Что стоит за информационным вбросом про «великую перезагрузку»?

Некоторое время назад в Сети появился материал одной британской блогерши прибалтийского происхождения с русскими ФИО и характерным ником, на который — а жаль — никто так и не обратил внимания. Он не то, чтобы наделал много шума, но стал предметом повышенного интереса в определенных кругах, принявшихся его тиражировать. Пока «обмен мнениями» на этот счет протекал в кулуарно-кухонном режиме, было, так сказать, полбеды. Когда же экзальтация дошла до уровня, на котором материал объявили «темой обсуждения» на ежемесячном заседании одной общественной академии, рекомендовав высказать по нему определенные соображения, стало понятно, что предметного разговора не избежать, ибо нельзя допускать, чтобы подобное происходило всерьез. Сама по себе эта очередная «страшилка» в общем-то безвредна, ибо представляет собой отдельно взятую точку зрения отдельно взятого человека, претендующего на публичность в сфере описания светской жизни британской столицы. То есть далеко не бесталанного, но не имеющего отношения к политической аналитике. Однако в тенденции вред очевиден. Получая простые ответы на сложнейшие вопросы, да еще с претензией на истину в последней инстанции, такие публикации уводят общественность, и без того запутанную, к тому же еще и радую обманываться дальше, от реальных проблем и раскладов, которые ни в одну подобную схему попросту не укладываются. Ибо жизнь всегда и однозначно богаче любых схем. Популярность подобных текстов психологически понятна. Всегда легче прочитать пять-шесть страничек гладко написанных строчек, изобилующих «ужастиками», и потом эпатировать разевающих рот от восторга слушателей, нежели тупо и нудно, неделями, месяцами и годами рыться в документах тех самых структур, которые обвиняются в «заговоре». И из которых, как это ни парадоксально, основной замысел проглядывает куда убедительнее, чем в подобных спекуляциях.

Суть же представленной модели глобальных событий, очень удачно, надо признать, подверстанных к ковид-эпидемии, на фоне которой и не такое «прокатит», в следующем. Есть злые мировые силы, воплощением которых являются США, которые с помощью ООН и других международных институтов ведут дело к полному закабалению человечества в духе пресловутого «нового миропорядка». Именуется это — «великой перезагрузкой». Оселком служит концепция «устойчивого развития» («sustainable development»), задающая вектор «эволюции» с помощью «цифрового концлагеря». Проект продвигается через ВЭФ — давосский Всемирный экономический форум, а модератором всех этих прожектов, в этом авторша явно «оригинальничает», выступает его создатель и директор Клаус Шваб. Колорит этой фигуре, помимо многочисленных ссылок на публикации его и «соратников», придается ее происхождением из фашистской Германии и приверженностью представленного плана специфически понимаемой и толкуемой идеологии марксизма. В принципе уши (или, если угодно, рога) всей этой спецоперации, каналом которой означенная блогерша и послужила, раскрывают ее потайной смысл: фашизм, коммунизм — «одна сатана». Имя ей — «тоталитаризм». Кажущейся респектабельности этим измышлениям придают ссылки на известного исследователя закулисных процессов Энтони Саттона, у которого строго говоря много ценного. Но который, как и большинство других западных первопроходцев этой темы, абсолютно не разбирается в марксизме. Эксплуатируя диалектический метод, он в упор не видит и не понимает принципиальной разницы между классической теорией в том виде, в котором она соответствовала капитализму XIX века, и практикой ее осуществления в СССР, а также в КНР. Объединить единой логикой марксизм, особенно в его ленинской и китайской ипостаси, с ЛГБТ, BLM и прочими «цветными» извращениями современного Запада — это еще нужно постараться, извернувшись, извините, как известное насекомое-паразит на гребешке. Впрочем, пенки пускали и куда более маститые, настоящие ученые и исследователи, которые, взявшись рассуждать о коммунизме и ни грана в нем не смысля, притягивали его к закулисным проектам элит лондонского Сити или нью-йоркского Уолл-стрита. Для конкретики два примера: Ральф Эпперсон, ставящий знак равенства между «всемирным заговором» и советской практикой государственного строительства. Или Джон Коулмен, проводящий параллель между коммунизмом и левацкими европейскими структурами, вовлеченными в контролируемые ЦРУ разведывательные и террористические сети. Даже нет не только понимания двуликости коммунистической практики, которая на Востоке, в отличие от Запада, еще с ленинских времен, служила суверенному государственному строительству, а отнюдь не подрывной деятельности (В.И. Ленин: «Мы оборонцы с 25 октября 1917 года»). Эти оценки данных авторов отнюдь не дискредитируют их труды, в которых, повторим это, очень много ценнейшей информации. Но они дети своего времени и своей системы, в рамках которой коммунизм, социализм в СССР и других социалистических странах рассматривался не самостоятельной мир-системой, а неким «зигзагом», срывом с «магистрального» пути развития человечества и потому априори не мог не быть «террористическим», «заговорщическим».

