«Потенциально неминуемый кризис»: Украина готовится к войне с Россией

Последние новации в «украинском кейсе», имевшие место в Европе, дают основание предположить возможность использования «дейтоновской модели» в решении кризиса на востоке страны. В первую очередь это, конечно, «трехсторонняя», без Украины, видеовстреча остальных лидеров нормандского формата. Однако это скорее иллюзия. Есть сила, которая объективно заинтересована в «горячем формате» на территории Украины, которая не может себе позволить, чтобы там «просто перестали стрелять».

Украинское правительство готовится к войне. Это не эмоция, а естественная оценка последних шагов в Киеве. Как-то:

• региональные и мировые медиа наполнены сообщениями о концентрации вооруженных сил противников по обе стороны линии разделения в Донбассе. Лоялисты в Киеве и сепаратисты Донецка и Луганска наперебой обвиняют друг друга. Однако встречные обвинения в подготовке провокаций и последующего возобновления полномасштабных боевых действий — это азы информационной войны, и к ним на Украине уже привыкли. Куда более многозначительны заявления высших чиновников. Например: «Наблюдатели фиксируют новые обстрелы Донбасса, подтверждают подтягивание дополнительных сил и средств вооруженных сил Украины и размещение боевой техники вооруженных сил Украины в жилых районах» (Борис Грызлов, полпред президента РФ в Трехсторонней контактной группе). Или, напротив, «Москва разместила 32 700 военнослужащих в Крыму, аннексированном в 2014 году, а российские офицеры командуют 28 000 сепаратистов, дислоцированных на временно оккупированных территориях на востоке Украины» (Руслан Хомчак, главнокомандующий ВС Украины). А ведь когда сосредотачивается так много оружия, оно по закону жанра должно начать стрелять. И ведь речь идет не о спектакле, а о совершенно реальном маневрировании живой силой и техникой как на Украине, так и по ее периметру;
• Украинский парламент принял законопроект №3553 от 28.05.2020 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно усовершенствования отдельных вопросов исполнения воинской обязанности и ведения воинского учета», который вводит новый вид службы в армии — военную службу по призыву людей из резервистов в особый период. А поскольку «особый период» на Украине начался с марта 2014-го (по объявлении первой волны мобилизации) и продолжается до сих пор, то этот закон позволяет президенту единолично и неоднократно призывать в армию резервистов вплоть до 60 лет без разрешения парламента и без объявления мобилизации. «Откосить» не получится — от трех до пяти лет.
• 29 марта министр кабинета министров Олег Немчинов сообщил, что президент предложил в течение ближайших двух лет переместить украинские министерства и другие органы исполнительной власти из столицы в областные центры и громады. Само по себе такое действие имеет смысл, потому что вслед за властью в регионы могут потянуться и деньги, но по сути такая деконцентрация государственных институций свидетельствует о подготовке к войне: ради того, чтобы вся властная вертикаль не была уничтожена одним ракетным ударом. По сути, речь идет о сохранении субъектности власти в условиях потери значительной части страны. То есть войны.
• 10 марта, впервые в этом году, в Одессу вошли четыре боевых корабля НАТО. И обращает на себя внимание, что это не визит вежливости какого-нибудь очередного «Дональда Кука», а структурированная боевая группа: турецкое судно обеспечения S. Mehmet Pasa, а также противоминные корабли, входящие в состав Военно-морских сил Турции (Ayvalik), Испании (Tajo) и Румынии (Lupu Dinescu). И заточена эта группа на работу с морскими минами. А состояние украинского военного флота в настоящий момент таково, что прикрытие береговой линии украинского северо-западного Причерноморья от десанта может быть хоть как-то обеспечено только «засыпкой» минами входа в Одесский залив и Днепро-Бугский лиман.

Каждое из таких действий (как и еще ряда им подобных) объяснимо по отдельности, но в комплексе они откровенно говорят о том, что Киев готовится к горячей фазе боевых действий, но уже не только с Л/ДНР, но и с Российской Федерацией.

Всё это дает основания американской прессе («Нью-Йорк Таймс») заявить, что «согласно заявлениям правительств Украины и России во вторник, война на востоке Украины, которая в течение нескольких месяцев находилась на низком уровне и мало привлекала международное внимание, резко обострилась в последние дни» (30 марта 2021 г.). А остальным — задаться вопросом: что происходит и, главное, кому это нужно?

