Как избрание Байдена президентом США повлияет на Турцию?

Выборы в США, завершившиеся победой демократов под руководством Джо Байдена и Камалы Харрис, очень интересны с точки зрения выстраивания отношений между Анкарой и Вашингтоном. Байден хорошо знаком с Турцией как вице-президент в эпоху Обамы, так и когда он был сенатором.

Демократ четыре раза посещал Турцию в статусе вице-президента. Первый раз он посетил страну в 2011 году, провел переговоры с тогда еще премьер-министром Реджепом Тайипом Эрдоганом и президентом Абдуллахом Гюлемом, обсудил «арабскую весну». Во второй раз — в 2014 году через несколько месяцев после избрания Эрдогана президентом. Основными пунктами повестки дня стали ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и воздушные операции США. В 2016 году Анкара вошла в коалицию по борьбе с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), Байден прибыл в Турцию после того, как американцам разрешили использовать турецкие базы. Последний визит он нанес в августе 2016 года после попытки государственного переворота 15 июля.

До сих пор не забыто, что Байден, будучи высокопоставленным сотрудником администрации Обамы, делал критические заявления о Турции. Например, в 2014 году он заявил в контексте Сирии и ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), что союзники США на Ближнем Востоке, включая Анкару, помогали деньгами и оружием свергать Асада. В августе 2020 года одно из его заявлений получило вторую жизнь. Это были следующие слова Байдена в отношении отстранения Эрдогана: «Мы должны дать понять, что поддерживаем лидеров оппозиции. Мы должны четко сказать, что наша позиция заключается в обеспечении интеграции курдского населения, которое хочет занять место в парламенте. Мы должны говорить о том, что мы считаем неправильным. Он должен заплатить за то, что сделал. Мы можем напрямую общаться с оппозицией и побуждать их победить Эрдогана». Было обращено внимание, что демократ говорил о смене власти «путем выборов», а не «путем переворота».

Байден возражал против изменения статуса собора Святой Софии в июле сего года. Призывая Эрдогана отказаться от своего прежнего решения, Байден заявил: «Собор Святой Софии — очень ценное священное место и архитектурное чудо для людей многих вероисповеданий. Будучи музеем на протяжении 85 лет, он дал людям во всем мире возможность посещать, восхищаться и молиться. Он внесен в Список всемирного наследия ЮНЕСКО с 1985 года. Я был глубоко опечален решением турецкого правительства превратить собор Святой Софии в мечеть. Я призываю президента отказаться от своего решения и сохранить это ценное место как музей».

Отношения двух стран, основанные на глубоко укоренившейся союзнической традиции, в течение последних четырех лет сузились до личных контактов Эрдогана с президентом США Дональдом Трампом. С 2016 года, когда Трамп пришел к власти, традиционные институциональные связи между двумя союзниками распались, доверие пошатнулось. Главной причиной тому была попытка государственного переворота 15 июля 2016 года. Даже отчет специальной комиссии парламента Турции показал, сколь много непонятного и подозрительного скрывается за этими событиями. Принятые Анкарой законы о чрезвычайном положении, вызвавшие критику со стороны США и ЕС, привели к нарушениям прав человека и правам на собственность. Экономика ослабла, пресса полностью перешла под контроль правящей Партии справедливости и развития (ПСР). Впервые в истории Турции ее власти начали проявлять жесткость по отношению к Западу.

Поэтому поражение Трампа на президентских выборах станет также и поражением Эрдогана. Причины, по которым Анкара не спешит поздравлять с победой дуэт Байден-Харрис, следует искать здесь. В случае ухода Трампа его турецкий коллеги останется без поддержки. Одиночество Анкары, которая полностью изолирована из-за жестких разборок с Западом и арабским миром, усилилось. Эрдоган столкнулся с лидерами влиятельных стран, которые ему не доверяют. ПСР и правительство вместе с Катаром и Пакистаном попали в группу, условно называемую «исламистский джихадизм». Теперь начинается совершенно новая эра. С января 2021 года в ЕС, Лиге арабских государств и Америке активизируются усилия по изменению баланса сил.

Будут найдены точки соприкосновения по части борьбы с пандемией коронавируса, исламистским насилием, авторитарным популизмом и климатическим кризисом. В отличие от Трампа, который на протяжении всей своей каденции не интересовался свободами и правами, администрация Байдена захочет установить новые отношения с народами союзных стран, которые стали заложниками самодержавия, что особенно касается Турции. Ох и трудно придется Эрдогану…

Правящая турецкая коалиция пытается представить все так, что «геополитическая важность Турции» и «наши незаменимые услуги» заставят администрацию Байдена сотрудничать с Эрдоганом и потакать ему. Но накопилось слишком много вопросов, которые усложняют положение турецкого президента: судебный процесс В Нью-Йорке по делу Halkbank и связанные с ним эпизоды глубокой коррупции; выход из НАТО, вплоть до покупки и испытаний С-400; провалы, созданные экспансионистской политикой в регионе; спонсорство террористических групп и джихадистов; избиение протестующих в Вашингтоне и посадка десятков тысяч противников в Турции. Все это является «красными линиями» для демократической администрации США.

Между 2002 и 2011 годами США и внешний мир рассматривали правление Эрдогана и его соратников как эксперимент, показывающий, можно ли примирить ислам с демократией, за чем стоит понаблюдать. Но после 2011 года Эрдоган вышел за привычные рамки поведения, захватил партию, которая в стране стала единственной доминирующей силой, что привело к огромной поляризации в Турции. Правительство качнулось в сторону крайнего национализма. При этом экономика на грани краха, Турция одна во внешнем мире, президент видит плохие сны о своей личной «живучести». Какие шаги будут предприняты? Наибольший ущерб Турция получит, если Эрдоган продолжить политику рефлексивного реагирования, блефа и авантюризма. Не будет преувеличением предположить, что выборы в США оказались своего рода «досрочными выборами» для Турции, которая втянута в самый глубокий системный кризис в истории республики.