Парадоксально, но факт. Любители ставить знак равенства между коммунизмом и фашизмом не читали не только классиков марксизма-ленинизма, в том числе в России и Китае, но и идеологов фашизма. «Все благодеяния для человечества до сих пор проистекали не от массы, а от творческой силы отдельной личности… Вся человеческая культура… есть результат творческой деятельности личности… Наше мировоззрение принципиально отличается от марксистского мировоззрения тем, что оно признает не только великое значение расы, но и великое значение личности… — Раса и личность — вот главные факторы нашего миросозерцания». Это Гитлер. Вопросы — есть?

Итак, в чем заблуждается сам автор материала, вольно или невольно вводя в заблуждение окружающих? Или, точнее, по каким признакам видна авторская несостоятельность? Первое и главное: методологический подход (если в данном случае так можно выразиться), основанный на поисках «вселенского субъекта», который стоит в центре «заговора». Вот лишь несколько примеров. Гитлеровская контрразведка в 1934 году усмотрела роль тайного «мирового субъекта» в иудейской масонской ложе «Бнай брит» («Сыны Завета»), что отвечало антисемитской идеологии нацистского режима; Джон Рид — в Сионской общине, являющейся, по его версии, «инструментом» контроля «мирового иудейства» над западными институтами, в том числе церковными. Упомянутый Э. Саттон, хоть и оговаривался, что функции «главного субъекта» весьма расплывчаты, тем не менее считал таковым некий «Траст Рассел» (или Орден), датируя его создание 1882 годом. Некоторые его последователи, в том числе в России, склонны дифференцировать «Орден» («Черепа и скрещенных костей»), который они связывают с Уолл-стритом и Йельским университетом (Нью-Хейвен, штат Коннектикут) как его интеллектуальным штабом, от лондонской «Группы». В ряде трудов, относящихся к концу XX века, головной структурой называется некий «Комитет-300», который, якобы управляет правительствами. Ряд современных исследователей и функционеров, например, тот же Р. Эпперсон и другие, в том числе, это интересно, Джордж Сорос связывают функции «главного субъекта» с финансовыми институтами и управлением. Теперь вот «всплывает» ВЭФ: сколько работ — столько мнений.

