже не страна». Десятью годами ранее Ельцин предупредил Клинтона, что он не может согласиться с членством Украины в НАТО, и добивался частного соглашения о том, что Соединенные Штаты не будут добиваться включения республики в состав блока. К февралю 2008 года посол США в России Уильям Бернс говорил своему начальству в Вашингтоне:
«Вступление Украины в НАТО — самая яркая из всех красных черт для российской элиты (не только Путина)».
Он предупредил, что российские официальные лица сочтут предложение Плана действий по членству (ПДЧ) Украине (и Грузии) на предстоящем саммите НАТО «стратегическим вызовом».
Противодействие Франции и Германии тому, чтобы предлагать ПДЧ Украине и Грузии, сняло эту идею с повестки дня, но компромисс, достигнутый в рамках альянса, привел к декларации саммита НАТО о том, что Украина и Грузия «станут членами НАТО». После того как Россия «начала» войну с Грузией в 2008 году и «вторглась» на Украину в 2014 году, стало ясно то, о чем предупреждал Бернс: Путин не потерпит пересечения определенных красных линий, которые считаются слишком опасными для интересов России.
Конфликты из-за Украины и Грузии отражали расхождения в определении своих интересов Вашингтоном и Москвой в годы правления Буша и Путина. Как и говорил Клинтон Ельцину в 1994 году, Соединенные Штаты полагали, что расширение западных институтов обеспечит столь необходимую стабильность и безопасность восточноевропейским странам. Тем временем Россия защищала то, что она считала своей привилегированной сферой влияния от западных норм, правил и институтов. Запад считал, что суверенные страны могут делать свой собственный выбор относительно своего будущего, что, в свою очередь, рассматривалось в Москве как подрыв интересов России и, возможно, даже ее режима.
После «перезагрузки», политики, проводимой президентом Бараком Обамой вместе с президентом России Дмитрием Медведевым (который просто занял президентское кресло на то время, пока Владимир Путин занимал пост премьер-министра), наступила короткая передышка от этих конфликтов. Перезагрузка была временем транзакционного подхода к политике, при котором каждая сторона признавала основные интересы другой.
Обама ясно дал понять, что не будет продвигать членство Украины и Грузии в НАТО, а также отказался от плана противоракетной обороны, запущенного администрацией Буша, в пользу другого развертывания противоракетной обороны, более четко предназначенного для борьбы с Ираном. Между тем Россия согласилась поддержать ужесточение санкций против Ирана, чтобы побудить Тегеран отказаться от стремления к ядерному оружию.
Что важнее, Москва позволила Вашингтону создать новый коридор для пополнения запасов Афганистана через воздушное пространство, контролируемое Россией, а это означало, что Соединенные Штаты больше не зависели в полной мере от Пакистана. Обе страны также согласились с тем, что в их взаимных интересах заключить новое соглашение о контроле над вооружениями, Договор СНВ-3, в рамках которого в еще большей степени было сокращено количество стратегических ядерных вооружений, а также обеспечивались меры проверки для его соблюдения.
Увы, но перезагрузка закончилась. Хотя российские власти и воздержались при голосовании в Совете Безопасности о предоставлении НАТО мандата на нанесение авиаударов по Ливии в 2011 году для защиты населения Бенгази, Путин был явно недоволен, когда в результате этой операции произошло свержение и убийство президента Муаммара Каддафи. В том же году в России вспыхнули протесты против результатов парламентских выборов, и Путин истолковал заявления тогдашнего госсекретаря Хиллари Клинтон как подстрекательство его оппонентов.
В 2013 году заголовки газет пестрели материалами, написанными по слитым Эдвардом Сноуденом документам Агентства национальной безопасности. После этого он получил убежище в России. Настоящее же обострение отношений произошло тогда, когда Путин «аннексировал» Крым и «начал» гражданскую войну на востоке Украины. Нападение крупных стран на своих меньших соседей, особенно в Европе, было частью ушедшей эпохи и шокировало европейских политиков, которые пришли к выводу, что создание и расширение Европейского союза окончательно сделало войну на континенте делом прошлого. В ответ США и их союзники ввели санкции против России. Казалось, отношения не могут стать намного хуже.
Обречены на провал
Любая попытка Дональда Трампа улучшить отношения была обречена с самого начала. Будучи скомпрометированным «вмешательством» России в президентские выборы 2016 года, Трамп не мог себе позволить, чтобы кто-то считал, что он выполняет указания Путина, особенно в ряде ключевых областей. Между тем Конгресс не только не хотел отменять санкции в отношении России, но и расширил их после того, как стало известно о российском «вмешательстве».
