На этой неделе на Алтайском курорте, в Белокурихе, в 14-й раз прошла зимняя зерновая конференция, куда съехались ведущие профильные эксперты России и зарубежных государств. В частности, как сообщал телеканал «Вести Алтай», прибыли и представители мукомольной индустрии и зернового бизнеса Украины, Казахстана, Литвы, а также экспортёры из Турции — впервые на этот раз. Из ключевых цитат ряда экспертов, озвученных телеканалом: сельскохозяйственная отрасль России, по словам генерального директора Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрия Рылько, «как ни парадоксально это звучит, оказалась главным бенефициаром девальвации и санкций».
«Падает курс рубля, и маржа наших сельхозтоваропроизводителей по тем товарам, которые экспортируются, она уходит в небеса», — отметил Рылько.
Экспорт продовольствия из России, как было отмечено, уже превысил экспорт вооружений и догоняет экспорт машин, оборудования и химической продукции. В свою очередь заместитель председателя правительства Алтайского края Александр Лукьянов заявил, что в регионе ставится амбиционная задача — увеличить в 2,7 раза экспорт сельхозсырья и продовольствия из Алтайского края, что по итогам 2024 года составит более 500 миллионов долларов. А по словам начальника департамента Минсельхоза России Александра Мажурина, «2024 году у нас экспорт зерновых будет 56,7 млн тонн, в связи с этим планируется увеличение посевных площадей, урожайности и, соответственно, валового сбора».
Интересным было и заявление президента Союза зернопереработчиков Казахстана Евгения Гана: «Порядка 2 млн тонн в нашем успехе экспорта — это российское зерно, которое было ввезено в Казахстан или переработано, или транзитом ушло на экспортные рынки», — подчеркнул господин Ган.
В общем и целом зернотрейдеры, уж точно, в прошедшем 2020 году в накладе не остались, но градус социальной напряженности, как известно, тем не менее повысили. Как отмечала «Российская Газета» со ссылкой на слова гендиректора ИКАР, главный сейчас вопрос — «в каком режиме будут работать отечественные аграрно-продовольственные рынки — «автоматическом» или «ручном»? Конец прошлого аграрного сезона и весь нынешний проходят под знаком ковида. Экономики основных развитых стран получили колоссальную накачку деньгами, что серьезно отразилось на мировых товарных рынках. Если цены на нефть и газ рухнули, то на продовольственную группу товаров после некоторых колебаний и даже снижения рванули вверх».
БУДЬТЕ В КУРСЕ
При этом Рылько, как пишет «Российская газета», также напомнил, что в прошлом году валовый сбор зерна в России стал вторым по объему за всю историю страны, а что касается пшеницы, то по сути был повторен рекордный урожай 2017 года. Однако цены на все товары зерновой группы, за исключением ржи, достигли или вообще превысили рекордные значения. Пик роста отмечен в декабре — начале января. Причины две: мировые цены и курс рубля. Далее руководитель ИКАР, так сказать, слегка накаляет обстановку. По его словам, «у нас огромный ассортимент регуляторных мер на различных товарных рынках. Это и квоты на зерно, и пошлины на пшеницу, кукурузу, ячмень и масличные культуры. Сюда же относится административное регулирование цен на бутилированное растительное масло и свекловичный сахар. Кстати, цены на масло на мировом рынке постоянно растут, и спрос на него повышается. Увеличение пошлины на подсолнечное масло для наших производителей не стало трагичным, удар прошел по касательной. Хотя есть маленькая неприятность, которая может вырасти в большую. Никто не хочет производить бутылку — даже те, кто раньше на этом специализировался. Все постепенно переходят на производство и экспорт сырого масла, который пошлинами пока не регулируется. И есть вероятность, что впервые в России цена на нерафинированное масло превысит цену на рафинированное. Долго так продолжаться не может. Это нездоровая ситуация — продовольственные полки начинают пустеть. Переработчикам надо срочно искать компромисс с аграриями, выращивающими масличные. Иначе сработают жесткие регуляторы».
Одним из выводов конференции стал совет искать баланс между ручным управлением и автоматическим режимом, радикально менять методы расчета экспортных пошлин, мол, мировые цены на продукцию сельского хозяйства будут очень высокими в обозримой перспективе. А снять напряжение с российского внутреннего рынка предлагается введением продовольственной помощи особо нуждающимся гражданам. Заметим, помогать особо нуждающимся — это в принципе хорошо, независимо от того, есть ли кризис в целом стране или нет. Но, вероятно, некоторые эксперты полагают, что зерно в большей своей массе будет и дальше экспортироваться. Зерно они видят нефтью. Однако нефтью и газом занимаются госкорпорации! А экспортом зерна? Как мы уже не раз отмечали, хотелось бы понять, а кто всё-таки выигрывает больше других от экспорта зерновых. Страна в целом, потребители или отдельные аграрии, связанные трейдерами. Кто больше всего получает выгоды в ценообразующей цепочке и насколько практически сплошной экспорт позволяет сохранять прежде всего баланс развития всей сельхозотрасли, позволяет развиваться животноводству, формирует высокую добавленную стоимость внутри страны, способствует развитию перерабатывающей отрасли.
