Для установления тоталитарных порядков используется примитивная схема мобилизации против врагов — внутренних и внешних. При дефиците таковых попросту выдумывают, назначают.
Марксисты считают, что причиной общественного конфликта является собственность. Для контроля над ней необходима власть. Политический конфликт всегда и везде из-за власти, которая представляет ценность как инструмент реализации интересов её обладателя.
Английский мыслитель либерального толка Джон Дальберг-Актон в конце XIX века сделал замечательное наблюдение, которое обычно цитируют так: «Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно». В этом смысле любой тоталитарный режим уместно считать развращённым. В более привычном понимании он является коррумпированным, так как природу коррупции составляет использование власти (должностного положения, административного ресурса) в своих частных интересах.
Когда одного или нескольких чиновников наказывают за взятки или «откатные схемы», то это обычно называют борьбой с коррупцией. Когда при этом некая группа лиц использует всё государство, все принадлежащие народу богатства и продукты его труда для извлечения благ конкретно для своей привилегированной группы, то такое положение дел обычно называют особенностью демократического пути, спецификой реализации национальных интересов и как угодно, но не коррупцией.
Для наибольшей эффективности извлечения коррупционных выгод в менее развитых странах используются откровенные военные диктатуры, хунты. Развитые страны Запада используют тонкие «демократические» формы для обеспечения того же результата. Постсоветское пространство представлено преимущественно промежуточным типом — недоразвитыми демократиями разных типов. Формально они называются республиками и даже в конституциях декларируют ценности демократии, однако на практике в той или иной степени тяготеют к олигархии (Прибалтика, Украина) и квазимонархии (Средняя Азия, Белоруссия).
Тоталитарный режим основан на тотальном контроле. Он предписывает полное подчинение и нетерпимость к инакомыслию. Из этой же фундаментальной особенности вытекают другие свойства тоталитаризма в других сферах, включая активное вмешательство в экономику.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 05.02.21 Бурные аплодисменты, переходящие в овации: Лукашенко готовит «Год единства»
- 11.01.21 Белоруссия: диалог с петлёй на шее
- 31.12.20 Самое мощное сопротивление со времён Великой Отечественной: Белоруссия-2020
- 23.12.20 Белоруссия финансирует бездарную госпропаганду. Россия ей помогает
Белоруссия в начале XXI веке переживает расцвет тоталитаризма. Как и Германия в начале ХХ века, эта постсоветская как бы республика не вдруг обрела нынешнюю политическую систему с характерной формой правления. Белорусский тоталитаризм развивался поступательно и с вполне откровенно заявленной ориентиром на Германию времён Адольфа Гитлера.
Минюстом Белоруссии сейчас официально зарегистрировано 15 политических партий, выполняющих декоративную роль. В первые годы правления Лукашенко действовало в три раза больше партий, которые реально участвовали в политических процессах, в том числе в выборных кампаниях всех уровней. Плюрализм, свобода собраний и прочие атрибуты современного европейского общества сворачивались, помещались в прокрустово ложе почти запретительных ограничений не одномоментно и под благовидными предлогами.
Практика белорусского тоталитаризма в 2020 году была явлена массовым террором, шокировавшем не только белорусских обывателей, но и европейскую общественность. Широко применялись массовые избиения (в том числе обывателей) и произвольные задержания, пытки задержанных и погромы. Согласовано создание концлагерей.
В докладе «Правозащитного центра «Весна» приводятся данные о задержаниях и арестах в 2020 году за участие в протестных выступлениях — от 26 до более 33 тысяч человек. В большинстве своём это были «люди, не принадлежащие к партиям и политическим или общественным движениям», и для 91% опрошенных такие задержания были впервые.
Примерно половина задержанных сообщила, что подверглась насилию после задержания. Несколько безоружных диссидентов было демонстративно убито.
«С самого начала волнений после спорных президентских выборов в августе прошлого года в отношении сотрудников правоохранительных органов не было возбуждено ни одного уголовного дела — несмотря на множество хорошо задокументированных случаев злоупотреблений. В то же время в отношении мирных демонстрантов были возбуждены сотни уголовных дел, что всё больше и больше похоже на полномасштабное посягательство на инакомыслие и основные свободы. С этими репрессиями следует покончить», — сказано в распространённом 1 февраля ПА ОБСЕ заявлении докладчика комитета по правам человека этой организации Кари Хенриксен.
Зампред этого же комитета Михаэль Георг Линк добавил: «Особую тревогу вызывают сообщения о пытках и отсутствии ответственности за них. Поскольку преследуются жертвы пыток, а не виновные, международное сообщество должно помочь обеспечить справедливость».
