Не намерена ли администрация избранного президента Джо Байдена мягко относиться к Китаю? Похоже, именно таким вопросом задаются официальные лица администрации уходящего президента Дональда Трампа, которые в последние дни и недели осуществляют ряд изменений в правилах и политических заявлений, направленных на то, чтобы связать руки Байдену в вопросе КНР, пишет американский журналист и бывший иностранный корреспондент, более 30 лет проработавший в The Washington Post, Кит Рихбург в статье, вышедшей 18 января в The Strategist.
Так, администрацией Трампа один за другим вводятся санкции против десятков китайских компаний, включая производителей микросхем и дронов, запрещается восемь китайских программных приложений, включая популярные приложения для мобильных платежей Alipay и WeChat Pay, снимаются ограничения на дипломатические контакты на высоком уровне между США и Тайванем, вводятся запретительные меры в отношении большего числа чиновников в ответ на ограничение свобод китайскими властями в Гонконге.
Набившая уже всем оскомину тема «мягкости» Байдена по отношению к Китаю также продвигается членами Республиканской партии из числа сторонников Трампа в Конгрессе. В частности, после прошлогодней президентской гонки сенатор от штата Арканзас Том Коттон в типично грубой манере отозвался в Twitter о выборе новой команды Байдена, заявив, что бывший вице-президент «окружил себя любителями панд, что лишь укрепит его стремление к мягкости в отношении Китая».
Пытаясь не отставать от коллеги, сенатор от штата Флорида Марко Рубио, который был на протяжении последних четырех лет трамповским подстрекателем, выступил в Twitter с собственной критикой внешнеполитической команды Байдена, обвиняя их в том, что они станут «вежливыми и дисциплинированными опекунами упада США».
«Я выступаю за великую Америку. И мне совсем не интересно возвращение к «нормальному» состоянию, из-за которого мы оказались в зависимости от Китая», — написал он.
Возможно, что более странно, мнения о Байдене как о потенциально более податливом Пекину политике придерживаются также и некоторые правозащитники и сторонники демократии в Гонконге и в целом в Азии. Они видят в бывшем вице-президенте слишком большое желание вернуться к статус-кво «нормальных» отношений между Вашингтоном и Пекином в погоне за достижением более значимых целей, таких как сотрудничество в борьбе с изменением климата.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 19.02.21 Не надо строить китайский курс США на сантиментах – Foreign Affairs
- 16.02.21 ЕС придётся делать «очевидный» выбор между США и Китаем – Politico
- 12.02.21 Байден vs Си Цзиньпин: диалог прошлого с будущим
- 31.01.21 Си Цзиньпин попал в прицел Вашингтона
Эти активисты высоко оценили жесткую риторику Трампа, развязанную им торговую войну и его готовность подорвать так называемый вашингтонский консенсус, который ставил во главу угла конструктивное взаимодействие с Пекином. В конце концов, как они считали, американский президент, который говорил о «Америке прежде всего», встал на жесткий курс в отношении Китая.
Но был ли Трамп действительно таким жестким по отношению к Китаю, помимо напыщенности и сообщений в Twitter? И действительно ли Байден собирается изменить курс и начать сближаться с Пекином?
Сначала о Трампе: как это часто бывает, за его риторикой и самовосхвалением скрывается довольно скудный список достижений. И даже его риторика до недавнего времени не была такой уж жесткой.
Почти с того момента, как он был избран в ноябре 2016 года, Трамп стал заискивать перед своим «хорошим другом Си Цзиньпином», избавляя китайского лидера от своих обычных поношений в Twitter, даже когда их целью становились главы давних союзников США, такие как премьер-министр Канады Джастин Трюдо. В 2017 году председатель КНР порадовал Трампа редким туром и ужином в Запретном городе. Трамп был настолько впечатлен своим VIP-обслуживанием в Китае, что даже сменил свой баннер в Twitter на фотографию себя и первой леди Мелании Трамп, которых Си Цзиньпин и его жена сводили в оперу.
До первых месяцев 2020 года, даже после начала пандемии коронавируса, в которой он обвинил Китай, Трамп продолжал всесторонне хвалить лично китайского лидера.
«Он силен, проницателен и полностью сосредоточен на том, чтобы возглавить контрнаступление на коронавирус, — написал Трамп в Twitter в феврале прошлого года. — В Китае царит строгая дисциплина, и Си решительно руководит операцией, которая будет очень успешной».
Во время своего президентского срока Трамп уделял особое внимание заключению новой торговой сделки с Китаем, и для ее достижения он был готов отказаться от критики ситуации с правами человека в Китае. По словам бывшего советника по национальной безопасности Джона Болтона и других источников, Трамп открыто одобрил подавление Си Цзиньпином уйгурских мусульман в Синьцзяне и строительство там «концентрационных лагерей», и он в значительной степени проигнорировал подавление протестного движения в Гонконге. Это всё были события, которые лишь отвлекали Трампа от заключения торгового пакта с КНР.
