В течение последних четырех лет администрация президента США Дональда Трампа стремилась скорее наказать Иран, нежели проводить в его отношении какую-либо взвешенную внешнюю политику. Вашингтон вышел из заключенной в 2015 году с республикой ядерной сделки и в одностороннем порядке ввел несколько раундов санкций против нее.
Новая администрация во главе с избранным президентом Джо Байденом может надеяться исправить нанесенный ущерб и возобновить конструктивное взаимодействие с Тегераном, однако она быстро обнаружит, что за прошедшее время Иран сильно изменился, пишут почетный профессор изучения вопросов Центральной Евразии и Ирана в Школе глобальных и международных исследований им. Гамильтона Лугара при Университете Индианы Джамшид Чокси и старший преподаватель кафедры стратегической разведки в Школе информатики, вычислений и инженерии имени Ладди Университета Индианы Кэрол Чокси в статье, опубликованной 17 ноября в Foreign Affairs.
Иранские власти последние четыре года не сидели на месте, пассивно ожидая возвращения США в число стран — участниц ядерной сделки. Напротив, Исламская Республика пошла на сближение с Китайской Народной Республикой и Российской Федерацией для укрепления своих военных позиций и улучшения экономического положения. Пекин и Москва теперь полностью вовлечены в дела Ирана, начиная от нефти и портовой инфраструктуры до обороноспособности Исламской Республики. Благодаря этому всё более тесному сотрудничеству Иран стал гораздо менее восприимчивым, чем когда-то, как к кампании по оказанию «максимального давления», которую развернул Трамп, так и к попыткам вернуться к взаимодействию, которые предпринимаются со стороны Байдена.
Китай входит в залив
Еще в 2016 году Тегеран и Пекин заложили фундамент сотрудничества, на котором предполагается построить Всеобъемлющее партнерство длиной в 25 лет — что является частью китайской инициативы создания Нового шёлкового пути. Однако отношения между двумя странами восходят еще к тому времени, когда Иран находился в самом центре первоначального Шелкового пути. Сегодня лидеры республики видят в КНР не только средство ослабить санкционную петлю Вашингтона, но и источник финансовой, технологической и военной поддержки, которая могла бы помочь противодействовать американскому давлению.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 30.11.20 У Трампа перед уходом чешутся руки ударить по Ирану? – The Strategist
- 29.11.20 Убийство иранского физика-ядерщика — плата за неизбрание Трампа?
- 20.11.20 Состоится ли кавказский пакт Россия – Иран – Турция?
- 18.11.20 Какой мировой порядок будет строить Джо Байден? – The Strategist
Китай назвал себя поборником принципов главенства национального суверенитета — направление, которое Пекин активно продвигает, критикуя санкционную политику США против Ирана. Как отметил постоянный представитель Китая при ООН Чжан Цзюнь, введенные против Тегерана Вашингтоном санкции «лишены каких-либо юридических, политических или практических оснований». Министерство иностранных дел Китая обвинило Белый дом в «неоднократном нарушении международного права», призвав США «прекратить придерживаться ложного пути» в отношении Тегерана. В октябре минфин США ввел санкции против еще большего числа иранских банков. В ответ на это Китай провел на следующий день переговоры с министром иностранных дел Ирана Мохаммедом Джавадом Зарифом.
Так, Китай выделил около $400 млрд инвестиций на модернизацию нефтяной, газовой и нефтехимической промышленности Ирана и развитие наземного транспорта страны. Пекин продолжает финансировать и оснащать иранские порты Чабахар и Джаск, оба из которых имеют решающее значение для проекта трубопровода, который позволит Тегерану обойти узкое место в Ормузском проливе при экспорте своей нефти. Из-за расширения этих двух портов США будет сложнее противодействовать иранскому экспорту.
В случае успеха этого проекта, США придется как следует подумать, прежде чем нанести удар по Ирану, поскольку соглашение между Пекином и Тегераном, по некоторой информации, включает в себя и военный элемент. В настоящее время Джаск — это не более чем рыболовный порт, но он находится недалеко от Ормузского пролива и после расширения может дать китайским военным кораблям контроль над входом и выходом в регион. Китай также финансирует расширение аэропорта Чабахара, что расширит потенциал находящегося поблизости одноименного морского порта.
Кроме того, в Чабахаре Китай начинает строительство регионального поста наблюдения, благодаря которому Пекин сможет перехватывать сигналы в радиусе около 3 тыс. миль. Находящийся в Катаре передовой штаб Центрального командования США, таким образом, попадает в радиус его действия. У Ирана есть основания надеяться, что доступ к китайской разведке, системам радиоэлектронной борьбы и противовоздушной обороны предотвратит воздушные атаки США и их союзников.
Сближение с Пекином может помочь обезопасить руководителей Ирана от народных волнений и сепаратистских движений, которые неоднократно становились причиной беспорядков в стране. Спецслужбы республики пытались предотвратить народные выступления, построив внутрииранский интернет и создав сеть тысячи камер видеонаблюдения в крупных городах и беспокойных провинциях. Однако Китай на несколько шагов опережает Иран, создав многогранную, очень сложную и поддающуюся экспортированию систему слежения для наблюдения за своими гражданами. Правительство Ирана надеется пойти на сотрудничество с китайскими провайдерами, чтобы использовать эту технологию наблюдения, и пытается смоделировать свою национальную сеть по образцу «Великого китайского файрвола».
