Протестный фашизм. Кто здесь народ?

Очередные протестные митинги в России состоялись, но уже не столь активно и массово, как в прошлую субботу. Впрочем, изменится ещё многое. А пока оппозиция (или те, кто самоназвался ею) активно вербует людей — главным образом, в социальных сетях. И использует для этого удивительную по своему цинизму и безапелляционности тактику, а именно — заявляет: мы здесь народ и другого народа вроде как и не существует. Декларируется это подспудно и прямо — без всякой возможности альтернативного мнения.

Тысячам людей в социальных сетях и в реальной жизни, по сути, задаётся один и тот же вопрос: мол, почему это ты/вы не поддерживаешь оппозиционные протесты? Почему молчишь? Почему не вместе с народом? При этом пресловутый «народ» тут занимает в лучшем случае одну сотую от всего населения (при самых оптимистичных для оппозиции раскладах). Это типичная для нынешнего времени картина, когда меньшинство пытается навязать волю и идеи абсолютному большинству.

И оно не оставляет никакой возможности на иное мнение. Если человек начинает сомневаться, задаваться вопросами, то его тут же маркируют «предателем», «вертухаем», «запутинцем» и так далее, не оставляя в подобном образе ничего человеческого. Аналогично, к слову, поступали в своё время на Украине, когда назвали вполне конкретных людей «колорадами». Не видишь человеческого образа, не слышишь человеческой речи.

Показательна тут история — относительно недавно произошедшая — Семёна Слепакова, к творчеству которого вне КВН лично я, выражусь эвфемизмом, отношусь скептически. Он написал стих о протестующих, показав их преображения от добра ко злу. И дальше началась не просто травля, а издевательство, когда Слепакова проклинали, желали ему страшных вещей, чёрно поминали родню — ну и, ясное дело, окрестили предателем. Неважно прав или не прав Семён — суть в том, что человек посмел высказать своё мнение и был тут же смешан за это с грязью самого нижнего днища ада.

Как так?! А ведь эти люди, напавшие на тех, кто не с ними, вопиют о свободе слова, о демократии, о праве на самовыражение и тому подобных ванильно-елейных вещах. Но где всё это с их стороны? Почему мы наблюдаем перерождение либеральной идеи в нечто вроде фашизма нового образца? Почему те, кто обвиняет власти в авторитарности, сами подавляют любое альтернативное мнение?

Полагаю, что это не просто двойные стандарты, а одна из форм зла, накрепко переплетённая с глупостью. Люди полны пустоты и готовы забивать себя чем угодно — лишь бы избежать тотального одиночества. А их направляют те, кто решает вполне конкретные задачи — им поставлены цели, а сейчас, учитывая геополитическую и экономическую ситуацию (чего только стоит история с «Северным потоком — 2», они должны быть достигнуты максимально быстро и эффективно.

Безусловно, на протесты выходит множество идейных людей, уставших от несправедливости и требующих адекватных вещей — однако их голоса тонут в хоре мясников, решающих для себя банальную задачу — как бы напичкать товар кровью и продать его подороже. К сожалению, протест окончательно выродился в нечто среднее между жестоким спектаклем и форменной диктатурой, отрицающей диалог.

Так можно ли в принципе говорить с теми, кто не оставляет другому права на выбор? Для кого имеющий альтернативное мнение — враг и чужак. Поэтому в том числе некоторые оппозиционеры столь легко и требовательно просят санкций не против российской власти, а против всей России — то есть против её народа. Его судьба не представляет для них фактически никакого интереса. Ведь они решают совсем иные задачи. И тут же появляется какой-нибудь Александр Крастошевский — особо ценный сотрудник федерального канала, как он себя назвал — и ваяет пост из серии, что нет такого понятия как Родина.

Казалось бы, в подобном присутствует некоторое преувеличение, но! Ведь это истинная иллюстрация расстановки приоритетов для части светлоликой общественности, когда Родины как земли, как набора ценностей и традиций, как общности людей не существует, а есть исключительно личное воинствующее мнение, очерченное в собственной голове и не допускающее альтернативного видения ситуации. Это уже напоминает тяжёлую патологию, знаете ли, в которой пациент предельно агрессивен и легко поддаётся раздражению, а оттого скор на расправу и нападение.

И в связи с этим хорошо бы, на самом деле, оппозиции отделить, что называется, зёрна от плевел, а иначе она работает скорее на нынешний статус кво, нежели на реальные перемены. Когда порядочные люди заслонены откровенными мерзавцами — мясниками и шарлатанами, — старающимися сковать всех, как в старой песне, одной цепью. Нет другому миру. Нет другому мнению. Есть только мы. Есть только наше.

Мы это уже где-то видели, правда? Но там кипела страсть перемен. Там звучали конкретные лозунги. Там имелась программа, а не только всеотрицание. Здесь же есть претензия на эксклюзивность протестующего и протеста как такового. Эксклюзивность, которая должна быть у каждого товара для того, чтобы он выгодно продавался. Вот чем они занимаются, и странно верить, будто эти люди, чудом придя к власти, смогут делать что-то ещё, кроме распродаж «несуществующей Родины» и преследований несогласных.