В начале февраля издание «Агро Инвестор» публиковало большую статью на тему перспектив глубокой переработки зерна в России, где эксперты рассказали о том, что объемы производства зерновых растут из года в год и ожидать их снижения не стоит, однако ни активное развитие животноводства, ни планомерный рост производства зерновых, ни практически полная зависимость от импорта по кормовым добавкам не подталкивают инвесторов к массовому созданию предприятий по глубокой переработке зерна. По мнению президента Российского зернового союза Александра Корбута, на которое ссылается издание, к 2025 году Россия выйдет на показатель 145 млн тонн, при этом, если не создавать новые ниши, внутреннее потребление зерна будет расти у нас крайне слабо, соответственно, всё это зерно необходимо отправить на экспорт, чтобы санировать рынок.
«Конечно, можно и нужно дальше продолжать экспортировать зерновые — с этим проблем нет. Однако ниша глубокой переработки нужна с совершенно другой точки зрения: нам необходим якорный покупатель, который поможет снизить волатильность цен», — подчеркнул Корбут.
По оценке Национального кормового союза (НКС), импортируется примерно 90% от всех используемых в российском животноводстве кормовых добавок. По кормовым витаминам зависимость от импорта, по его же оценкам, практически на 100%. По словам исполнительного директора НКС Сергея Михнюка, никакие попытки и инициативы предыдущих лет по локализации подобных производств на территории России не нашли развития. «На текущий момент мы имеем локализацию производства только одной незаменимой аминокислоты — лизина», — цитирует издание Михнюка.
Что же касается витаминов, то все заявления о старте их производства в России — это лукавство, убеждён Сергей Михнюк. Речь идёт в лучшем случае о локализации технологического передела последнего звена, либо о перефасовке витаминов, как правило, импортированных из Китая. В пример эксперт привел одну дальневосточную компанию, чья производственная площадка пока находится на стадии пусконаладочных работ. При этом, по словам Михнюка, они уже подали документы в Россельхознадзор о регистрации 6 витаминов, и у них эти документы приняли.
«В связи с этим возникает вполне закономерный вопрос: откуда взялись эти образцы витаминов, которые были приложены к регистрационному досье при ещё не запущенном производстве», — вопрошает исполнительный директор НКС.
По мнению президента Национальной биотопливной ассоциации, в России стоит производить не только аминокислоты, но ещё и витамины, биопластики и этанол. Алексей Аблаев считает вполне реальной стратегию России в ближайшей среднесрочной перспективе заменить китайскую продукцию в России и потеснить китайских производителей на мировых рынках.
Александр Корбут тоже убеждён в том, что у России есть хороший потенциал и возможности для встраивания в мировые цепочки добавленной стоимости уже не в качестве первичного сырьевого звена, а как звена, которое даёт хотя бы какие-то промежуточные продукты. Самыми перспективными продуктами глубокой переработки зерна, считает Корбут, являются глюкозно-фруктозные сиропы, нативные и модифицированные крахмалы, пищевые добавки и биопластики.
Между тем, напомним, в марте 2018 года издание РБК сообщало, что «Астон» продал американской ADM 50% акций крахмалопаточного дивизиона, расположенного в Рязанской и Владимирской областях. Президент группы компаний «Астон» Вадим Викулов в разговоре с корреспондентом «РБК Ростов» отмечал, что «деньги — не главное, главное — перспективы производства». Как сообщало издание «РБК Ростов», президент группы компаний «Астон» также отмечал, что сотрудничество с компанией ADM развивается на протяжении многих лет. «Наши Заводы производят широкую линейку из более чем 20 видов паток, сиропов и крахмалов, пищевых продуктов и кормов для различных отраслей промышленности, в том числе модифицированные, нативные, окисленные и катионные крахмалы, а также глюкозно-фруктозный сироп и кукурузное масло для более чем 350 организаций-партнёров в секторе В2В. В сотрудничестве с ADM «Астон» планирует ещё больше расширить ассортимент и улучшить качество продукции, чтобы удовлетворить растущий спрос клиентов в России и странах СНГ», — подчеркивал Викулов. Изданию «Город N» он заявлял, что сотрудничество открывает доступ к компетенциям и новым технологиям мирового лидера. В планах, по данным издания, фигурировали следующие цифры: рост выпуска продукции на 20% до конца третьего квартала 2018 года и увеличение производства вдвое в течение 18—24 месяцев. Текущая доля рынка «Астона» в России, по словам президента ГК, на тот момент была 19% в сегменте сиропов и около 70% в части производства модифицированных крахмалов для непищевой промышленности. Как уточнялось, компания намерена закрыть сделку по продаже 50% акций крахмалопаточного дивизиона до конца 2-го квартала 2018 года, после одобрения российского регулятора. В июле «Город N» сообщал, что «Астон» уже завершил сделку по продаже 50% рязанского крахмало-паточного завода.