Американские официальные лица в правительстве — как политические назначенцы, так и профессиональные должностные лица — по-прежнему не отказались от продолжения политики Соединенных Штатов по обеспечению гарантий безопасности восточных соседей НАТО и укреплению режима сдерживания после «вторжения» России на Украину, включая усиление воздушного и морского патрулирования в регионах Балтийского и Черного морей, а также активизации военных учений и размещения военных на ротационном принципе.
Помимо обострения существующей политической поляризации в Соединенных Штатах, Путин очень мало чего добился, «вмешиваясь» во внутреннюю политику США. Кроме того, в Стратегии национальной обороны и Стратегии национальной безопасности администрации Трампа четко указано, что Россия теперь, наряду с Китаем, является «стратегическим конкурентом». И по настоянию своего тогдашнего советника по национальной безопасности Джона Болтона Трамп вышел из Договора о ракетах средней и меньшей дальности из-за давних жалоб на нарушения со стороны России.
Хотя его предшественник отказался продлить Договор СНВ-3, Байден согласился продлить на пять лет срок действия этого документа вскоре после своего вступления в должность. Устранение опасностей ядерного оружия — это та область, в которой интересы обеих сторон допускают более тесное сотрудничество. Контроль над вооружениями стал основным элементом отношений после кубинского ракетного кризиса 1962 года, сосредоточив внимание сначала на ограничении ядерных испытаний, а затем на ограничении количества ракет и боеголовок. Это единственная проблема, по которой мнения сверхдержав сходятся, тем самым давая России заветный статус наравне с Соединенными Штатами. И в интересах обеих сторон ограничить ядерное оружие и обеспечить меры проверки для предотвращения нарушений.
Мрачное будущее
В 1993 году Клинтон решил поддержать Ельцина как лучшую надежду на американо-российское партнерство. Восемь лет спустя Джордж Буш — младший посмотрел Путину в глаза, полагая, что он заглянул в душу российского президента. Обама вступил в должность в 2009 году, стремясь перезагрузить американо-российские отношения с президентом Медведевым, который тогда был избран на первый срок. Восемь лет спустя Трамп начал свое правление в условиях «вмешательства» России в выборы в США, но, похоже, верил всему, что сказал ему Путин.
В каждом случае ранние большие надежды на американо-российские отношения вскоре уступили место горьким реалиям. Кампания бомбардировок Сербии НАТО в 1999 году вызвала самый серьезный конфликт между двумя державами за годы правления Клинтона и Ельцина. В 2008 году российско-грузинская война разорвала в пух и прах отношения, которые начали разрушаться после решения США в 2003 году начать войну в Ираке.
В начале второго срока Обамы Путин отдал «приказ о вторжении» на Украину и «аннексии» Крыма, что побудило Запад ввести санкции и укрепить свое военное присутствие в Восточной Европе. И, несмотря на странное стремление Трампа понравиться Путину, американо-российские отношения продолжали ухудшаться во время его президентского срока.
Когда Байден начинает свое президентство, один аспект американо-российских отношений исчерпан: большие надежды на то, чего сможет достичь будущий президент США. Взлом SolarWinds, вмешательство России в выборы, конфликт на Украине, а также «отравление» и арест «лидера российской оппозиции» Алексея Навального — это лишь некоторые из проблем, которые помешают любому возвращению к более позитивным американо-российским отношениям.
Но с тех пор, как Путин впервые стал президентом более 20 лет назад, более серьезной проблемой стали столкновения амбиций лидеров США и России в отношении мира и особенно Европы. Хотя возможно, что Трамп пошел бы на поводу у Путина во время второго срока, противоречивые взгляды Москвы и Вашингтона полностью проявятся в годы правления Байдена.
Улучшение отношений с другой страной никогда не является самоцелью, а скорее средством продвижения национальных интересов, а на данный момент Соединенные Штаты и Россия определяют свои интересы по-разному. Помимо изучения новых соглашений по контролю над вооружениями для ограничения стратегических ядерных вооружений, двусторонняя повестка дня американо-российских отношений в обозримом будущем, вероятно, останется довольно небольшой.
Комментарии читателей (2):
Вот такая демократия - бандеровский неофашизм!