Трампу удалось подписать ограниченное торговое соглашение «первой фазы» с Китаем в январе прошлого года, но влияние документа было не особо значительным, отчасти из-за пандемии, глобального экономического спада и падения импортного спроса Китая. В период с января по ноябрь Китай закупил американских товаров на сумму около $82 млрд, что намного ниже уровня, обещанного в сделке. А торгового пакта «второй фазы» пока не видно.
Опасения, что Байден вернет времена, когда администрация Барака Обамы вела дела с Китаем в обычном режиме, также кажутся совершенно неуместными и столь же преувеличенными, как и хвастовство Трампа своими достижениями.
Во-первых, те, кто придерживается этой точки зрения, игнорируют изменения во внешнеполитическом консенсусе США по Китаю за последние несколько лет, которые фактически начались во время второго президентского срока Обамы.
Обама в 2009 году, во время первого его срока, когда Государственный департамент США возглавляла Хиллари Клинтон, казалось, был полон решимости попытаться публично преуменьшить озабоченность по поводу прав человека и привлечь Китай в качестве глобальной «заинтересованной стороны» — как тогда говорилось в то время — к решению таких важных вопросов, как изменение климата, распространение ядерного оружия, совместное освоение космоса и стабилизация мировой финансовой системы. Тогда Китай ответил на это вежливым отказом.
Например, когда команда Обамы пыталась убедить Китай использовать свои рычаги воздействия, чтобы заставить Иран и Северную Корею отказаться от своих программ создания ядерного оружия, Пекин был решительно не заинтересован в этом.
«Когда мы слышим, что у страны есть ядерное оружие, наш единственный вопрос — направляют ли они его на нас», — передал слова одного китайского дипломата автор.
Во время второго президентского срока Обамы, примерно в то время, когда Си Цзиньпин пришел к власти, США уже занимали более жесткую позицию, рассматривая наращивание военного потенциала Китая в Южно-Китайском море как серьезную стратегическую проблему. Обама уже пытался сформировать альянс, чтобы держать Китай под контролем, в том числе в рамках торгового соглашения о Транстихоокеанском партнерстве с участием 12 стран, которое исключало Китай и от которого позже отказался Трамп. Совсем недавно Китай присоединился к Всеобъемлющему региональному экономическому партнерству, в котором участвуют 15 стран, и на этот раз не при делах оказались США.
Байдену придется решить, вести ли переговоры о присоединении к одному или обоим из этих пактов.
Сдвиг во взглядах на Китай был наиболее четко обозначен Куртом Кэмпбеллом, одним из архитекторов «поворота» администрации Обамы в сторону Азии, которого привлекли для руководства азиатским курсом Байдена. В нескольких недавних статьях Кэмпбелл объяснил, в чём состоит экзистенциальный вызов, который Китай бросает Америке, и изменившееся мнение Вашингтона.
«Несмотря на то, что Вашингтон по-прежнему остро разделен по многим вопросам, по всему спектру политических взглядов возникла редкая область очевидного консенсуса по поводу необходимости придерживаться более жесткого подхода, когда дело доходит до Китая», — написал Кэмпбелл в прошлом году.
В основополагающей статье 2018 года в журнале Foreign Affairs Кэмпбелл изложил, как весь внешнеполитический истеблишмент ошибочно полагал, что взаимодействие с Пекином в конечном итоге сделает Китай более либеральным, открытым и менее репрессивным.
«Вопреки предсказаниям, ни кнут, ни пряник не повлияли на Китай, — писал Кэмпбелл. — Вместо этого Китай пошел собственным курсом, вопреки ожиданиям Америки».
В наследство Байдену достанутся введенные Трампом пошлины. Они, вероятно, окажутся полезным инструментом в его будущих переговорах с Пекином. Его новый советник по национальной безопасности Джейк Салливан недавно заявил CNN, что новый американский президент не будет спешить отменять пошлины, пытаясь вместо этого найти «проницательный, основанный на рычагах подход, благодаря которому удастся усадить Китай за стол переговоров и заставить его изменить или дополнить свои наиболее проблемные торговые методы, которые наносят ущерб американской экономике».
Байден обнаружит, что американская общественность в значительной степени единодушна в необходимости занять более жесткую позицию в отношение Пекина в торговых и других вопросах, от Рубио и Коттона справа до сенатора от штата Вермонт Берни Сандерса слева. Деловое сообщество США, которое когда-то служило балластом для китайско-американских отношений, в последнее время стало выказывать недовольство Китаем и будет выступать за более жесткий подход к открытию рынков и созданию равных условий.
И Байден дал понять, что он будет сторониться самостоятельного подхода Трампа и привлечет к себе традиционных союзников Америки, которые также обеспокоены вызовом со стороны более агрессивного Китая.
В ходе упорной президентской кампании 2020 года Трамп неоднократно пренебрежительно высказывался в адрес бывшего вице-президента, называя его «Пекинским Байденом» и утверждая, что тот пойдет на отказ от пошлин и станет более сговорчивым в отношении Китая. Ирония заключается в том, что, хотя Трамп говорил жестко, возможно, именно Байден сможет добиться большего.
Комментарии читателей (0):