«Во внутрипартийной жизни Киргизии окончательно утвердилось представление, что ни в чем нельзя быть уверенным», — заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин поделился с ИА REGNUM оценкой предвыборной ситуации в Киргизии.
ИА REGNUM: Какие партии имеют наибольшие шансы пройти в парламент Киргизии?
Есть несколько основных версий, какими станут итоги осеннего голосования. Первая — в парламент пройдут от четырех до шести партий. Вторая версия — победителей будет трое.
Истина где-то посередине. Скорее всего, количество победителей будет колебаться от трех до пяти партий. Я исхожу из количества партий-фаворитов, которые уже обозначились на горизонте. Одной из таких партий является «Мекеним Кыргызстан». С небольшим отрывом от них идут «Кыргызстан», «Бутун Кыргызстан». Делать точные прогнозы по цифрам я бы не стал.
ИА REGNUM: Почему?
Дело в том, что в Киргизии не проводятся достоверные социологические исследования, а полагаться на мнение экспертов как внутри страны, так и за ее пределами в условиях неопределенности я бы поостерегся.
Я делаю выводы на основе своего опыта изучения ситуации в регионе и Киргизии, опираясь на текущие тенденции развития ситуации.
ИА REGNUM: Вы считаете, что за неполные два месяца, оставшиеся до выборов, ситуация может измениться?
Конечно. Например, тот же «Мекеним Кыргызстан» обладает серьезными ресурсами — и это преимущество практического свойства. Но медийная картинка пока говорит о большом количестве критики в их адрес и политическое объединение связывают с неоднозначной фигурой в Киргизии — Раимбеком Матраимовым.
Поэтому я могу высказывать свое мнение и прогнозы с множеством оговорок, которые в какой-то момент могут оказаться решающими и перевернуть всю ситуацию «с ног на голову».
Четких фактов, указывающих на предсказуемый результат голосования, нет. А предполагать и гадать сейчас может каждый. Нынешние киргизские выборы напоминают уже набившего оскомину «Кота Шредингера». Непонятно — живой он или мертвый.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
ИА REGNUM: Можете привести какие-то примеры?
Все говорят о роли партии власти «Биримдик» на выборах в этом году. Но четкого определения никто дать не может, каждый вкладывает в него свое понимание важных и нужных признаков. Отсутствует понимание — как вообще складывается внутриполитическая жизнь страны и ее партий.
После того как партия экс-президента Алмазбека Атамбаева развалилась и превратилась в ничто, во внутрипартийной жизни страны окончательно утвердилось представление, что ни в чем нельзя быть уверенным.
Падение и кризис предыдущих партий власти при Аскаре Акаеве и Курманбеке Бакиеве (оба президента бежали из страны после вооруженных переворотов в 2005 и 2010 годах — прим. ИА REGNUM) получили после ухода Атамбаева с политической арены закономерное завершение. Сейчас как таковой «партии власти» нет, и тем более нет четких гарантий, которые дает подобное положение.
ИА REGNUM: То есть на нынешних выборах так называемая «партия власти» может не занять первые места по количеству голосов?
Если вы говорите про партию «Биримдик», то она пройдет в парламент. Но вот на каком месте — для меня вопрос.
ИА REGNUM: Почему?
Кроме причин, которые я уже перечислил и которые касаются проблем внутрипартийного строительства, я вижу еще одно весомое препятствие.
Президент Киргизии Сооронбай Жээнбеков последние месяцы упорно демонстрирует нежелание ассоциировать свою фамилию с какой-либо партией, идущей на выборы. Он дистанцируется.
На основании этих и других причин я делаю вывод, что как таковой «партии власти» в Киргизии нет.
Сейчас в истории страны наблюдается странный момент, который мы последний раз наблюдали в серединах 2005 и 2010 годов. Тогда тоже не было партийной структуры, которая бы четко ассоциировалась населением и элитами как условная киргизская «Единая Россия».
То есть в Киргизии нет структуры, которая бы объединила чиновников, по факту руководящих законодательной, исполнительной и судебной ветвями власти.
Мы можем делать промежуточные выводы по косвенным признакам, например, в какую партию и под каким номером пойдет брат президента Асылбек Жээнбеков и ряд других ключевых фигур киргизской политики.
Партии в Киргизии в условно европейском понимании — не партии вовсе. Это даже не лоббистские структуры, как, например, в России. Это скорее клубы элиты, которые делятся по региональному и отраслевому принципам. Они реализуют свой потенциал в кратковременный отрезок времени, а потом, выполнив свою функцию, исчезают или замораживаются до следующего электорального цикла.
Есть некоторые исключения, например структура Омурбека Текебаева — «Ата Мекен». Она тоже заявила о своем участии в выборах. Но и «Ата Мекен» не является полноценной партией, хотя и обладает рядом признаков — региональными отделениями, политической историей и так далее.
Но, опять же, все понимают, что вся «партия» держится на своем лидере — Текебаеве. А это другой принцип. Вообще, строительство партий вокруг политических фигур — распространенное явление в Киргизии.
Другой характерной особенностью политических проектов остается их конечность на очень небольших отрезках времени. Никто уже не вспомнит партии, которые были при Акаеве или при Бакиеве. Они выполнили свои функции и более не нужны.
ИА REGNUM: Вы не сказали о шансах партии «Республика». Каковы они, на ваш взгляд?
Сейчас руководство партий, в том числе и упомянутой «Республики», принимает ряд тактических решений, которые воспринимаются внешними наблюдателями как некое «историческое решение».
Это ошибка. Ничего глубже сиюминутных задач за этими «союзами», «слияниями», «разрывами» нет. Сегодня политики могут натирать снегом друг друга на перевале и клясться в вечной дружбе, а проходит неделя — и они уже враги. Это особенность Киргизии, которая сохраняется на протяжении второго десятилетия.
Что касается шансов «Республики» — они есть согласно их материальным и электоральным ресурсам.
Комментарии читателей (0):