Редкий случай единства мнений вызвало выступление Манижи, которая будет представлять на «Евровидение» нашу страну с песней о нашей стране. Но помимо того, что выступление это — убого и постыдно, есть за ним мощный пропагандистский слой, который выходит за рамки привычного стремления очернить Родину. Или наоборот, это очернение было воспринято буквально и приняло образ концептуальной задачи?
В феврале Сергей Лавров поделился своими соображениями о разрыве отношений России и Евросоюза. Как сказал тогда министр, Россия не хочет быть изолирована от «мировой жизни», но быть к этому готовой должна. И если одних его слова воодушевили, дав повод вновь заговорить об уникальном пути России, то других насторожили. Какой такой разрыв отношений? Какая еще изоляция от мировой жизни? «Срочно показать, что мы не хотим ничего разрывать и изолировать», — решили в этой второй группе и стали спешно искать повод подтвердить от имени России такую позицию. Благо, поводов хватает. Помимо Олимпиады, куда крайне необходимо поехать хоть тушкой, хоть чучелом, подтверждая жаркую готовность отречься от всего, что напоминает о России внешне и по смыслу, есть еще «Евровидение».
На «Евровидение» в прошлом году мы наделали много шума, даже несмотря на то, что оно так и не состоялось. Российский представитель был великолепен, блистал талантом, оригинальностью, самоиронией и трудолюбием и с большой вероятностью победил бы, создав в глазах мировой общественности образ примерно такой России — талантливой, ироничной, самобытной и работоспособной. Тогда еще можно было создавать себе такой образ, но решительные времена требуют решительных мер, а время сейчас — это Байден, который, может, плоховато шагает по лестнице, но поставить где надо подпись сумеет, создав массу проблем вообще и персонально.
Как мы помним, Байден был приведен к власти на волне так называемых протестов под знаком Black Lives Matter («Жизни черных важны»). Вслед за убийством при задержании уголовника и рецидивиста Джорджа Флойда США захлестнула волна покаянчества. Первой ласточкой стала незамеченная российской прессой история с молодой жительницей Нью-Йорка, которая поплатилась карьерой и репутацией и была публично опозорена на всю страну за то, что во время прогулки в парке дерзнула позвонить в полицию и пожаловаться на афроамериканца, который проявлял к ней признаки агрессии. Бедняга оправдывалась, уверяла, что не расистка, что просто очень его испугалась, признавала, что страх не оправдывает ее, — не помогло. Ее заклеймили расисткой, уволили из престижной компании и облили помоями в СМИ.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Затем началась череда уже более заметных событий, включая баррикады на улицах, беспорядки на демонстрациях, свержение статуй американских лидеров, обвинение в расизме отцов-основателей вплоть до самого Джорджа Вашингтона. И новая культура с инициативами типа запрета проверять домашнее задание у негров-школьников, ибо таковая проверка есть расизм. Семью рецидивиста Флойда, с убийства которого все началось, озолотили, а потомкам рабов принялись выплачивать компенсации. О борьбе с «системным расизмом» в новой администрации США заявляли неоднократно.
Сателлиты спешно принялись каяться, кто за что. Проблема в том, что негров у них в истории не было, тогда они стали каяться за полицейское насилие и MeToo. Что оставалось делать России, которая так некстати снова припомнила о своей идентичности и даже подчеркнула готовность к изоляции от мировой жизни? Срочно изобрести собственных негров! Ну, хоть за что-то покаяться!
Еще недавно можно было бы сесть на старого конька и привычно посыпаться пеплом за советский период, сравнить его с нацистской Германией (и отхватить на мировых площадках парочку престижных призов), но сейчас, по счастью, это стало проблематично в плане закона. Так что остаются негры, они вот и Байдену нравятся, и Камале Харрис, которую вообще злые языки прочат на место президента в скором времени. И вообще это в тренде.
Не вполне понятно, как удалось привлечь к сеансу политической негромагии талантливую исполнительницу, но это было сделано. Предыдущие ее работы наполнены талантом, шармом, красивой пластикой, интересными текстами, исполнением от сердца — Манижа показывала крепкий средний уровень, зачастую с попыткой его серьезно превзойти. И вдруг на сцену «Евровидения» вышла сбежавшая из тюрьмы типа афроамериканка, в костюме сперва африканской племенной танцовщицы, а потом американского зэка, но в душе — русская. В сочетании с совершенно ходульным, бездарным, безграмотным текстом и хореографией, которой постеснялись бы американские подростки из самого неблагополучного района, получилось зрелище, оскорбляющее глаз и ухо. Это ведь даже не гетто, это помойка. Зато вполне тянущая на покаянческий акт. А то, что в России не было негров, думаете, многие на Западе знают? Ой ли! Вон же, они выплясывают. С сериалом «Бриджертоны» прокатило же, а там и вовсе высшее лондонское общество эпохи Регентства — наполовину чернокожее, и ничего, особо никто не удивился: а что, разве так не было?
Тут ведь дело не в расизме, который зло. А в попытке быть в тренде. Показать, что мы в мировой обойме, мы тоже боремся с тем злом, с которым сейчас чухнулся бороться цивилизованный мир. Мы же — часть его. А Лаврова не слушайте. Это он сгоряча тогда.
Комментарии читателей (0):