Когда дело касается влияния Китая на европейскую политику, реальные рычаги Пекина не имеют ничего общего с его крупными инвестициями в такие небольшие страны, как Греция или Венгрия, в рамках проекта создания Нового шелкового пути. Напротив, КНР может оказывать свое влияние на ЕС благодаря инвестициям в китайскую экономику самих европейских государств, прежде всего Германии, которая не хочет портить экономические отношения с одним из крупнейших экспортных рынков мира, пишет Якоб Ханке Вела в статье, вышедшей 13 сентября в европейской версии издания Politico.
Такого мнения придерживаются торговые представители целого ряда стран ЕС, а также высокопоставленные дипломаты и эксперты, с которыми связалось издание на фоне грядущих возглавляемых ФРГ переговоров ЕС с Китаем, омрачаемых всё большим беспокойством по поводу нарушений прав человека на территории КНР.
«Слабым местом Европы является Германия, а в Германии — автомобильная промышленность, а в автомобильной — Volkswagen», — отметил Макс Ценглайн, главный экономист Института исследований Китая имени Меркатора (MERICS).
На протяжении многих лет — с 2008 года, за исключением 2015 года — наблюдается рост немецкого экспорта в КНР. По данным Всемирного банка, в 2018 году Германия продала в Китае товаров и услуг на сумму около $106 млрд, что больше, чем совокупный экспорт Франции ($32 млрд), Италии ($21 млрд), Нидерландов ($12 млрд), Ирландии ($11 млрд), Швеции ($9 млрд) и Испании ($9 млрд).
В 2018 году Volkswagen продал в Китае более 4,2 млн автомобилей, тогда как объемы продажи автомобилей концерна в США составили всего 350 тыс. Более того, компания стала объектом пристального внимания в связи с заводом в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР, где, по некоторой информации, около 1 млн уйгуров содержатся в лагерях для интернированных.
Пока европейские лидеры готовятся к виртуальному саммиту с Пекином, в центре внимания находится канцлер Германии Ангела Меркель, которая должна сбалансировать всё большую озабоченность по поводу состояния прав человека в КНР с ее желанием заключить к концу года инвестиционную сделку с Пекином.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
«Это определенно дилемма», — указал высокопоставленный дипломат ЕС, участвовавший в формировании ответных шагов ЕС на репрессивные меры в Гонконге.
«Хотим ли мы инвестиционной сделки или хотим быть более жесткими в вопросах прав человека?» — подчеркнул он.
Экономические последствия
По словам дипломатов ЕС, связи Германии с Китаем имеют огромное значение при определении стратегии блока в отношении этой страны. Внешнеполитический курс ЕС, может быть, и формируется общими усилиями, но отдельным малым государствам тем не менее бывает сложно давать отпор попыткам Пекина пойти на взаимодействие.
«Трудно поставить страны ЕС в одинаковое положение, когда дело касается Китая», — указал высокопоставленный дипломат ЕС. — Германия выступает за [тесное сотрудничество] с Китаем».
Официальные лица ЕС заявили, что одна из причин, по которой Германия — и даже ЕС — особенно неохотно высказывались, когда Пекин ввел свой закон о национальной безопасности в Гонконге в июне этого года, заключалась в том, что лидеры стран-членов ЕС всё еще надеялись заключить инвестиционную сделку с Китаем к концу года.
Правительство Меркель и Брюссель также заняли мягкую позицию в вопросе ситуации с притеснением уйгуров, несмотря на неоднократные призывы к действиям со стороны Европейского парламента, в том числе к введению «целевых санкций». Брюссель также не предпринял мер для предотвращения продажи в ЕС товаров, произведенных с использованием принудительного труда, в отличие от США.
«В настоящее время Китаю очень успешно удается достичь определенной степени самоцензуры в Германии, потому что Берлин опасается экономических последствий», — обратил внимание Ценглайн.
Министр экономики Германии Петер Альтмайер выступил в защиту подхода своей страны в интервью POLITICO, вышедшего в июле.
«У нас есть торговые отношения со многими регионами по всему миру, в том числе зачастую со странами, которые по-иному понимают гражданские права, чем мы в Германии», — написал он. — Так было в бывшем Советском Союзе, а также во многих странах Ближнего Востока, Африки и Азии. Я всегда был убежден и до сих пор считаю, что изменений можно добиться с помощью торговли».
