1924 год стал годом внешнеполитического прорыва СССР. Дипломатические отношения были установлены с Англией, Францией, Италией, Австрией, Норвегией, Швецией, Данией, Мексикой и т. п. Это немедленно сказалось на темпах роста внешней торговли страны: в 1924—1925 гг. ее показатели выросли более чем вдвое по сравнению с уровнем 1923−1924 гг., достигнув 1020,3 млн руб. Далее рост был уже незначителен и определялся политической и экономической конъюнктурой. Задача выхода из международной изоляции была решена, наступало время большой политики. «Ориентация у нас была и остается одна: мы ориентируемся на СССР и его преуспеяние как внутри нашей страны, так и вовне. Никакой другой ориентации нам не нужно. Какие бы пакты ни были заключены, они не могут ничего изменить в этом деле». Эти слова И. В. Сталин сказал 14 октября 1925 г. Позже он неоднократно повторял их. Советская политика не могла не быть прагматичной. 1920-е годы были периодом абсолютной военной слабости СССР, находившегося к тому же в далеко не дружественном окружении. Проблемы возникали как на восточных границах, с Китаем, так и на западных — в Европе.
Собственно, политического Китая — то есть единой страны — в это время не было, а судьба территорий, входивших в состав бывшей Поднебесной империи, в это время представлялась весьма туманной. Монголия, Синьцзян (Западный Туркестан), Тибет, Манчжурия — разные силы здесь по-разному видели свое будущее — от конфедерации до полной независимости. Надежды на обретение политической независимости облегчало отсутствие в собственно ханьских землях единого руководства. Разумеется, китайские политические силы в идеале видели полное восстановление дореволюционных границ, созданных свергнутой династией Цин. Формально столицей страны оставался Пекин. За него шла ожесточенная борьба между лидерами, сумевшими сколотить военные силы или поставить под контроль часть бывшей императорской армии. Для Китая начался период тяжелейших испытаний и потерь.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Отношения СССР с пекинским правительством, которое в 1923 году контролировала то одна группировка, то другая, после окончания Гражданской войны были сложными, и, во всяком случае, Москва не считала их дружественными: так, северная группировка милитаристов поддерживала белых в период Гражданской войны, а после их поражения приняла беженцев из Сибири и Приморья и 4 января 1923 г. обратилась к СССР с требованием компенсации тех сумм, которые были потрачены на их размещение (в чем, естественно, было отказано). Правительство Сунь Ят-сена в 1923—1924 гг. контролировало около трети территории провинции Гуандун на юге Китая. Оно располагалось в городе Кантон (совр. Гуаньчжоу). Контроль был шатким. Против Сунь Ят-сена дважды выступали военные. В 1918 году он вынужден был покинуть страну, в ноябре 1922 года против него восстал глава местной военной группировки. Кризис был преодолен только в конце февраля 1923 г.
Неудивительно, что с самого начала личных контактов с представителями советской стороны (они состоялись уже в сентябре 1922 г. в Шанхае) Сунь Ят-сен прежде всего заинтересовался материальной поддержкой и помощью при создании вооруженных сил. В 1922 году китайская делегация из 39 человек приняла участие в работе съезда народов Дальнего Востока (21 января — 2 февраля 1922 г., Москва — Петроград). В её состав, наряду с коммунистами, социалистами и беспартийными, входил и представитель Гоминьдана. Неудивительно, что скоро кантонское правительство стало основным партнером СССР в Китае. 4 января 1923 года Политбюро ЦК РКП (б) обсудило вопрос о политике в Китае. Было решено «принять предложение НКИД об одобрении политики т. Иоффе, направленной на всемерную поддержку партии Гоминьдана, и предложить НКИД и нашим делегатам в Коминтерне усилить работу в этом направлении». В январе 1923 г. Иоффе снова встретился с Сунь Ят-сеном в Шанхае.
27 января стороны зафиксировали полное совпадение взглядов и отсутствие каких-либо разногласий. Сунь Ят-сен даже был готов отложить решение проблемы КВЖД и до поры до времени согласился с присутствием советских войск во Внешней Монголии. Он относился с живой симпатией к Ленину и его идеям и даже был готов присоединиться к Коминтерну. 2 августа 1923 года по предложению И. В. Сталина Политбюро ЦК РКП (б) приняло решение назначить М. М. Бородина [1] политическим советником при Сунь Ят-сене. При этом отмечалось: «Поручить тов. Бородину в своей работе с Сунь Ят-сеном руководствоваться интересами национально-освободительного движения в Китае, отнюдь не увлекаясь целями насаждения коммунизма в Китае».
Первая группа советских специалистов прибыла уже летом 1923 года. За ними последовали другие, включая и политработников. Бородин приехал в Гуаньчжоу 6 октября 1923 года. К этому времени здесь работали 5 советских советников. Вскоре после прибытия в Китай Бородин пользовался полным доверием главы Гоминьдана. Когда осенью 1923 года ближайший соратник Сунь Ят-сена Чень Цзюн-мин попытался изгнать его, Бородин предложил в случае необходимости уехать в Советскую Россию. Сунь Ят-сен согласился, но такой необходимости не возникло. В октябре 1923 года Сунь Ят-сен приступил к реорганизации Гоминьдана. Бородин сумел в 1924—1925 гг. наладить взаимодействие между Гоминьданом и китайскими коммунистами, огромное значение имело и то, что через него шла и материальная помощь правительству, кроме того, он активно делился опытом партийного строительства и агитационно-пропагандистской работы. 20 января 1924 года открылся I съезд Гоминьдана. В ходе работы пришла новость о смерти Ленина. Сунь Ят-сен почтил его память телеграммой съезда Советскому правительству и публично заявил о необходимости учиться на опыте Ленина и укреплять партию.