Для справки: даже понятно, откуда этот «комитет» взялся. Совет трехсот — это название совета директоров британской Ост-Индской компании, которой для управления колонией были делегированы квазигосударственные функции — от содержания вооруженных сил до чеканки валюты. А разве секрет, что тот же Коулмен возглавлял Корпорацию Баруха, крупного олигарха и влиятельнейшего политического игрока, близкого еще к Вудро Вильсону, а затем ближайшего советника Франклина Рузвельта. Что он участвовал в ряде закрытых форумов, на которых формировалась нынешняя глобальная элита, определялись ее интересы и основные направления деятельности. Однако в определенный момент Коулмен то ли оказался «выброшенным из обоймы», то ли получил роль «засланного казачка», призванного увести проснувшийся общественный интерес к данной теме в безопасную для ее фигурантов сторону. Но это не уменьшает ценности приводимых им многочисленных фактов, в которых с непривычки нетрудно запутаться; это, кстати, визитная карточка многих западных исследований: вывалить на читателя кучу фактуры, утопив его в ней и не дав ключа к тому, чтобы разложить все по полочкам. Случайно? Вряд ли. В рамках собственной докторской диссертации, посвященной теме глобального управления политическими процессами, автор этих строк провел сравнительный анализ списка участников, помещенного Коулменом в книжку о «комитете», со списком членов Трехсторонней комиссии, которые были приведены в 1975 году в приложении к знаменитому докладу «Кризис демократии». Выяснилось, что из 148 североамериканских и европейских членов Трехсторонней комиссии двадцать (девять североамериканских и одиннадцать европейских), включая председателей «трехсторонних» регионов, входили также и в список Коулмена. Еще десять членов Трехсторонней комиссии от указанных регионов в списке Коулмена фигурируют не лично, а как представители определенных «семейных» групп. Таким образом, удельный вес персональных членов Трехсторонней комиссии, одновременно представленных в списке Коулмена, превысил 20%. Это на 2007 год, когда это исследование проводилось. Следует оговориться, что с одной стороны доклад Трехсторонней комиссии — это 1975 год, от книжки Коулмена его отделяют более двадцати лет. С другой стороны, в закрытых транснациональных субъектах «текучесть кадров» минимальна, ибо в них представлены прежде всего семейные кланы. То есть, все равно, пересечение двух списков имеется, но в основном в сегменте фигур, и без того хорошо известных, которые упоминаются по случаю и без такового во всех возможных и невозможных списках. Остальная масса «заговорщиков», а это почти 80%, — «от лукавого», разные люди. Это иллюстрация к «достоверности» подобной литературы, когда ее не просто читаешь, а сравниваешь с действительными источниками.

Наша авторша усиленно открещивается от конспирологии, приводя себе в оправдание множество фактов и ссылок на разнообразную литературу. Никто не спорит с тем, что подобные книжки — и далеко не только те, что перечислены — писались очень разными людьми и в разные времена — от Чарльза Дарвина и его двоюродного брата Фрэнсиса Гальтона, основателя евгеники, до Бертрана Рассела и Герберта Уэллса. А в США — целой группой авторов из различных think tanks, среди которых квинтэссенцией служит труд Збигнева Бжезинского «Между двух веков. Роль Америки в технотронной эре». При этом как бы упускается из виду, что у любых проектов существуют конкретные исполнители, «эксцесс» которых часто обрушивает очень крутые планы. Если США — эпицентр всего проекта (авторша рекомендует забыть слово «глобальный», заменив его «американским»), то как быть с феноменом Дональда Трампа? И какова эффективность управления таким проектом, которому приписывается «суперпродуманность», если в нем возможны такие эксцессы? А фактор раскола элит, не являющийся секретом и ярко продемонстрированный нынешними выборами в США, разве не такой же системный сбой? А конкуренция различных (!) проектов европейской организации между мировыми войнами XX века: нацистский проект с центром в Германии против австрийской «ПанъЕвропы» Рихарда Куденхоува-Калерги? Рухнул нацизм, и западные элиты тут же обратились к «ПанъЕвропе», только незадача вышла: Советский Союз помешал, не дал И.В. Сталин, поперек которого в Европе не только пушка, но и многое другое не стреляло, воссоздать Австро-Венгерскую империю. И забрал ее осколки себе в соцлагерь, оставив Габсбургов элитарными «маргиналами в законе». И т.д.

Если суммировать: в ряде ленинских работ, посвященных выстраиванию отношений революционной партии и пролетариата (который блогерша считает «словесным прикрытием» коммунистов, легко заменяемым на BLM, ЛГБТ и пр.), содержится чрезвычайно важный методологический вывод. Он актуален не только для революционного, но и для любого другого политического процесса. А именно: взаимодействие объективного и субъективного факторов — естественного, стихийного хода событий и управляющего воздействия на него конкретных акторов. Так вот, интеллектуальные упражнения, подобные обсуждаемым, есть ни что иное, как абсолютизация субъективного фактора при игнорировании или, как минимум, фатальной недооценке объективного. Чисто фашистский подход, кстати, если вспомнить упомянутое высказывание Гитлера.

