Зачем Турция пугает Московский патриархат папой Франциском и Байденом

Преподаватель стамбульского университета имени Сабаххатина Заима профессор Озджан Хыдыр опубликовал в турецком правительственном агентстве Anadolu статью, посвященную визиту папы Римского Франциска в Ирак. Это публикация затрагивает многие аспекты политики Святого престола в регионе. Наше внимание привлекли тезисы Хыдыра, относящиеся к России. По мнению профессора Стамбульского университета, наблюдается выставление Святым престолом «теополитического блока» на Ближнем Востоке против России и Московского патриархата и конкуренция, которая «особенно сильной была в Сирии».

И далее: «За этим противоборством внимательно следили в различных регионах, особенно на Украине, и возникло соперничество между Русской православной церковью и прозападными Церквами, в частности с Ватиканом. Не секрет, что Россия хочет усилить «экуменическое» влияние РПЦ. Нет недостатка в заявлениях, в которых Путина, главу Русской церкви (так в тексте — С.С.), называют «Махди — Мессией» или «Царем и Святым», которому поручено подготовить Россию к Судному дню, апокалиптическому часу расплаты или великому концу. Есть книги, изданные с такими названиями, как «Апокалиптика Владимира Путина». Эта теополитическая стратегия, последствия которой мы наблюдаем в Сирии, отражает стремление Русской православной церкви стать новым лидером и покровителем всех восточных христиан. В этой связи визит папы Римского в Ирак может быть истолкован как попытка Запада, особенно США, сдержать теополитическую сферу влияния Русской церкви в Ираке — Сирии и на Ближнем Востоке».

Во-первых, непонятно, что уважаемый профессор имеет в виду, когда говорит о конкуренции Ватикана и Московского патриархата в Сирии. Положение христиан в этой стране в частности и на Ближнем Востоке в целом было главным предметом обсуждения на встрече папы Франциска и патриарха Московского и всея Руси в Гаване в феврале 2016 года. По ее итогам в совместной декларации оба предстоятеля призвали «международное сообщество к незамедлительным действиям для предотвращения дальнейшего вытеснения христиан с Ближнего Востока». Последовали также совместные благотворительные акции российских православных и католиков по доставке гуманитарной помощи в Сирию. Работающие в сирийских городах католические миссии также никогда не вызывали какой-то негативной реакции у Московского патриархата. Что касается Ирака, то там Русская православная церковь не присутствует, поэтому связывать визит папы в эту страну с выставлением «теополитического блока» Московскому патриархату нет никаких оснований.

Во-вторых, сильной натяжкой выглядит увязка противоборства на Ближнем Востоке с ситуацией на Украине, где «возникло соперничество между Русской православной церковью и прозападными Церквами, в частности с Ватиканом». Действительно, среди некоторых украинских религиоведов существует версия, согласно которой предоставление автокефалии Православной церкви Украины (ПЦУ) константинопольским патриархом Варфоломеем, что вызвало раскол в мировом православии, является многоходовой игрой Святого престола, который якобы стимулировал украинских греко-католиков пойти на унию с ПЦУ, чтобы подчинить последнюю себе. Однако Ватикан в этот межправославный конфликт не вмешивался. Главные действия предпринимал Константинопольский патриархат, который поддерживала администрация президента США Дональда Трампа и государственный секретарь Майк Помпео. Фанар постоянно навещали американские представители высокого ранга и делались многочисленные антироссийские заявления, обвиняющие Москву в давлении на украинское православие. Но при чем тут Ближний Восток и «стремление Русской православной церкви стать новым лидером и покровителем всех восточных христиан», чего она не декларировала?

Отсюда, в-третьих, неубедительным является истолкование визита папы Римского в Ирак «как попытка Запада, особенно США, сдержать теополитическую сферу влияния Русской церкви в Ираке — Сирии и на Ближнем Востоке». Профессор Хыдыр это связывает с католическим вероисповеданием Байдена, что наводит его на мысль «о желании Байдена создать теополитическую линию в исламском мире под руководством папы Римского — Ватикана/католицизма». Однако до сих пор неизвестно что-либо, что подтверждало бы наличие или подготовку такого проекта. То, что Вашингтон приветствовал визит папы Франциска в Ирак, еще не говорит, что Святой престол вступает в альянс с США на ближневосточном направлении. В исламском мире папа Франциск ведет самостоятельную политику, которая началась задолго до вступления Байдена на пост американского президента. Поэтому размышления о каком-то альянсе Ватикана и США пока носят надуманный характер, а для Анкары более важным является вопрос, продолжит ли Байден политику Трампа в отношении Константинопольского патриарха. И он же является актуальным для Русской православной церкви, считающей своим главным оппонентом Фанар, а не Святой престол, тем более на Ближнем Востоке.