Предшественник Мишустина на посту председателя правительства Российской Федерации очень любил международные форумы. Их производство было поставлено на поток. Сейчас их стало меньше, проходят в гибридном формате, но ни тогда, ни сейчас отчетов об их результатах, а также докладов об итогах конгрессно-выставочной деятельности в целом, которые Минпромторг обязан ежегодно представлять в правительство, в открытом доступе найти невозможно.
Пользоваться пресс-релизами глупо. Они вообще пишутся для отвода глаз. Правительственных решений по результатам форумов тоже не принимается, хотя всякий раз обещают это сделать обязательно. Всё заканчивается дежурным сообщением: по своему масштабу и результатам именно данный форум вывел дискуссию на новый уровень, ознаменовался новыми интеллектуальными достижениями и его справедливо можно назвать прорывным, новаторским и технологическим. Если же удастся пригласить к участию в форуме президента, то и многомиллионные затраты, проведенные через сайт госзакупок или осуществленные иными способами, будут оправданы априори. Поэтому всякий раз приходится просматривать мегабайты видеозаписей, чтобы обнаружить хоть что-то важное и существенное.
В этом году «деловой сезон», как 2021 год окрестили организаторы, открыл XII Гайдаровский форум. Тема — «Россия и мир после пандемии». Глобальный заголовок. Как и у всех его предшественников. Напомню, какие были: «Россия и мир: вызовы нового десятилетия», «Россия и мир: в поисках инновационной стратегии», «Россия и мир: 2012−2020», «Россия и мир: вызовы интеграции», «Россия и мир: новый вектор», «Россия и мир: взгляд в будущее». «Россия и мир: цели и ценности». Двенадцать лет, двенадцать форумов. Оттенки тем разные, а суть одна, но всё равно договориться никак не могут.
Главный организатор, ректор президентской академии В. Мау, как и его единомышленники, продолжает считать, что Россия является частью глобального мира, частью глобальных процессов. Всё, что в период пандемии должно было произойти и произошло в других странах, произошло и в России. И наоборот. Все страны и в период пандемии, и период кризиса 2008−2009 годов пожертвовали темпами экономического роста ради благополучия народа и качества его жизни. Так же поступила и Россия. Возможно, что невысокие темпы экономического роста и в будущем — это благо, позволяющее переосмыслить такой экономический индикатор, как рост ВВП. Потому что электронная книга дешевле обычной, а весовой вклад в ВВП «цифрового» издания минимальный.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Другие специалисты, как правило, аффилированные с правительственными структурами, продолжают методологию Д. Медведева, под чьим руководством и проводился обычно форум. Они всегда подчеркивают исключительность и специфику нашей страны, создающую свой путь социально-экономического развития.
Так, А. Силуанов, министр финансов, на форуме подчеркнул: народное благосостояние — это цель, а экономический рост — это инструмент достижения цели. Более того, важно качество экономического роста. Например, копали яму, закопали яму, все пыхтели, все трудились, получали зарплату, но никакого добавочного продукта не получили. М. Решетников, министр экономического развития, считает, что никакого противоречия между экономическим ростом и ростом благосостояния нет. Более того. Без роста доходов населения экономического роста не произойдет. Э. Набиуллина, руководитель Центробанка, имеет свою точку зрения: цель экономической политики государства — благо народа, а не темпы экономического роста. Главное — не столько рост доходов населения, а и распределение и доходов, и активов, что требует осмысления. Дискуссия, которая завязалась между В. Мау, А. Силуановым, М. Решетниковым и Э. Набиуллиной, называлась «Непростой разговор об экономическом росте».
М. Мишустин не принимал участия в этой ключевой дискуссии. С делегатами, в отличие от Д. Медведева, он вообще решил пообщаться в одностороннем порядке, через видеообращение. Начал интригующе, так, как будто только что вернулся с саммита премьеров ведущих государств и спешит всем сообщить: «Правительства многих стран сейчас ищут ответ на ключевой вопрос: каким будет мир после победы над новой инфекцией? И этот ответ будет определять суть долгосрочных стратегий — как в области экономики, так и многих социальных программ».
Согласитесь, действительно интригующее начало. Всем нам было бы чрезвычайно полезно узнать, что думают в правительствах других стран. И чем раньше, тем лучше для управления. Ведь Всемирный экономический форум в Давосе перенесен с зимы на лето 2021 года, а цифровое мероприятие высокого уровня «Давосские диалоги», в ходе которого ключевые глобальные лидеры поделятся своими взглядами на состояние мира в 2021 году, состоится после того, как завершится Гайдаровский форум. Однако Мишустин «по ключевому вопросу» ничего не сообщил ни 400 спикерам форума, ни 100 тысячам подключившихся к ним через интернет. Так что, «есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе — науке неизвестно».