Кому не нравится марксистская методология, и он на этом основании готов отринуть учение о двух факторах, настаивая на «вселенском субъекте», настоятельно порекомендуем синергетический подход, в соответствии с которым процесс подвержен субъективному воздействию, перенацеливающему его вектор, только в точке бифуркации. Что? Синергетика тоже «замазана» марксизмом? Ну-ну… Может, это все-таки не зеркало виновато, а просто антикоммунистическая рожа — кривая?

И потом, если эпицентр в Штатах, а слово «глобальный» тождественно «американскому», то при чем здесь К. Шваб? Может, здесь больше нацистские интересы просматриваются, скоррелированные с интересами «сливок» немецкой диаспоры в США — Рокфеллеры, Гарриманы, Леманы, Тафты, Буши? Но тогда, возвращаясь к Э. Саттону, почему так жестко «кинули» Буша-третьего на прошлых выборах, что он из «праймериз» вышел одним из первых и больше в президенты не совался? А Трампу, который — кровь от крови и плоть от плоти этой самой немецкой диаспоры, почему сейчас дали проиграть? А Трехсторонняя комиссия, объединяющая элиты всех трех «мировых регионов» — Северной Америки, Европы и ведущих стран АТР под японским, а отнюдь не китайским лидерством, как, казалось бы, справедливо с точки зрения объективной реальности? Как в эту модель укладываются представления об «исключительной субъектности» ВЭФ? У «трехсторонников» что, сайта своего нет, где размещена исчерпывающая информация о роли и месте этого института в глобальной системе, а также его кадровый состав? Там, между прочим, и более серьезные документы имеются, чем на сайте ВЭФ.

Второй крупный блок вопросов к авторше/блогерше (или к тем, кто ее сподвигнул на «разговор с публикой» по политической тематике взамен светской) — по «sustainable development». Упор в обсуждаемом материале сделан на 17-ти «целях по экологическому развитию», из которых «в 14-ти предложены различные «прививки», что-де служит «доказательством заговора». У страха глаза велики, а кое-кто сам пугаться рад: «Шеф, усе пропало!». Между тем, прежде чем, претендовать на роль оракула, неплохо было бы изучить пресловутую «матчасть». Речь на самом деле идет о 17-ти «Целях устойчивого развития», утвержденных четвертым Всемирным саммитом по Целям развития в сентябре 2015 года и рассчитанных до 2030 года. Отсюда и весь алармизм по поводу «все пропало»: через десять лет «вокзал отходит», поэтому «хватай мешки» уже сейчас. Только забыли, что эти «Цели» не первые; первыми были восемь «Целей развития тысячелетия», принятые в 2000 году первым таким Всемирным саммитом («тысячелетия») и завершившиеся в 2015 году. Если не полениться зайти на сайт ООН и сравнить первые и вторые «Цели», то легко убедиться, что второе издание — не более, чем расширенный вариант первого. Все то же самое — голод, нищета, бедность, гендер, чистая вода, миротворческая, точнее «миростроительная» или «превентивная» дипломатия и т.д. Только «вид сбоку». Поэтому нет абсолютно никаких оснований для того, чтобы считать 2030 год Рубиконом. Идет рутинный процесс, и после вторых «Целей» будут третьи, «размером» с 2030 по 2045 годы, только и всего. Что же касается ВОЗ и прочих специализированных учреждений ООН, а также ее программ, фондов и финансовых учреждений, входящих в структуру организации, то все это было создано еще в первые годы после появления ООН и носит вспомогательный характер по отношению к главным органам ООН. Их шесть, среди которых нас интересует прежде всего Совет Безопасности, где у России право вето, применяющееся в последние годы с завидной регулярностью. Генеральная Ассамблея, стоящая в формальной иерархии выше Совбеза, на самом деле не что иное, как пустая говорильня, инструмент выпуска пара для развивающих стран и создания международно-политического резонанса по определенным темам силами проамериканского «агрессивно-послушного» большинства. Ни в Генассамблее, ни в Экономическом и социальном совете (ЭКОСОК), не говоря уж о Международном суде и Совете по опеке, серьезных российских интересов нет. И влияния, увы, тоже. Поэтому строго говоря, во всех существующих планах в отношении будущего ООН Россия заинтересована главным образом в статус-кво в Совбезе. Все остальное, включая ВОЗ, работает по сугубо рекомендательному признаку, и эти рекомендации представительства этой организации в Москве российской стороной систематически пропускаются мимо ушей. «Игра в карантин» для отечественной власти наделена собственными смыслами, продиктованными в основном перетягиванием каната полномочий и «тестированием» элит на лояльность. Яркие примеры — «самоизоляция» президента, превращение Роспотребнадзора в «параллельное правительство» и шараханья Сергея Собянина от весеннего жесткого «локдауна» до осенних послаблений, невзирая на эпидемиологическую динамику. Потому, что «бюджет треснул», и за это «придется отвечать».

