«Денег нет, но мы держимся»: Москва разбивает планы регионов

Министерство промышленности и торговли России заявило о том, что оно приступает к разработке стратегии региональной промышленной политики страны. Предполагается, что документ будет рассчитан на краткосрочный период — до 2024 г. и долгосрочный — уже до 2035 г. Стратегия должна будет способствовать координации развития промышленной политики в субъектах. Причём авторы документа будут учитывать региональную экономическую специфику. Вероятно, разработка данной стратегии предполагает корректировку планов социально-экономического развития субъектов там, где они есть. Между тем часть экспертов весьма скептически оценивает перспективы создания региональных документов долгосрочного планирования.

Долгосрочное региональное планирование лишено смысла?

Планы социально-экономического развития у большинства регионов есть и ориентированы они на 2030 г. Однако главы субъектов редко апеллируют к этим документам как в публичных выступлениях, так и в официальных документах. Почему это происходит?

Генеральный директор коммуникационного агентства Actor Дмитрий Еловский убеждён, что практика долгосрочного планирования в регионах есть, но она практически лишена смысла.

«Во-первых, у регионов нет столько полномочий и ресурсов, чтобы определять свое будущее далее, чем на один бюджетный цикл. Жесткие правила бюджетной дисциплины, установленные федеральным центром, не дадут сделать шаг влево или вправо. Во-вторых, на федеральном уровне постоянно принимаются решения, которые сводят на нет любые попытки долгосрочного планирования. Хоть запланируйтесь, а потом у вас федеральный центр заберет 1 процентный пункт налога на прибыль, вы потеряете 2−3 млрд в год и вместо долгосрочных планов будете судорожно искать, чем заткнуть эту дыру. В-третьих, мировая конъюнктура полностью лишает смысла долгосрочное планирование регионов. Мир постепенно все больше погружается в эпоху неопределенности, даже ведущие мировые аналитические центры не могут предсказать, что будет с экономикой через два-три года.

Кто в начале даже 2020 года мог предположить масштаб ущерба от коронавируса? И таких событий будет все больше. В этой ситуации любые долгосрочные региональные планы развития выглядят как попытка посмотреть за горизонт в подзорную трубу во время шторма на болтающейся палубе: через секунду после просмотра вся картинка будущего утратит актуальность».

Политический консультант Игорь Астранин уверен, что одной из главных причин слабой эффективности долгосрочного регионального планирования является нехватка квалифицированных управленческих кадров.

«Долгосрочную социально-экономическую программу потянет далеко не каждый регион, и дело даже не в финансовых ресурсах, их всегда можно найти в федеральном бюджете, инвестициях или национальных проектах, во многом проблема в кадрах и сплоченности этих кадров вокруг общего дела. Многие регионы не имеют компетентных специалистов, а те в свою очередь, если и имеются в наличии, не обладают уверенностью в завтрашнем дне».

Ведущий аналитик Агентства политических и экономических коммуникаций (АПЭК) Михаил Нейжмаков отмечает, что «стратегии социально-экономического развития регионов или наиболее электорально значимых муниципальных образований нередко начинают обсуждаться в преддверии губернаторских выборов, а принимаются уже после завершения таких кампаний».

«Как правило, более явную роль обсуждение таких документов играет в рамках избирательных кампаний врио глав регионов, идущих на первый губернаторский срок. В том числе и потому, что отношение к их долгосрочным инициативам у избирателя, как правило, несколько менее скептическое, чем в случае с губернаторами, уже проработавшими в должности один срок и более».

Скептически настроена к возможным долгосрочным региональным проектам политолог Алина Жестовская.

«Практика долгосрочного планирования в наших регионах живее Виктора Цоя. То есть на словах и даже на бумагах она присутствует. А вот с материализацией — беда. Только, по-честному, пишут эти талмуды тётеньки из региональных министерств, чтобы отправить тётенькам из федеральных министерств. Ну и ещё спичрайтеры губернаторов могут почерпнуть оттуда ведро-другое оцифрованного популизма. А когда доходит до воплощений, власти «въезжают в трухлявый пень» собственной дезорганизованности».

Эффективные стратегии могут быть только у «ресурсных» регионов

Несмотря на то, что многие субъекты не выносят в публичную плоскость широкое обсуждение собственных долгосрочных планов, имеются и исключения. Например, в Башкирии есть сразу три документа, которые можно рассматривать как перспективные планы региональной власти. Во-первых, это обнародованная при вступлении в должность Радием Хабировым программа развития республики до 2024 г. (на срок исполнения главой региона своих полномочий), во-вторых, план подготовки к празднованию 450-летия Уфы (в том же 2024 г.), в-третьих, стратегия социально-экономического развития республики до 2024 г. Говорить о достижении конкретных показателей, заложенных в этих документах, пока рано, так как их реализации в основном и начинается с 2021 г., но стоит отметить, что заявленное на днях открытие в регионе второй особой экономической зон (ОЭЗ) должно стать одной из важных частей реализации намеченных планов. Как отмечает Игорь Астранин, примеры долгосрочного планирования более характерны для регионов «с ресурсными уверенными в себе руководителями, либо в регионах, которые находятся на «попечении» крупных государственных корпораций».

