Резонанс, который вызвала смерть девушки во время прямого эфира блогера Reeflay, имеет более глубокие корни, чем просто реакция людей на вопиющее происшествие. Эпизоды, связанные со смертью и с интернетом, уже были, но впервые стало известно о буквально гибели онлайн, под подбадривания азартной аудитории. И хотя тут сразу появляется ряд аналогий, от гладиаторства до подпольных боев насмерть, они, эти сравнения, имеют существенное отличие.
Убийства на арене цирка, когда судьба жертвы решалась доинтернетным «лайком» или «дизлайком», происходили офлайн, вживую, когда не было между зрителем и жертвой стены монитора. Поэтому само участие в подобных развлечения человека традиционной авраамической культуры было чем-то запредельным, неслучайно те же гладиаторские бои были запрещены с распространения христианства.
Теперь на возвращение людоедства на арену влияют два фактора: 1) человек снова воспринимается как вещь 2) зритель вроде как играет в игру, да на которую ее участники еще и сами согласны. А общественное мнение, как и в древнеримские времена, уже почти готово принять и рабство, и зрелищное убийство, и еще дать ему оправдания: ведь стоит почитать комментарии под новостями про смерть на стриме этого блогера. Где комментарии, в которых блогера одобряли (!), попадались в первые часы появления новости порой чаще, чем те, где его осуждали. Да и показателен комментарий одной из зрительниц того стрима, которая восторгалась «неубиваемостью» жертвы и мечтала оказаться в квартире блогера во время того стрима, чтобы заснять происходящее на видео.
Смерть подруги стримера ReeFlay во время стрима
Цитата из видео на YouTube
Что это вообще такое, на месте ли у этих бывших людей — я уж не говорю «человечность», но хотя бы надежность с точки зрения закона или законность осталась там же, в далеком прошлом? Интересным представляется мнение, которым поделилась клинический психолог Елена Ковальчук:
Мне видится несколько моментов касательно зрителей и формата стрима. Блогер Стас Решетников (Reeflay) — продукт своего времени, как и его зрители. Они — «дети» сетевой реальности. И реагируют соответственно своему «воспитанию» в ней. Сам стрим Решетникова, во время которого произошла трагедия, относится к так называемым треш-стримам. На таких стримах люди ведут пустые и примитивные разговоры, употребляют спиртное, нецензурно выражаются, и за донаты — денежные перечисления зрителей — выполняют различные «задания»: дадите 150 руб — и стример постоит для вас в углу, заплатите больше — поинтереснее зрелище получите. Касательно зрителей, как мне кажется, это в основном молодая аудитория, для которой те развлечения, какие предлагают в стриме, кажутся интересными. Зрители таких стримов в большинстве своем — не садисты и не больны психически. Но они проявляют интерес к такому контенту. И платят донаты за более экстремальное зрелище. Постепенно у людей снижается порог эмоционального реагирования на чужую боль и страдания — чем больше видишь, тем больше привыкаешь, тем чаще хочется видео «погорячее». И зрители продолжили смотреть на мертвую девушку рядом с блогером, который выгнал ее на мороз (по предварительной версии, это могло стать причиной ее смерти). Что происходило со зрителями в момент, когда они поняли, что девушка действительно мертва? Что они почувствовали? Осознали ли, что игра окончена, и всё это всерьез? Узнать можно только от них самих, но обратите внимание на поведение самого блогера.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
В экстремальный момент — когда он осознал, что девушка умерла, — он не подумал прервать свой стрим и продолжал общаться со зрителями на камеру. По моему мнению, это подтверждение того, что настоящая реальность никак не желала осознаваться обеими сторонами — ни ведущим, ни зрителями. Это был особый сетевой мир, и в реальность происходящего до конца никто не верил, обе стороны будто глядели на всё через «волшебное зеркало». Пока не приехали правоохранительные органы и не было произнесено слово «достримился?». Вот тут волшебное сетевое зеркало как будто разбили, и все были выброшены в реальность, куда до последнего не хотели попадать ни блогер, ни его аудитория.
Происходит активное стирание границ между настоящей и сетевой реальностью. И больше всего данному феномену подвержена наша молодежь. Для мозга современного молодого человека нет разницы, играет ли он в компьютерную игру или переводит деньги стримеру, чтобы тот в прямом эфире выполнял желания зрителей. Современный человек погружается в сетевой мир с раннего детства, и в результате грань между реальным и нереальным не формируется в мозгу так, как формировалась раньше. С совсем молодыми людьми происходят, как мне кажется, очень серьезные процессы — они не научаются жить в реальности, не понимают, что такое «по-настоящему».
Меня лично страшит такой вопрос: а существует ли для нашей молодежи вообще настоящая реальность? Потерю реальности в психиатрии называют явлением дереализации. При этом состоянии человек считает, будто вокруг него не реальный, а ненастоящий мир, похожий на сон. Да, здесь речь о болезненном психическом состоянии человека. Но вы почувствуйте метафору — ощущение человеком нереальности мира. А в наше время весь мир теряет ощущение своей реальности, потому как, вне всякого сомнения, это общемировая проблема. Мы с вами вступаем в новую, до конца неясную нам еще эпоху, когда вопрос, «а что вообще реально в этом мире?», становится не отвлеченной «философией» для интеллектуалов, а жесткой актуальной повесткой дня. И кто и каким образом ответит на этот вопрос — пока неизвестно.
Сейчас, вынужденно проводя катастрофически много времени в сети (как один из негативных факторов мировой пандемии), молодежь всё глубже погружается в сетевую реальность и всё больше теряет связи с настоящей жизнью. Что мы получаем на выходе? Совсем новых людей. С одной стороны — малоадаптированных, не умеющих строить полноценные социальные связи друг с другом, мало приспособленных к тяготам реальной жизни — в сетевой ведь всё проще. С другой стороны — снижена активность, а возможно, и недостаточно сформированы те зоны мозга, которые отвечают за высшие эмоции — совесть, сострадание, чувство долга, любовь в высоком ее понимании, жалость и эмпатию — вчувствование в переживания и страдания других.
И если всего этого нет, то какой новый человек вглядывается сейчас в свой смартфон? Залипает на стримах, где горе-блогер таскает труп своей подружки? Что ждет этого нового человека, а вместе с тем и всё человечество? От этого нового человека зависит будущее. И, по-моему мнению, если не вернуть этого человека в реальную жизнь, то будущее нас ждет чудовищное.
Комментарии читателей (0):