Означает ли это, что нет проекта, связанного с «sustainable development»? Разумеется, нет, проект имеется, только изложен он не в документах ВОЗ и не в 17-ти «Целях», а в вышедшем в 1995 году докладе Комиссии по глобальному управлению и сотрудничеству под руководством экс-премьера Швеции Ингвара Карлссона. Называется «Наше глобальное соседство». Выпущен в России издательством «Весь мир» в 1996 году, а впоследствии изъят из обращения. По сути, это инструкция практического применения в жизни принципов упоминаемой блогершей «Agenda-XXI» («Повестки на XXI век»). Но только человек, не владеющей упомянутой «матчастью», может по сути через запятую упоминать эту «Адженду» с «Целями». «Цели» — и первые, и вторые — краткая из нее выжимка, просто в ней около тысячи страниц, и документ упростили. Кстати, верстали «Адженду» под проект Инициативы Хартии Земли («глобальной конституции»), к участию в которой привлекли Горбачева. «Пятнистый» и у глобалистов оказался в своем репертуаре: проект был провален, и «Адженде» пришлось искать другое применение; отсюда и появились «Цели». Опять системный сбой?

О чем написано в «Нашем глобальном соседстве»? Много о чем, включая экскурс в историю глобализма, начиная с пресловутого «плана Баруха» (1946 г.) — попытки придания международно-правового статуса американской ядерной монополии. Но в том, что касается «sustainable development», главная мысль следующая. Мир — это «глобальная община», у которой, добавим, не может не быть глобальных вожаков. Сумма природных ресурсов всех стран — это «мировые ресурсы», а тех, что инкорпорированы в систему неоколониального «глобального управления», то есть переданных западным корпорациям, — «глобальное общее достояние». Задача ставится, чтобы все «мировые ресурсы» как можно скорее превратились в «глобальное общее достояние». За пользование им страны должны будут платить в ООН «глобальные налоги» (первый пример — усиленно пропагандируемый «углеродный сбор»). Прошла четверть века, и единственное, что случилось в этой сфере применительно к России — полный облом Запада с соглашениями о разделе продукции: было — и сплыло. Никто не говорит, что проекта нет, только вот суть его — не в том, что ему приписывается. Нужно читать документы, среди которых святая святых «sustainable development», с чего оно начиналось — доклады Римскому клубу, среди которых в 1972—1990 годах был ряд программных. Это отдельная тема, в которую если влезть, разумный объем статьи будет неминуем утрачен. Тем более, что об этом автору этих строк неоднократно приходилось писать. Скажем только, что изначальными посылами «римлян» стали остановка промышленного роста уровнем 1975 года и ограничение рождаемости — не более двух детей в семье.

Второй основополагающий документ ООН, посвященный становлению «нового миропорядка» — доклад Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам «Более безопасный мир: наша общая ответственность» (A/59/565). Группа, созданная генсеком ООН, презентовала свой труд в декабре 2004 года, и если первый доклад посвящался «sustainable development», то этот — миростроительству («peacebuilding»), а также срокам и порядку столь нежелательной для России реформы Совбеза. Суть ее — в переходе к региональному принципу формирования, при котором члены Совбеза, в том числе постоянные, будут получать полномочия от своих региональных групп, наша страна — от европейской. Во-первых, понятно, что это ведет к забвению итогов Второй мировой войны и нивелирует ведущую роль СССР и России как его правопреемницы в системе международной иерархии, утверждая нашу зависимость от европейских структур. Рано или поздно, это приведет к пересмотру права вето, в отсутствие которого возможной становится ротация членов Совбеза за наш счет. Во-вторых, Россия подгоняется под унизительный для нее европейский стандарт. Сроком реформы в докладе обозначен 2020 год, потому и происходит активизация шельмования нашей страны, включая предельное обострение отношений с европейскими структурами. Итак, два магистральных тренда общего плана. «Sustainable development» отвечает за «триединство» искусственно загнанной под экологию экономической и социальной политики. «Peacebuilding» — суть «превентивная дипломатия», занимающаяся урегулированием внутренних (!) конфликтов. И понятно, что «урегулировать» можно то, что прежде развязано. Это повсеместно и происходит.