Россия не сдает своих позиций
Россия уже давно стоит во главе открытого вызова позициям Вашингтона в отношении Тегерана. Реагируя на новые — введенные в сентябре — американские санкции, замглавы МИД России Сергей Рябков заявил журналистам, что Москва, привыкнув к ним, не боится санкций, поэтому запретительные меры никоим образом не повлияют на ее политику. При этом, продолжил он, российское сотрудничество с Ираном «многогранно», поэтому очередной исполнительный указ (президента США) не изменит ее подхода. Когда в октябре Вашингтон пошел на еще одно ужесточение санкций, президент России Владимир Путин и президент Ирана Хасан Рухани обсудили вопросы укрепления региональной безопасности, двусторонней торговли и экономического сотрудничества.
Россия с удовольствием продает оружие Ирану, а Иран рад его покупать. Министр иностранных дел России Сергей Лавров как-то похвастался, что «нет никакого эмбарго на поставки оружия Ирану». Со своей стороны, Рухани позлорадствовал, когда 18 октября 2020 года ООН отменила десятилетнее эмбарго на поставки оружия в республику. Теперь Иран, подчеркнул президент, может закупать «оружие у всех, у кого пожелает». Согласно докладу Управления военной разведки США за 2019 год, Иран может закупить у Москвы российские истребители Су-30, учебно-тренировочные Як-130, танки Т-90, системы ПВО С-400 и системы береговой обороны «Бастион». Единственное, что может встать на пути этих закупок, — оборонный бюджет Тегерана и готовность Москвы вооружать своего южного соседа.
В июле Зариф встретился с Лавровым, чтобы обсудить расширение союза двух стран. Тегеран стремится обновить подписанный в декабре 2001 года Договор об основах взаимных отношений и принципах сотрудничества между Исламской Республикой Иран и Российской Федерацией. Взамен Россия хочет получить доступ к базам на территории республики для своих военно-воздушных и военно-морских сил. Корпус стражей Исламской революции уже сотрудничает с российскими войсками и вспомогательными формированиями в Сирии.
Тегеран начал осознавать преимущества более тесных отношений с Пекином и Москвой. В конце декабря 2019 года Россия включила Китай и Иран в четырехдневные морские учения «Пояс морской безопасности», проходившие в Персидском и Оманском заливах, а также в Индийском океане — то есть на водных территориях, которые до сих пор контролировались Пятым флотом ВМС США. Эти морские маневры стали проверкой способности Чабахара стать противовесом базе Центрального командования ВМС США в Бахрейне. Более того, в сентябре 2020 года иранские силы присоединились к китайским, российским и связанным с ними войскам для совместных учений на Кавказе.
Китай и Россия заинтересованы в сопротивлении санкциям США в отношении Ирана, включая вторичные санкции, которые накладывают бремя на страны, которые сами не приняли ограничений. В августе Китай и Россия вместе работали над тем, чтобы убедить других членов Совета Безопасности ООН, в том числе таких традиционных союзников США, как Франция и Соединенное Королевство, отложить предложение администрации Трампа вернуть санкции в отношении Тегерана. Когда госсекретарь США Майкл Помпео позже объявил о санкциях против организаций в Китае и Гонконге за содействие иранскому судоходству, Дмитрий Полянский, заместитель представителя России при ООН, демонстративно заявил на своей странице в Twitter, что «США не должны говорить нам или другим, что можно, а что — нет».
Китайские и российские официальные лица ясно дали понять на конференции в 2019 году в Пекине, что их страны едины в стремлении потеснить США с позиции мирового лидера. Они стремятся создать многополярную систему, чтобы заменить ту, в которой доминировал Вашингтон. В свою очередь, Зариф развернул комплементарную риторику, написав в Twitter, что его страна тоже «отвергает односторонний подход США и попытки США создать однополярный мир».
Дела важнее слов
Байден понимает, что ему нужно будет возобновить переговоры с Ираном. Будучи еще кандидатом, бывший вице-президент подчеркнул, что, если Тегеран вернется к строгому соблюдению условий ядерной сделки, он «снова присоединится к соглашению» и будет работать с союзниками США над его укреплением и расширением. При этом Байден указал на то, что он будет «более эффективно давать отпор другой дестабилизирующей деятельности Ирана». В новой администрации признают, что не могут игнорировать важность Ирана для региона Персидского залива.
Но новой администрации США будет нелегко убедить руководство Тегерана, для которого «важнее всего дела», что ядерную сделку — либо нынешнюю, в число участниц которой вернутся США, либо новую, которую заключат при участии Вашингтона, — не постигнет та же судьба, что и заключенное в 2015 году соглашение. Более того, несмотря на натиск санкций, лидеры Ирана проявили непоколебимость в стремлении к региональной гегемонии и выживанию режима. С трудом верится в то, что теперь они предпочтут ограничить военный потенциал страны, пока их соперники в других частях Персидского залива расширяют свои возможности. Байден, быть может, и хочет переманить Тегеран подальше от Пекина и Москвы, но он мало что может предложить стране, которая не стремится и не желает союза с Соединенными Штатами.
Китай и Россия — единомышленники, в которых нуждается Иран, стремящийся стать мощным игроком в новом мировом порядке. Имея на своей стороне эти могущественные режимы, верховный лидер Али Хаменеи может делать ставку на то, что мировое господство США, как он сказал, «не продлится долго», а Зариф может курсировать между Тегераном, Пекином и Москвой, укрепляя новую «тройственную ось» и обеспечивая, чтобы Иран находился в самом его центре.
Комментарии читателей (0):