Белорусские силовики получили дополнительные чрезвычайные полномочия к давно имеющимся весьма широким. В отношении не запуганных граждан, подавших около двух тысяч жалоб на преступные действия силовиков, начаты преследования в рамках административного и уголовного процессов. Жалующиеся подвергаются жёсткому психологическому и административному прессингу, лишаются работы и сталкиваются с многими другими трудностями. В отношении них заведено около тысячи уголовных дел. Однако пресловутая «заграница» помогает лишь избранным.
Так называемые правоохранительные органы превращены в блок карательного аппарата и фактически выведены из правового поля. Сейчас в Белоруссии действует особый режим (без формального объявления ЧП), согласно которому прокуроры и следователи СК получили полномочия приостанавливать проверки на неопределённый срок. Соответственно, любого человека можно арестовать и бросить за решётку «по непосредственно возникшему подозрению», делать там с ним что угодно, и никакой адвокат не поможет.
Такие условия позволяют освободить от уголовного преследования участников массового террора и внесудебных расправ, убийц и соучастников организованных групповых тяжких и особо тяжких преступлений, в том числе преступлений против мира и человечности. Преступное бездействие сотрудников органов госбезопасности, следкомовцев и прокуроров позволяет уничтожить и сфальсифицировать доказательства преступлений, а обоснованно подозреваемым в этих деяниях — скрыться.
Одновременно, как заявил в конце января белорусский генпрокурор Андрей Швед, запланировано «дополнить некоторые статьи Уголовного кодекса нормами о том, что уголовной ответственности будут подлежать не только организаторы экстремистских формирований и их руководители, но и любые участники, а также лица, которые оказывают содействие экстремистским формированиям, их финансируют и в любой иной форме способствуют экстремистской деятельности». Он пояснил, что значит «способствуют»: «Обучают лиц, распространяют среди них экстремистские взгляды, распространяют в том числе с участием членов экстремистских формирований экстремистскую символику, пропагандируют, разжигают рознь и так далее. То есть любые формы действия, которые направлены на то, чтобы предать действиям экстремистских формирований определенный результат, направленный на дестабилизацию общественной обстановки, нарушение общественного порядка и иные противоправные и негативные последствия».
Под такие формулировки может попасть практически любой, кто не аплодирует обезумевшему тирану до слёз. На примере скандального «дела регнумовцев» видно, что под «экстремизм» в Белоруссии уже попадает критика официального курса «белорусизации». О запрете на критику такой политики властей было прямо заявлено на процессе, как и том, что для определения экстремизма белорусским государственным экспертам достаточно образования физкультурника и «фоновых знаний».
Уголовное законодательство Белоруссии дополняется ответственностью «за дискредитацию», под которой следователем гособвинителем может пониматься любое инакомыслие. В конце прошлого года приняты поправки в законы, позволяющие лишать белорусского гражданства и вида на жительство в том числе и по идейно-политическим причинам.
США и Евросоюз, а также их союзники (в том числе по «Восточному партнёрству») в конце 2020 года применили к официальному Минску политические и экономические санкции. В соответствии с ними установлен запрет на въезд и замораживание активов членов правящей семьи Лукашенко и его ближайшего окружения, а также запрет на бизнес с некоторыми (менее десятка) белорусских предприятий. Режим санкций не затрагивает наиболее чувствительные для сторон сферы — например, торговлю нефтепродуктами. Объективно он психологически неприятен, однако непосредственно не угрожает Лукашенко, его «кошелькам» и прочим приспешникам.
Тем временем подконтрольный западным спецслужбам литовский офис экс-кандидата в президенты Белоруссии Светланы Тихановской анонсировал возбуждение десятков уголовных дел в отношении белорусских силовиков и чиновников в рамках универсальной юрисдикции в Литве, Польше и Чехии. В декабре, руководствуясь принципом универсальной юрисдикции, генпрокурор Литвы Эвалдас Пашилис положил почин таким процессам и начал досудебное расследование преступления против человечности по жалобе белорусского гражданина Максима Хорошина, похищенного и жестоко избитого в Минске сотрудниками МВД Белоруссии.
ОБСЕ снова, как и в 2011 году, применила к официальному Минску унизительный «Московский механизм». В конце января статс-секретарь МИД ФРГ Мигель Бергер анонсировал новую инициативу Берлина — создание международного механизма уголовного преследования соучастников белорусских политических репрессий.
Внешнее давление привычно для «последнего диктатора Европы» — почти вся его карьера в президентском кресле прошла в режиме западных санкций. Лукашенко бессменно правит с 1994 года и, неоднократно публично признаваясь в фальсификациях выборов, намерен править дальше.