С самого начала стала очевидной потребность в создании новой армии. По просьбе Сунь Ят-сена в Китай была отправлена советская военная миссия, которая сделала немало для создания и укрепления армии Китайской Республики. Все армии китайских правительств не отличались качеством: как правило, вербовка проводилась во время неурожаев и голода и солдаты были неграмотными и плохо обученными. Обучение офицеров также было весьма низким. Стрелковое и артиллерийское вооружение было разномастным и разнокалиберным, что весьма усложняло проблему снабжения. Даже обучение стрельбе проводилось не всегда. В январе 1926 года группа советских советников составила уже 27 человек. Кроме командиров, приехали еще 20 технических работников. С 1924 по 1927 год в Китай было направлено 135 советников, 40 из них — в Северную армию Фэн Юй-сяна.
Авторитет советников из СССР среди и военного, и политического руководства в Китае быстро рос. При создании армии республики они уделили особое внимание созданию офицерских школ: одной из первых стала школа на острове Вампу. Открывая её, Сунь Ят-сен заявил: «Мы хотим с нынешнего дня возродить дело революции и создать революционную армию, использовав в качестве её костяка слушателей этой школы». Начальником школы был назначен Чан Кай-ши, а политическую работу вел коммунист Чжоу Энь-лай. Поначалу в школе числилось 1,5 тыс. человек, 950 из которых было курсантами. Вскоре их численность достигла 2,5 тыс. человек, в школу принимались выходцы из других районов Китая, а также из Вьетнама и Кореи.
В школе было создано три учебных полка, которые готовили офицеров — артиллеристов, инженеров и пехотинцев. Курсанты и выпускники Вампу в первых же боях проявили себя с самой лучшей стороны — но не всё было гладко. С самого начала работы школы проявилось и напряженное отношение Чан Кай-ши к деятельности коммунистов. Его подозрительность вскоре достигла пика. Многие молодые офицеры следовали идеям марксистов — большинство выпускников стали или левыми гоминьдановцами, или коммунистами. Влияние школы Вампу на другие военные школы Китая было очень сильным и заметным. Она становилась популярной в народе. Курсанты других училищ требовали обучения по такой же программе. Военная школа по образцу Вампу была создана и на севере, в армии генерала Фэн Юй-сяна.
С октября 1924 года военным советником в Китае служил В. К. Блюхер. Ради шутки он выбрал себе псевдоним генерала Зоя Всеволодовича Галина. Он разработал план и фактически командовал армией во время знаменитого первого Восточного похода, в ходе которого армия республики впервые проявила себя мощной и самостоятельной силой. Финансовая помощь СССР составила около 2 млн долларов, к октябрю 1926 года Советский Союз поставил правительству республики 24 самолета, 157 полевых и 48 горных орудий, 295 станковых пулеметов, 50 тыс. снарядов и 124 млн винтовочных патронов. Для сравнения стоит отметить, что в 1927 году Гуаньчжоуский арсенал республики ежемесячно производил 500−700 винтовок и 800 тыс. патронов, а ремонтировал 10−20 пулеметов. Каким-то образом увеличить эти показатели было невозможно. Большая часть китайской промышленности контролировалась иностранцами. Под контролем иностранного капитала находилось 85% добычи железной руды и 70% угля, 89% выплавки чугуна и т. д. В сентябре 1924 г. новая армия начала свой Северный поход. Его задачи, по словам Сунь Ят-сена, были не только военными, но и политическими. Он должен был закончиться разгромом милитаристов и созданием «независимого и свободного государства, призванного защищать интересы страны и народа».
Весной 1925 года заболел создатель Гоминьдана. Диагноз — рак печени — делал исход дела ясным. 11 марта глава Китайской Республики обратился к ЦИК СССР. Текст Сунь Ят-сен продиктовал лично. Он сообщил, что завещал Гоминьдану продолжить борьбу за свободный Китай. «С этой целью, — писал он, — я поручил партии быть в постоянном контакте с вами. Я твердо верю в неизменную поддержку, которую вы до сих пор оказывали моей стране». 12 марта 1925 года Сунь Ят-сен умер. Эта смерть сказалась на сотрудничестве Гоминьдана и китайских коммунистов: его преемник Чан Кай-ши вскоре взял курс на борьбу с быстро усиливавшимися коммунистами. Разумеется, этот курс проявился не сразу. В сентябре 1925 г. делегация Гоминьдана во главе с генералом посетила Москву. Военные посетили казармы 144-го пехотного полка. Встреча прошла хорошо. Воодушевленный увиденным, Чан Кай-ши заявил красноармейцам: «Мы, революционеры, члены революционной партии Гоминьдан, мы военные, мы борцы. Мы тоже готовы умереть в борьбе с империализмом и капитализмом. Мы приехали сюда учиться и объединиться с вами. Когда мы вернемся к китайскому народу поднять его военную мощь и, победив военные силы Северного Китая, протянем вам, красноармейцы, нашу дружественную союзническую руку, чтобы бороться вместе». Настроения вскоре вступили в противоречие с расчетами. Развитие международной обстановки в Европе не могло не сказаться на положении СССР и внешнеполитической ориентации Чан Кай-ши.
[1] Михаил Маркович Грузенберг, член РСДРП (б) с 1903 года, имел значительный опыт революционной работы в Российской империи, США, Великобритании, Мексике и Турции.
Читайте ранее в этом сюжете:
Комментарии читателей (0):