Для Киева война с Россией самоубийственна из простого соотношения сил и вооружений. Для Москвы она не имеет смысла, поскольку для того, чтобы держать Украину в состоянии «управляемого дурдома», ей достаточно и двадцати восьми тысяч бойцов в составе двух армейских корпусов Л/ДНР. Планов России «захватить Европу» не буду даже касаться: это «ужастики на ночь» для возбужденного сознания экспертов разного уровня «диванности».

Но есть политический субъект, у которого есть и мотив, и возможность организовать на украинской территории войну с Россией. Это США.

Во-первых, уже 4 февраля, во время выступления в Госдепартаменте, президент Байден озвучил, вероятнее всего, основной девиз своего правления: «So is the message I want the world to hear today: America is back» (таково послание, которое я хочу, чтобы мир услышал сегодня: Америка вернулась). Особенно это касается Европы, чье «сердечное согласие» со Штатами получило инфаркт во время президентства Трампа. Возвращение Америки, в качестве примы, на европейские подмостки далеко не у всех вызывает радость. Даже у Евросоюза в целом, что доказывает демонстративная, вопреки желанию США, договоренность между ЕС и Китаем об «инвестиционной сделке» 30 декабря 2020 года. Боевые действия на восточном фланге Евросоюза не смогут не подчеркнуть значение Вашингтона в обеспечении европейского покоя.

Во-вторых, практически всё свое президентство Дональд Трамп боролся с Европой за «два процента» от ВВП, которые каждый ЕС-член должен отдавать в бюджет НАТО. Но «не доборолся». Горячая война на востоке, без сомнения, сделает европейских лидеров более податливыми для американских финансовых желаний.

В-третьих, после потери своего «непотопляемого авианосца в Европе», после «брекзита», перед Штатами актуализировалась задача укрепления значения своих прокси в Старом Свете. Таковыми сейчас являются Польша и балтийские, гм…, «тигры» — Литва, Латвия и Эстония. Военные действия подтвердят значение этих стран как бастиона против российских имперских евроамбиций и усилят их значение в институциях Евросоюза.

Даже этих трех мотивов достаточно для предположения, что основным бенефициаром украино-российской войны является Вашингтон. Он и подпитывает азарт Киева, причем не только оружием, но и, как любил выражаться экс-президент Украины Пётр Порошенко, «могутніми месиджами». Например, когда Европейское командование вооруженных сил США повысило состояние боевой готовности своего европейского военного корпуса с уровня «возможный кризис» до «потенциально неминуемый кризис» — самый высокий уровень предупреждения об опасности. Дальше только «боевая тревога».

Нынешняя украинская власть в этом «потенциально неминуемом кризисе» неизбежно будет не только верным союзником Вашингтона, но и инициатором обострений. Потому что сейчас у нее нет другого реального выхода. Падение экономики, отчетливое дыхание голода, рост тарифов, провал антиковидной вакцинации etc делает для нее реальной перспективой потерю власти на следующих выборах, а может, и раньше. Выходом может быть только автократизация управления, а источником любой диктатуры, как показывает история, является демократия и война.

Мирный сценарий, даже типа дейтонского, неприемлем для нынешней политической элиты. Можно даже не вспоминать о том, чем закончили балканские подписанты Дейтона — потерей реальной власти (Изетбегович и Туджман) или тюрьмой (Милошевич). Мандатное внешнее управление критически ограничивает власть аборигенной элиты как таковую. В «ребенке» Дейтонских соглашений — Боснии и Герцоговине — и сейчас, четверть века спустя, реальная власть принадлежит совсем не президиуму или совету министров страны, а верховному представителю в Боснии и Герцоговине, получающему полномочия от ООН.

Верховный представитель имеет право принимать обязательные решения, если местные стороны не способны договориться, и отстранять от должности любых государственных лиц, которые нарушают условия Дейтонских соглашений. После ТАКИХ полномочий мелочи типа права вето или единоличного толкования Конституции уже можно даже не принимать во внимание. За последние четверть века верховными представителями были швед, испанец, австриец, англичанин, немец, словак. Сейчас — опять австриец, Валентин Инцко. Но ни одного «местного».

Владимиру Зеленскому явно понравилось в президентском кресле, и терять его ни он, ни ЗЕкоманда не намерены. Как США не намерены терять такой лакомый кусок геополитической игры, как украинское пространство. И при таких условиях любой, даже самый миролюбивый, самый «дейтоновский» аромат будет неизбежно забиваться резким запахом пороха.

Читайте ранее в этом сюжете: На Украине «запахло» Дейтоном