С приходом нового руководителя — Олега Николаева — была принята стратегия социально-экономического развития в Чувашии. Причём если в большинстве регионов такие документы принимались до 2030 г., то в Чувашской Республике в качестве горизонта планирования установили 2035 г. В документе определены векторы, по которым необходимо действовать региональной власти: экономика, образование, медицина, весь спектр социальных задач. Главной целью заявлено повышение уровня и качества жизни в республике.

Михаил Нейжмаков также уточняет, что в Приволжском федеральном округе среди примеров появления подобных документов выделяются «заявления Дмитрия Махонина в Пермском крае (еще в статусе врио губернатора) о необходимости создания «Центра управления будущим» и разработки Стратегии социально-экономического развития региона до 2035 года (официальное распоряжение о разработке такой стратегии было подписано Махониным уже после губернаторских выборов)».

«Однако обсуждение таких документов обычно является одной из составляющих, но все же далеко не центром политической повестки в регионах. Впрочем, внимание губернаторов к разработке таких региональных стратегий может получить одобрение лояльной аудитории. При этом резонансные инициативы федеральных властей, которые весьма вероятны в год парламентской кампании, могут стать дополнительным мотивом для целого ряда губернаторов заявить о необходимости корректировки стратегий развития своих регионов в связи с новыми нюансами политики Центра. Для аналогии можно вспомнить, например, как в июле 2020 года губернатор Самарской области Дмитрий Азаров говорил о необходимости «актуализации долгосрочной стратегии социального-экономического развития» этого региона и входящих в него муниципальных образований, исходя из поручений Владимира Путина по корректировке национальных проектов».

Скептически настроена по отношению к региональным стратегическим документам Алина Жестовская.

«Давайте пойдём от общего к частному. У Приволжского округа, если верить сайту федерального Минэконома, стратегия социально-экономического развития кончилась в прошлом году. А вот у Дальнего Востока и Северного Кавказа новые документы уже сверстаны, и аж до 2025-го. Так что резонно ожидать консолидированного плана-графика и от ПФО. Тем более фактура в наличии, да ещё какая. На сайте правительства Кировской области можно найти проект социально-экономического развития субъекта аж до 2035 года! В Ульяновской области спланировались до 2030-го и, что примечательно, сделали это ещё в 2015 году, а в 2019-м документ актуализировали. В Пермском крае сначала тоже верстались до 26-го, а в прошлом октябре дописали целей и задач также до 30-го.

Смотрите, у нас каждый финансовый год регионам выделяются деньги на реализацию нацпроектов и каких-то ещё сверхважных, благословленных Кремлем затей. И все эти спонсируемые из центра направления абсолютно логично совпадают с тезисами из территориальных стратегий. Короче — бери да делай. Но вот парадокс — на начало минувшего ноября Оренбургская область не успевает освоить и 45% московских целевых средств. И так по всему ПФО. Даже лидирующий, по собственным подсчетам, Пермский край реализовывает показатели на 96% из 17 млрд рублей. И это, на секундочку, выше среднероссийского показателя».

По её мнению, причины у данного явления две.

«Первая причина — бюрократическая волокита. Наши власти могут планировать на десятилетия, а вот отопительный сезон, строительный сезон, даже снег в декабре всегда для них случаются внезапно и застают врасплох. А вторая беда — это попытка всеми правдами и неправдами провести деньги через «правильных» подрядчиков. Процедуры поиска и согласования «прачечных-однодневок», защиты «кривых» конкурсных процедур в прениях с ФАС занимают столько времени, что на реальные дела сроков уже не хватает. Притом проштрафившимся в одном году субъектам транши на следующий период блокируют, и начинается то самое «денег нет, но мы держимся», — считает Алина Жестовская.

Так или иначе, стратегии социально-экономического развития у российских регионов имеются. Ключевой вопрос: имеются ли ресурсы для их реализации, и этот вопрос пока открыт. Вероятно, что и здесь мы придём к привычной в последнее время ситуации, когда реальные возможности реализовать свои планы есть лишь у сильных в социально-экономическом отношении регионов. Остальным же вновь придётся ждать дотаций из центра.