Белорусское «министерство правды» как опора «диктатуры абсурда» Лукашенко

Нынешняя президентская кампания в Белоруссии актуализировала роль пропаганды, представляющуюся некоторым избыточной в демократическом обществе.

На самом деле пропагандой занимаются все и везде. Различия сводятся к направленности пропагандистского воздействия, предпочтениям тех или иных форм, сил и средств.

Классическим примером являются США, где изначально прекрасные декларации вполне уживались с массовыми убийствами коренного населения, чудовищной практикой спецслужб в отношении местных лидеров профсоюзного движения, негритянских активистов и даже слишком много узнавших журналистов. В этом контексте излишне говорить о преступлениях США во Вьетнаме и многих других странах мира, происходивших параллельно с формированием и продвижением «американской мечты», «американских ценностей» и прочих лицемерных конструктов.

Пропаганда на постсоветском пространстве не достигла такого уровня, чтобы приблизиться к высоким планкам, заданным западными специалистами. Главная причина такого положения дел вовсе не в ограниченности ресурсов — ни на Украине, ни в Туркмении на пропаганду денег не жалеют. Проблема в интеллектуальной составляющей такой деятельности, негативно сказывающейся на КПД вкупе с рядом других причин (низкий уровень политической культуры общества, контрпропагандистское противодействие и т. д.).

По той же причине и в Белоруссии госагитпроп хромает на обе ноги. Совбез Белоруссии в марте 2019 года утвердил «Концепцию информационной безопасности Республики Беларусь», ставшей вехой в построении тоталитарного общества. До этого принимались аналогичные документы и создавались различные структуры, призванные противодействовать всему явно или потенциально опасному правящей элите. Таковая прочно отождествляет себя с государством, расценивая посягательство на свою гегемонию как «антигосударственную» и даже «антибелорусскую» деятельность.

Противоречия между замечательными нормами белорусской Конституции и деятельностью разнообразных структур репрессивного аппарата — от «экспертных комиссий» министерства информации до Следкома и Совбеза, на самом деле мало кого волнуют. Показательной была совершенно разная реакция прозападной «демократической оппозиции» и их «правозащитных» центров на «дело регнумовцев» («дело пророссийских публицистов», 2016−2018 годы) и «дело БелаПАН» («дело БелТА», 2018−2019 годы). Тогда выяснилось, что ценностные различия между вдохновителями политических репрессий и их жертвами во втором случае совсем не очевидны. Просто у одних был в наличии карательный аппарат, а другие лишь мечтали его заполучить.

В соседних как бы демократических Литве и Латвии уровень государственной пропаганды ненамного выше, а политические репрессии — обыденная практика. Почти полтора года отсидел в тюрьме литовский антифашист Альгирдас Палецкис — процесс над ним и другими инакомыслящими только начинается. Аналогичная история с латвийским диссидентом Юрием Алексеевым и другими оппозиционерами из этой постсоветской республики.

Пример в соседней Польше — Матеуш Пискорский, который с мая 2016 года по май 2019 года провёл в тюрьме по таким же безосновательным обвинениям, как и Палецкис. О репрессивной практике на Украине после государственного переворота 2014 года говорить излишне — это один сплошной триллер с такими знаковыми политически мотивированными убийствами инакомыслящих, как Олесь Бузина, «Одесская Хатынь», кровавая расправа под Корсунем. До сих пор официальный Киев убивает мирных жителей Донецкой и Луганской Народных Республик — за то, что они не желают жить под его властью.

Развитие тоталитаризма в Белоруссии шло своим особым путём, хотя и под влиянием извне. «Русская весна» на постмайданной Украине с крымским референдумом, обороной Славянска и другими (славными и трагическими одновременно) страницами стала лишь катализатором. Сотрудники госагитпропа Белоруссии, впрочем, называют данные события причиной этого же явления, для характеристики которого ими используются благозвучные эпитеты и канцеляризмы.

Тоталитаризм призван служить утверждению тирании авторитарного правителя. Соответственно, деятельность всей системы органов власти и государственного управления «заточена» на культивацию подданнической культуры — вплоть до демонстративного раболепия. При такой форме государственной власти оно столь же демонстративно поощряется — например, местами в как бы парламенте, в статусных и (или) высокодоходных синекурах. Естественно, свободомыслие и отклонение от генеральной линии попадает под репрессии разной степени жестокости.

В процессе периодической мобилизации госаппарата на обеспечение формальной процедуры «переизбрания», необходимой для сохранения демократических декораций неофеодализма, тираны часто прибегают к возвышению посредственностей. В нацистской Германии такие выдвиженцы проявляли особое рвение, потому как знали себе реальную цену и понимали причину возвышения. Впоследствии на знаменитых нюрнбергских трибуналах было найдено объяснение причин служения этому режиму вполне образованных и состоявшихся в своих профессиях судей, прокуроров, следователей и, конечно же, работников СМИ, перековавшихся в пропагандистов.