У этого двухголового спрута — две системы институтов. Сфера «Sustainable development» — Конференции ООН по окружающей среде и развитию (раз в десятилетие), «peacebuilding» — Всемирные саммиты по Целям развития (раз в пять лет). Существует стройная система, устроенная совершенно иначе, чем представлено в обсуждаемой статье.

«Капитализм себя исчерпал» — это тезис из одного из современных докладов Римскому клубу, но авторша приписывает его ВЭФ, который младше клуба. Хотя идеология замены коммунизма советского и/или китайского типа неомарксизмом, аккумулирующим деклассированный «квазипролетарский» маргиналитет, — продукция отнюдь не К. Шваба и даже не «римлян», а Франкфуртской (неомарксистской) философской школы. Среди ее адептов выделяются Герберт Маркузе, Теодор Адорно, ряд других деятелей, работавших на ЦРУ по подрыву советского марксизма-ленинизма. Так что «идеи» двинуть вперед маргиналов — никакое не продолжение коммунизма, а спецоперация западных спецслужб, направленная против СССР и советской идеологии, превратившей, по признанию Арнольда Тойнби, западный марксизм в «антизападное оружие сильнее атомной бомбы».

Комментировать содержимое обсуждаемого материала можно еще долго, но пора закругляться и подводить итоги. Самое ущербное в нем — вытекающее из концепции «вселенского субъекта», конспирологическое в своей сути, представление о проекте «нового миропорядка» как о чем-то вертикально-интегрированном, иерархически выстроенном, подчиняющемся единой логике и командованию. На самом деле это не так. А как? В процессе подготовки Мюнхенского сговора (1938 г.), когда в британской элите созрел план договориться с Гитлером против СССР, в Германию направили лорда Ивлина Галифакса, который встретился с фюрером в Оберзальцберге. Гитлер изложил ему принцип глобального управления, который в силу предельной откровенности сказанного может претендовать на статус методологического обобщения. «Имеются две возможности оформления отношений между народами. Игра свободных сил, которая… означала бы активное вмешательство в жизнь народов и могла бы вызвать серьезные потрясения нашей культуры… Вторая возможность состоит в том, чтобы вместо игры свободных сил допустить господство «высшего разума». При этом нужно, однако, отдать себе отчет в том, что этот высший разум должен привести примерно к таким же результатам, какие были бы произведены действием свободных сил. Я последние годы часто задавал себе вопрос, достаточно ли разумно современное человечество, чтобы заменить игру свободных сил методом высшего разума».

Почему немцы с англичанами так и не договорились, хотя Галифакс принцип «высшего разума» принял, отдельный вопрос, к нашему исследованию отношения не имеющий. Слава Богу, не срослось. Но сам принцип никуда не делся и действует и поныне. Что это означает? Как раз то, о чем писал В.И. Ленин. Есть объективный фактор — «игра свободных сил», и есть субъективный — «высший разум», то есть управленческие импульсы, в том числе связанные с проектом «нового миропорядка». Субъективный фактор, как видим, не свободен от объективного, а отражает его развитие и расстановку сил, в рамках которой и протекает акт планирования. Все, что хочется, запланировать нельзя, перемены, которые осуществляются в управляемом режиме, управляемы лишь отчасти, в той мере, в какой они соответствуют естественно-историческим тенденциям. По этому базовому показателю содержание обсуждаемого материала не выдерживает никакой критики и представляет собой конспирологическую абстракцию, как бы авторша не открещивалась от конспирологии. Которая, добавим, не только «теория заговора», но и скопище фактов, взаимосвязь которых интерпретируется произвольно, с нарушением методологических принципов современной общественно-политической науки. Точка!