Конечно же, интерес американской компании возник не на ровном месте. Тут тебе и зерно, и переработка, и порты. К слову, как сообщалось в июле 2019 года на портале компании «Астон», Азово-Донская компания, входящая в ГК «Астон», завершила сделку по приобретению 100%-й доли ООО «Торговый порт». Предполагалось, что данное приобретение позволит компании уже в 2019 году увеличить отгрузку зерновых культур не менее чем на 120—150 тысяч тонн в месяц, а в дальнейшем, после проектирования и строительства элеваторного комплекса, производить отгрузку зерновых в объеме не менее 4,5 миллиона тонн в год из морского порта Ростова-на-Дону. Но тут снова возникает один щекотливый момент. По данным портала «Агробизнес», в США целлюлозно-бумажная промышленность потребляет около 60% от общего объема модифицированного крахмала, 32% — пищевая отрасль, 3% приходятся на фармацию и производство косметики, а еще 3% — на корма для животных. К слову, крахмал используется и в текстильной промышленности. Северная Америка сохранит за собой глобальное лидерство в потреблении модифицированного крахмала с долей в 39%. Данные приводились в 2016 году с прицелом развития до 2020 года. На государства Азиатско-Тихоокеанского региона будет приходиться 29% мирового рынка, на страны Европы — 27%.
Так вот, не возникнет ли вопрос зависимости внутреннего рынка уже от экспорта крахмала, как сегодня возникают перекосы из-за экспорта зерна? Как писал портал «Агробизнес», характерно, что основные экспортеры — Германия, Франция, Нидерланды, Италия и отчасти США — одновременно его главные импортеры. Такая ситуация объясняется тем, что значительная часть модифицированных крахмалов производится глобальными компаниями, имеющими заводы по всему миру. Каждая обладает компетенциями и «сильными» продуктами в определенных сегментах. Степень потребления крахмалов сильно коррелирует с развитостью промышленности и уровнем доходов населения. При этом мировая крахмальная промышленность контролируется всего несколькими предприятиями, но характеризуется широкими региональными различиями. Крупнейшими игроками на данном рынке являются американские компании Cargill, та самая ADM, Ingredion, английское предприятие Tate&Lyle и французская фирма Roquette.
Что же, по мнениям экспертов, которые опубликовало издание «Агро Инвестор», является в целом сдерживающим фактором развития в России глубокой переработки зерна? Отсутствие собственных технологий! Ни по одному направлению глубокой переработки зерна мы не являемся держателями технологий. А поскольку на одной сырьевой базе и технологиях производства крахмала, как говорят эксперты, далеко не уедешь, необходимо вкладываться в науку и кадры. По словам президента Национальной биотопливной ассоциации Алексея Аблаева, рынок ожидает ощутимой поддержки государства.
«Китайская продукция глубокой переработки получилась такой дешёвой не потому, что у них дешевле средства производства — напротив, у них дороже сырьё, электричество и кадры, — обращает внимание Алексей Аблаев. — Но в Китае действует система господдержки, которая позволяет производителям устанавливать столь низкую цену на свою продукцию. У нас же господдержка мала и непредсказуема. И это большая проблема».
Также, по мнению экспертов, для развития биотехнологий в России необходимы понятные и стабильные цены на зерно и доступ к более длинным деньгам.
Ну и снова возникают вопросы: а откуда взяться понятным и стабильным ценам на зерно, если экспортерам интересен мировой рынок, на котором, особенно сейчас, огромная масса спекулятивного капитала, и стал бы Китай поддерживать своих производителей, если бы они игнорировали внутренние интересы страны и создавали соцнапряженность? Конечно, поддержка агросектору нужна, никто не говорит, что нет. Но, как не так давно говорил председатель Госдумы Вячеслав Володин на одном из пленарных заседаний, «если работаешь в своей стране — получай льготы, если ушел от налогообложения, то нет тебе льгот»! В общем, вопрос национальной безопасности. А у нас, как оказывается, можно еще и просто фасовать витамины из Китая для животноводства и называть это импортозамещением.
Комментарии читателей (0):