Несмотря на то, что с момента окончания Холодной войны прошло несколько десятилетий, Россия по-прежнему является идеальным врагом, обладающим непревзойденной способностью возбуждать политический класс стран Европы. Но за всеми интенсивными дебатами и эмоциями европейских политиков по поводу России скрывается все большее единство, которое и должно лежать в основе нового подхода к режиму президента Владимира Путина, пишет соучредитель и директор Европейского совета по международным отношениям Марк Леонард в статье, вышедшей 19 февраля в Project Syndicate.
В середине 2000-х годов в ЕС не существовало единой позиции относительно того, какие именно отношения нужно поддерживать с Москвой. Германия, возглавляемая тогдашним канцлером Герхардом Шредером, хотела сотрудничать с ней, в то время как жители Центральной и Восточной Европы стремились к сдерживанию. На первый взгляд кажется, что нынешние дебаты по поводу спорного трубопровода «Северный поток — 2», по которому российский газ будет напрямую поставляться из РФ в ФРГ, а также «преследований» российскими властями «лидера российской оппозиции» Алексея Навального ведутся с новой силой, но в тех же рамках. В действительности же все иначе.
В странах Европы больше не питают иллюзий относительно того, что Россия движется по траектории либеральной демократии, что можно было ускорить за счет взаимодействия. Также больше никто не придерживается идеи о том, что государства, оказавшиеся «на линии огня Кремля», попадают в беду только из-за собственного провокационного поведения.
На сегодняшний день страны Европы в основном едины в своем понимании необходимости удержать Россию от дальнейшего авантюризма за ее пределами. ЕС так и не отказался от трех санкционных программ, введенных после «вторжения» России на Украину в 2014 году и «аннексии» Крыма. Более того, многие государства — члены Евросоюза пошли на увеличение своих военных расходов и согласились с мерами НАТО по противодействию российской агрессии.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Несмотря на разногласия по поводу «Северного потока — 2», в ЕС также произошла некоторая консолидация энергетической политики. В середине 2000-х государства — члены ЕС были изолированными «энергетическими островами», которым приходилось бороться с «русским медведем» самостоятельно. Сегодня они являются частью интегрированного европейского энергетического рынка, который может обеспечить поставки газа в страны, включая Украину, по реверсивным трубам из Западной Европы, которые Кремль стремится отрезать. Такое развитие событий значительно снижает влияние России на страны Восточной Европы.
На протяжении более десяти лет ЕС и США чередовали фазы взаимодействия и конфронтации с Россией. Недавний визит в Москву верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозепа Борреля стал лишь последней в длинном списке неудачных попыток перезагрузки отношений и налаживания более глубокого сотрудничества с Россией. Поездка Борреля не оставляет никаких сомнений в том, что у Кремля нет желания идти на такие шаги. Но если ЕС пойдет на резкую эскалацию санкций против Москвы в ответ на «жесткое отношение» Кремля с Навальным, существует риск того, что благодаря этому в руках у российской власти появится тот самый внешний враг, в котором она так нуждается, чтобы отвлечь внимание от внутренних проблем.
Путин слишком долго находится у власти и теряет контроль над российским обществом. В результате Россия вступает в период упадка и политического регресса. Население страны стареет, а реальные доходы среднего класса падают. Путину не удалось диверсифицировать экономику, и в ближайшее десятилетие мировой спрос на углеводороды будет падать.
Более того, в лице Навального у Путина появился «первый реально угрожающий политический оппонент». Навальный моложе, красивее и храбрее Путина. Он не либерал и не интернационалист, и он построил «коммуникационную инфраструктуру», которую Кремль пытается контролировать.
Но опасным Навального делает скорее слабость системы. Навальный пока не конкурирует с Путиным с точки зрения народной поддержки, и этого, скорее всего, никогда не будет, хотя на данный момент он, безусловно, «самый заметный диссидент».
Между тем некоторые европейские лидеры призывают ЕС к большей активности в отношении России. «Сторонники взаимодействия», такие как президент Франции Эммануэль Макрон, стремились возобновить диалог с Кремлем, в то время как «сторонники сдерживания», такие как президент Литвы Гитанас Науседа, выступают за более жесткие санкции. Но, опять же, за этими дебатами скрывается степень сближения позиций стран ЕС по отношению к России.
В то время как Китай становится все более мощной и глобальной державой, в отношении России верно противоположное утверждение. Таким образом, ЕС не следует торопиться ни вступать в отношения с режимом Путина, ни развязывать дипломатический кризис. Вместо этого он должен лишить Путина того, чего он жаждет: политического внимания. Таким образом, вместо того, чтобы колебаться между перезагрузками и репрессиями, ЕС должен использовать альтернативный подход, «принципиального безразличия» или «жесткого взаимодействия».
Во-первых, Евросоюз должен четко понимать свои интересы, одновременно укрепляя собственную безопасность. Увеличивая свой военный, контрразведывательный, кибернетический и энергетический потенциал, государства — члены ЕС могут улучшить то, как в России относятся к нему. Более того, ЕС и США должны договориться о совместном подходе к России — на время приостановить «Северный поток — 2» — чтобы у Путина не возникло соблазна противопоставить одного против другого.
Вторым аспектом такого подхода должно быть ограничение внешней политики России. Безусловно, из-за санкций Запада и собственных внутренних проблем в настоящее время Москва не может тратить столько же средств на Белоруссию, Молдавию, Украину и Армению, не может Кремль и уделять им значительное внимание. Несмотря на это, ЕС должен решительным образом ответить на любые провокации и агрессию со стороны Кремля. Кроме того, государства-члены должны начать инвестировать в военные партнерства и партнерства в области безопасности с такими странами, как Украина, Молдавия и Грузия, а также отделить такие инициативы от вопроса расширения НАТО. ЕС может также вовлечь Турцию в диалог по вопросам безопасности в России и на Черном море.
Ключевым моментом станет улучшение трансатлантической координации по России. Односторонние контакты ЕС с Кремлем подрывают позиции Брюсселя как в Москве, так и в Вашингтоне, к тому же никаких плодов они не дали.
Ничто из вышеперечисленного не означает, что ЕС следует избегать диалога с Россией. Но лучше всего это оставить для многосторонних форумов, таких как Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе или Арктический совет. Обсуждения с Россией — будь то об изменении климата, вакцинах или визах — должны носить технократический характер, без дипломатической помпы или эмоций, характерных для недавних попыток сближения.
Время играет против российского лидера. Если ЕС твердо и бесстрастно ответит на агрессию президента России, этот ответ должен быть направлен на сдерживание пагубного влияния, а не способствовать тому, чтобы на Навального был навешен ярлык иностранного агента. Как ни парадоксально, лучший способ для европейских лидеров развить аппетит к конструктивному взаимодействию в Кремле — это не проявлять такого к нему рвения. Пусть первый шаг сделает российская власть.
Комментарии читателей (1):