И последнее. Так что такое ВЭФ? Очень просто. Подобно разделению на «sustainable development» и «peacebuilding», которые привязаны к разным системам институтов и отвечают, соответственно, за триаду экология — экономика — социальная сфера и политику — геополитику, ВЭФ — клуб олигархов, занимающийся социально-экономическим планированием. Никакой это не интеллектуальный центр, а клуб по бизнес-интересам, элитный междусобойчик, куда главы государств рвутся для того, чтобы получить инвестиции. А вот политика — удел ежегодных, как и Давос, Мюнхенских конференций по безопасности, во главе которых стоит «свой Шваб», с не меньшим весом и авторитетом в глобалистских кругах — Вольфганг Ишингер. Они и основаны-то последовательно: Мюнхен — в 1962 году, под формирование франко-германской «елисейской оси» европейской интеграции, а Давос — в 1971-м, под выход первого доклада Римского клуба («Пределы роста») и формирование связанной с ним системы международных институтов.

К настоящему глобальному экономическому управлению, которое устроено иначе, ВЭФ особого отношения не имеет. Его составляет совокупность чуть более десятка компаний-триллионеров по управлению активами. Они известны: BlackRock, Vanguard, Fidelity, Capital Partners, State Street, JP Morgan, Citigroup, Bank of New-York Mellon Corp., Bank of New-York Merrill Lynch Corp., Legal & General, Barclays, AXA. На эти компании на 50−70% замкнуты списки институциональных инвесторов и ПИФов — паевых инвестиционных фондов, составляющих структуру акционерного капитала всех, именно всех, без исключения (!), крупнейших транснациональных банков и корпораций. Внутри этого междусобойчика имеет место перекрестное владение пакетами акций, собственники и менеджмент — номинальные, подставные, имена конечных бенефициаров надежно засекречены. Имеет место тонкая координация этих центров, способная обеспечивать как биржевые всплески, так и обвалы. Поскольку почти все компании зарегистрированы и дислоцированы в США, существуют инструменты распространения их влияния на Европу. Трехсторонняя комиссия — политический инструмент, экономическим выступают банковские сети. Две европейских, одна из которых евросоюзовская, а другая — частная (Ротшильдов), и одна в США. Еще «коллективный мировой ЦБ» в составе двух видимых элементов — МВФ и Всемирного банка, входящих в структуру ООН, и менее известного, но не в пример более влиятельного Банка международных расчетов (БМР). К этому необходимо добавить «Группу тридцати» — влиятельнейших банкиров, преимущественно экс-глав центробанков. Смысл — в переплетении государственных и частных финансов при определяющем влиянии последних, которые через эту многоступенчатую систему по сути контролируют первых, выступая по отношению к ним «хозяевами правил игры». Кому не лень — отыщите результаты исследования, проведенного учеными ШФТИ — Швейцарского федерального технологического института (2011 г.). Около 43 тыс. банков и компаний, внутри — «широкое» ядро, 1 тыс. 318. Далее внутрь — «узкое» ядро (147 банков и компаний). Упомянутые триллионеры — суперузкое ядро, внутри которого вершится вся мировая экономика, завязанная на систему котировок IPO. Обратим внимание: система уже существует, без всяких «великих перезагрузок». И работает достаточно эффективно; противопоставить ей можно лишь альтернативную мир-систему, каковой был советский мир социализма. А сегодня — Китай, где не было приватизации, субъекты экономики сохранились в общественной собственности (государственной или народных предприятий), а бизнес строит свои «империи» рядом, а не вместо них, под жестким партийным контролем и Дамокловым мечом беспрецедентной по масштабам антикоррупционной кампании.

Так что взбудоражившие нас страсти-мордасти имеют вполне определенный душок информационной спецоперации. Как говорится, «не ищите черную кошку в темной комнате, особенно, если ее там нет». И уж тем более не следует выставлять наружу собственный дилетантизм, переводя обсуждение этих поисков в публичную сферу и тем самым подставляясь перед общественностью. Впрочем, кое для кого это, к сожалению, не впервой.