Многим представляется, что Лукашенко пребывает в параллельной реальности со своими пропагандистами, которые действительно рисуют нелепый, лживый лубок в духе «народ и партия едины». Судя по его только недавним речам, «на Западе у России границы больше нет», Россией в 90-е якобы управляли из администрации российского президента советники из США, и в те же 90-е Лукашенко якобы возрождал Белоруссию из некоего «окровавленного куска империи», сейчас фейковое «Всебелорусское народное собрание» якобы «избрал народ» незаметно для самого народа (Избирательный кодекс Белоруссии не упоминает ни о каком ВНС), якобы существует некая стареющая «европейская нация» и тому подобное.
На самом деле Лукашенко действует вполне в логике современного государства, которое тяготеет к тоталитаризму. Тенденцию убедительно обосновали многие великие умы — например, Томас Гоббс и Карл Шмитт. Другое дело, что Лукашенко и его подчинённые не могут сделать свой тоталитаризм столь же привлекательным и желанным для масс обывателей, как это удалось политическим элитам Запада.
Государства-лимитрофы и ранее не могли позволить себе иной роли, кроме как постоянно пресмыкающегося, шакалящего («гиена Европы» в терминологии Уинстона Черчилля) и безнадёжно отстающего. В нынешних реалиях у них нет никаких шансов самостоятельно, с опорой на собственные силы и даже при помощи союзников сравняться с самодостаточными великими державами ни в чём — ни в культуре, ни в науке, ни в геополитическом влиянии, ни в технологическом укладе.
О недосягаемом уровне потребления стран пресловутого первого мира постсоветские etats-tampons («прокладочные государства» в терминологии Александра Дугина) могут лишь мечтать. Похоже, уже и не мечтают, сменив дискурс на «вышиваночный» с апеллированием к оригинальной версии архаики с выдуманной «белорусской шляхтой», теориями «великих укров» и «украинской прародины человечества», с которыми соперничают теории «казахстанской прародины человечества» с «казахским Адамом» (якобы разговаривавшем на казахском языке) и прочей назарбаевщиной, молдавская теория «румыноязычного Адама» и так далее.
Базовым условием выживания и развития Белоруссии является воссоединение с Россией. Стратегической целью России, которая тоже испытывает дефицит самодостаточности, является воссоединение Русской земли. Объединение потенциалов позволит реализовать общерусскую мечту.
На нынешнем этапе уместно обсуждать механизмы конфедерации. При реализации такой стратегии западным друзьям и партнёрам будет уместно напомнить, используя повод 150-летия провозглашения Германской империи, незабвенную сентенцию Отто фон Бисмарка: не речами и постановлениями, но железом и кровью.
Москва придерживается иного подхода. На днях, 1 февраля зампред российского Совбеза Дмитрий Медведев в интервью российским журналистам заявил, что альтернативы объединению России и Белоруссии нет и оно в общих — «наших» — интересах. Он обратил внимание: потенциал подписанного в 1999 году договора о создании Союзного государства далеко не раскрыт.
«Что касается интеграционных процессов, я остаюсь на прежней позиции и исхожу из того, что у нас общая позиция, что интеграция взаимополезна. Нам нужно интегрироваться теснее и реализовывать весь потенциал союзного договора, включая те элементы сближения, соединения потенциала наших экономик, которые туда заложены», — сказал Медведев.
Лукашенко знает и понимает правоту Медведева, однако не готов расстаться с привычным поведением — безответственным, неподотчётным, временами слишком эпатажным. Его неоправданно затянувшийся банкет оплачивает Москва. Она защищает его российским «ядерным зонтиком», на неё небезосновательно посматривают патроны белорусской прозападной оппозиции, замученной восточноевропейским enfant terrible.
Группировки формально белорусской прозападной оппозиции, действующие преимущественно из-за рубежа и в виртуальном пространстве, тщетно пытаются представить себя лидерами белорусских уличных протестов. Некоторые заявления этих лидеров откровенно отталкивают широкие массы — например, Светланы Тихановской о желательности ликвидации Союзного государства. Некоторые и вовсе комичны — например, Павла Латушко из Варшавы об участии белорусской «общенациональной забастовке» (второй, так и не начавшейся).
Прозападная оппозиция так же далека от народа, как и Лукашенко. Она не может предложить комплексной позитивной повестки — как и Лукашенко. Она не более демократична, чем «последний диктатор Европы», и не более профессиональна, чем правящая семья — такими свойствами её наделяют политтехнологи, играющие на белорусских чаяниях перемен. Украинская катастрофа, как и последствия российского «голосования сердцем», как и история белорусских кредитов доверия обанкротившемуся гаранту белорусской стабильности, как и многие другие примеры (не только постсоветские) — серьёзные доводы для рассуждений в проблемном поле сторонников теории элит.
России решать, каким будет русское завтра, — наше общерусское завтра, наша новая Русская весна.
Комментарии читателей (0):