На самом деле, что там думают в других правительствах, и насколько быстрее, чем в других странах, мы пройдем пандемический этап жизни, — никакого значения для нас не имеет. Никому эти фантазии Баранкина и лжесоперничество не нужны, как и правительственный прогноз, что «период восстановления у нас пройдёт значительно быстрее». И в отношении преувеличенных масштабов вакцинации — тоже не надо бахвалиться. Мы пока находимся далеко не на первом месте по прививкам в расчете на 100 жителей. И во-вторых, мы уже слышали от правительства, что второй ковид-волны у нас не будет.
Плохую службу сослужили помощники премьера, заложив в его приветствие «ключевой вывод» — «важно не оставаться в плену у старых догм и привычных удобных решений». Абсолютное большинство участников форума — не из правительственного аппарата, которых действительно надо бы поучить этому, а интеллектуальный цвет нации и эксперты с мировыми именами. И они были вправе ожидать от первого после года работы публичного выступления председателя российского правительства ответа на два действительно ключевых вопроса: сумел ли кабинет министров избавить себя и страну от пороков предшественников и чем прославит себя и страну в 2021 году? Иначе говоря, чем новый кабинет министров отличается от предшествующего, который жил и работал исключительно в духе законов Паркинсона? Мишустину стоило бы откровенно попросить у экспертов совета, предварительно хотя бы сформулировав вопросы правительственного уровня. Как это сделал в своем обращении к форуму президент. Иначе — незачем тратить деньги на форумы, если сами с усами.
Главный порок предшествующего кабинета министров заключался в том, что ему хронически не удавалось:
- по-хозяйски распорядиться средствами, безропотно выделявшимися Государственной думой в форме закона о федеральном бюджете и его бесчисленных изменениях. Сотни миллиардов рублей постоянно зависали на казначейских счетах в конце каждого бюджетного года;
- обеспечить системное стратегическое программирование социально-экономической жизни страны, хотя именно это является прямым указанием федерального законодательства и главной функцией правительства;
- наладить системное взаимодействие и совместную синхронную деятельность федеральных министерств и субъектов Российской Федерации в реализации государственных программ, как бы они ни видоизменялись.
Все эти проблемы — сверхактуальны и сегодня.
Например, на 2021 год не распределено и вновь зарезервировано 639 млрд рублей, а прирост государственного долга запланирован с 19,1% ВВП на начало 2021 года до 21,4% на начало 2024 года.
Мишустин объявил, что под национальные цели на ближайшие три года выделено 39 триллионов рублей. И тут же сообщил, что завершенных планов по их освоению еще нет и, возможно, не будет. Видимо, это уже согласованная линия поведения.
Раньше его первый заместитель Белоусов на встрече с представителями Общероссийского народного фронта ошеломил своей откровенностью: единый план достижения национальных целей развития (350-страничный документ) — незаконченный материал. «И, не побоюсь сказать, он никогда не будет закончен. Единственное, что здесь константа, — это цели».
Тогда же министр экономического развития РФ Решетников тоже заявлял: «Реализация единого плана будет происходить в условиях серьезных структурных изменений мировой и российской экономики и нового баланса между глобализацией и регионализацией экономики. Пандемия, очевидно, изменила условия хозяйствования, и нам еще предстоит выяснить характер и последствия этих изменений».
Оставим без расширенных комментариев абсолютно не соответствующие действительности слова Решетникова о каких-то структурных изменениях в связи с пандемией и пр. Важнее, что на Гайдаровском форуме федеральные министры разошлись между собой в оценке приоритизации стратегических направлений социально-экономического развития страны.
Удостоверим факт: стратегирование — было самым слабым звеном в деятельности правительства Медведева. Таким же оно оказывается и сегодня. Так что зря Мишустин разоткровенничался, выступая перед депутатами Государственной думы в первой половине 2020 года, что он недавно впервые прочитал Федеральный закон о стратегическом планировании, хотя на государственной гражданской службе уже давно, а закон принят в 2014 году.