Как отметил один из чиновников по вопросам торговли одной из небольших стран Евросоюза, Германия не хочет вводить запрет на участие китайского телекоммуникационного гиганта Huawei в разработке немецких мобильных сетей, что говорит о том, что связи Берлина и Пекина намного глубже, чем были у ФРГ и Советского Союза.
«Германия никогда бы не позволила Советскому Союзу построить свою коммуникационную сеть», — указал торговый представитель.
Дилемма с соглашением
Ценглайн утверждает, что Германии не учла политические риски, связанные с ее экономическим взаимодействием с Китаем. По его словам, Берлин только сейчас догоняет другие западные державы, такие как Япония, США или Франция, формулируя свое китайскую стратегию, которая уравновешивает долгосрочную внешнюю политику и интересы безопасности с доступом на активно развивающийся рынок страны.
Так, в сентябре Германия впервые опубликовала стратегию по «Индо-Тихоокеанскому региону», которая, по ее словам, служить указателем для ее внешней политики, политики безопасности и экономической политики в регионе. В ней Берлин заявил, что будет стремиться к укреплению связей с такими странами, как Вьетнам и Филиппины, чтобы «избежать односторонних зависимостей путем диверсификации партнерских отношений».
Однако Германия по-прежнему настаивает на заключении инвестиционной сделки, которая укрепит экономические связи ЕС с Китаем, а не диверсифицирует их.
«Германии необходимо соглашение, чтобы поддерживать паритет с американскими конкурентами, которые получат преференциальный доступ в рамках сделки между США и Китаем», — подчеркнул Хосук Ли-Макияма, директор Европейского центра международной политической экономии (ECIPE).
Германия надеялась заключить такую сделку с председателем КНР Си Цзиньпином на сентябрьском саммите, который должен был пройти в Лейпциге. На сегодняшний день уверенности в таком развитии событий всё меньше. Из-за ограничений, связанных с коронавирусом, саммит теперь будет представлять собой видеоконференцию между канцлером ФРГ, китайским лидером, президентом Европейской комиссии Урсулой фон дер Ляйен и президентом Европейского совета Шарлем Мишелем.
Между тем официальные лица ЕС призывали не ожидать значительных результатов. Генеральный директор по торговле Европейской комиссии Сабина Вейанд еще весной говорила дипломатам, что Китай отказывается выполнять пункт о равных условиях в рамках сделки. Майкл Клаусс, посол Германии в ЕС и бывший посол в Китае, признал в мае, что переговоры зашли в тупик по вопросу о правах доступа на рынок для европейских компаний.
Дипломаты, работающие в области торговли, заявили, что если сделка не будет подписана под председательством Германии в Совете ЕС, которое завершается в конце года, к ней вернутся вряд ли в ближайшее время.
Двойные стандарты
Несмотря на то, что переговоры с Китаем зашли в тупик, всё громче слышна критика двойных стандартов со стороны Берлина. Так, хотя Германия приостановила ратификацию торгового соглашения с южноамериканским блоком МЕРКОСУР, сославшись на приводящую к обезлесению политику президента Бразилии Жаира Болсонару, Берлин стремился защитить сделку с Китаем, настаивая на том, что вопросы торговли необходимо отделять от вопросов прав человека.
Хорди Каньяс, депутат Европарламента от либеральной группы Renew Europe, который ведет дело по сделке с МЕРКОСУР, открыто жаловался на несоответствие и сказал, что всё сводилось к тому факту, что некоторые, похоже, больше заботятся о тропических лесах Бразилии, чем о людях, страдающих от нарушений прав человека в Гонконге или Синьцзяне.
«Короче говоря, сделка с Китаем не имеет политических издержек, в отличие от МЕРКОСУР», — указал он.
Для Меркель ставки высоки. Отложив права человека на второй план, она, возможно, не понесла политических издержек дома, но она рискует оттолкнуть демократических партнеров в Азии и США.
Неспособность заключить сделку принесет мало экономической выгоды взамен.
«Германии придется столкнуться с очень неудобным вопросом, являются ли права деревьев более важными, чем права людей, и почему немецкое сострадание распространяется на леса, а не на [людей в Азии]», — заявил Ли-Макияма.
Комментарии читателей (0):