И, наконец, третья проблема — отсутствие системного сотрудничества с регионами. Как таковое оно, конечно, есть, но вертикальное, структурное, по принципу субъект-объектного взаимодействия. Шаг в сторону не допускается, а регионы совершенно зажаты в средствах и сверхзакредитованы. Рост трансфертов из федерального центра действительно увеличивается из года в год, но происходит за счет увеличения связанных субсидий на реализацию национальных проектов, на борьбу с пандемией и пр. Размер несвязанных дотаций практически не меняется. Насколько контрпродуктивна такая бюджетная политика, видно на примере расхваленных региональных программ модернизации первичного звена здравоохранения, созданных и по усредненным лекалам, и под копирку.
Т. Голикова, курирующий заместитель председателя правительства, М. Мурашко, министр здравоохранения, утверждая программы чохом, вряд ли прочитали хотя бы одну из них. Хоть пятидесятистраничную, хоть тысячелистную. Они не удосужились увидеть то, чего не имели права не увидеть.
К примеру, что территориальные минздравы, подчиняясь прихоти московских чиновников, вынуждены писать в программах и представлять расчеты того, что по определению подсчитать еще невозможно, планировать то, что запрограммировать нельзя. Как, например, Минздрав РФ и все остальные минздравы рассчитают ключевой стартовый показатель программ — долю охвата населения первичной медико-санитарной помощью, если не выяснена зона доступности? Даже безотносительно к ее качеству? Доля охвата говорит как минимум о доступности помощи. Этот же показатель прямо свидетельствует об обоснованности затрат на текущее содержание медицинских учреждений и домовых хозяйств скорой помощи.
Несколько наиболее самодостаточных регионов с умными губернаторами и министрами отказались заполнять этот показатель из-за отсутствия федеральных методик расчета. Все другие территории под угрозой срыва московского финансирования то ли наврали, то ли нахвастались, то ли всё рассчитали верно, то ли еще что-то, но чудо свершилось — и было насчитано. И все — по-разному. В результате доля охвата населения первичной медико-санитарной помощью в Калужской области составляет всего 9 процентов, в Тульской области — 40 процентов, в Брянской области — 72,9%, в Иркутской области — 73,7%, в Оренбургской области — 85%, в Курской области — 97%, в Республике Алтай — 98,2%, в Чувашской Республике — 99,9 процента, в Костромской, Новосибирской, Московской, Ростовской, Тамбовской, Тюменской, Псковской областях — 100 процентов. На тему программирования здравоохранения ИА REGNUM уже подробно высказался, поэтому ограничимся вышеприведенными примерами.
Как будто не замечая сложности процесса и бессодержательности вывода, Мишустин заявил: «План (единый план достижения национальных целей развития — А. М.) связывает воедино национальные цели, проекты и госпрограммы. Национальные проекты уже скорректированы в соответствии с обновлёнными целями (до 2030 года — А. М.). Сейчас такая же работа ведётся по государственным программам. Трансформируется и система институтов поддержки — устраняется дублирование функций». Видеовыступление М. Мишустина удивило отсутствием содержательной связи с тем, что от имени правительства Российской Федерации уже говорилось раньше, на гайдаровских и других международных форумах.
Приведу лишь один пример. Медведев гордился, что особое место всегда занимала цифровизация всех сторон жизни и управления. Что Россия впервые вошла в число стран с очень высоким, по оценкам Организации Объединённых Наций, уровнем развития электронного правительства. По индексу E-Government наша страна заняла 32-е место из 193 стран, по соседству с Израилем и Бельгией. Наша страна впервые вошла в десятку стран — лидеров цифровой экономики за счёт высокой вовлечённости людей. Мы занимаем первое место в Европе и шестое в мире по количеству пользователей интернета — во многом благодаря тому, что он дешевле, чем во многих развитых странах. Москва по уровню внедрения «умных решений» заняла второе место после Лондона. А по оценкам ООН, которым мы верим больше, — первое место в мире. Теперь о цифровизации всей страны в правительстве говорят, скорее, как о наборе тех или иных мероприятий.
Видимо, это не проблема личности. Это — проблема института премьерства в нашей стране. Может быть, из-за этого в материалах выступлений почти 400 спикеров Гайдаровского форума не удалось обнаружить хоть какой-то ссылки на мишустинское приветствие. Ничего не запало в голову? А что по итогам форума возвратится в голову правительства? Пока же М. Мишустин «уверен, что активное участие экспертного сообщества в проработке тактики и нашей стратегии поможет найти оптимальные решения. Важно объединить усилия, чтобы сделать нашу экономику сильной».
Было бы хорошо. Меры, которые наметило правительство по разным направлениям, в принципе, такие же правильные, как и те, о которых мечтал Д. Медведев. Дело за малым: организовать общероссийское продвижение к национальным целям развития, определенным президентом Российской Федерации.
Комментарии читателей (0):