Выступая 4 июня перед новым составом правительства Белоруссии, Лукашенко представил нового министра информации. Им стал Игорь Луцкий, пересаженный из кресла гендиректора гостелеканала «СТВ» (ЗАО «Столичное телевидение»). В 2014 — 2018 годах он пребывал в должности первого заместителя главы этого же министерства. Человек с опытом не только в «деле регнумовцев», но и в других аналогичных делах.

За 20 лет на службе в информационной сфере Луцкий получил необходимые практические навыки. Видимо, он детально изучил механизмы инициирования уголовных преследований диссидентов, фальсификации экспертной деятельности и продвижения на должности экспертов информационной продукции некомпетентных обладателей статусных подписей. В те годы составлялись «чёрные списки» музыкантов, навязывались «75% белорусской эстрады» и принимались прочие такого плана решения. В них, естественно, номинальные охранители законности не находили ничего антиконституционного или противоречащего одиозному закону «О СМИ».

Вскоре после назначения Луцкий в интервью вышеупомянутому телеканалу «СТВ» заявил, что в Белоруссии «принятие любых решений, любых государственных решений должно сопровождаться серьезной информационной поддержкой». Он отметил: «Стратегия министерства информации, на мой взгляд, будет заключаться в том, чтобы корректировать действия средств массовой информации для того, чтобы обеспечить, во-первых, доведение четкой государственной политики и ограничить население от информации, которая наносит вред государству».

«Забить голову очень просто, цифровой шум достаточно серьезно влияет на умы. Задача, прежде всего, государственных СМИ — разрушать этот цифровой шум и доносить правдивую информацию», — сказал новый министр информации.

На самом деле ситуация прямо противоположная — это государственные СМИ «забивают головы» разнообразным «шумом». Только не цифровым, а информационным, говоря по существу. Цифровой шум — это дефект фотографии, так также называют некачественное изображение на телеэкране. Оговорка ли это по Фрейду, некомпетентность или что-то иное — вопрос второй. Важно то, что господин министр перевернул всё с ног на голову.

В теории правду аудитории должны доносить все СМИ, причём вне зависимости от того, государственные они или негосударственные. По факту и те и другие создают тот самый информационный шум, от которого современный человек сходит с ума, зачастую в прямом смысле. Психологи и психиатры разных стран периодически делятся такими наблюдениями.

Есть основания считать, что Игорь Луцкий не будет разрушать пресловутый «цифровой шум и доносить правдивую информацию». Подобным занимались его предшественники в министерском кресле — Александр Карлюкевич, Лилия Ананич и другие, своей некомпетентностью добившиеся обратного результата. Их усилиями государственные СМИ превратились в унылый отстойник, к которому по-настоящему влиятельные негосударственные масс-медиа (включая официально не признанные таковыми электронные издания) обращаются исключительно за порцией верифицируемого официоза.

Цитата из заявления чиновника со ссылкой на источник — это то, для чего на шеи налогоплательщиков посажены сотни печатных и прочих изданий, а также огромный монстр «Белтелерадиокомпания». Все они имитируют журналистику и не могут даже скопировать успешные проекты России и Украины.

Лукашенко при назначении вполне ясно нацелил Луцкого, сказав: «Думаю, что нам придется с твоей подачи прежде всего переформатировать работу министерства информации. Мы не видим этого министерства. Хотелось бы, чтобы мы его увидели. И надо ему передать полномочия, функции и ответственность».

Мининформ с таким напутствием уже занялся «коррекцией» и «огораживанием». Блокирование российских и польских интернет-изданий уже отработано. Граждане научились обходить блокировки и, более того, составили миллионные аудитории многочисленных каналов в Telegram.

К таким вызовам госагитпроп Белоруссии оказался не готов ни морально, ни технически. Должностные лица над Луцким понимают, что в нынешнее время аресты журналистов и блогеров, блокировки сайтов и даже угрозы физического уничтожения способны дать в лучшем случае небольшой краткосрочный эффект, одновременно создавая основу для гораздо больших проблем. Тем не менее сейчас по факту госагитпроп использует дедовские методы, одобренные специалистами в портупеях.

Не исключено, что Луцкому сопутствовал бы больший успех, будь у него возможность зачистить министерство от всякого шлака. Теоретически он может выбить большие деньги на наем специалистов высокого уровня. Однако не факт, что такие специалисты принесут свою репутацию в жертву краткосрочному контракту, выполнять который придётся в крайне дискомфортных условиях.

Непригодные к новой миссии заместители Луцкого появились в своих креслах не просто так и, очевидно, морально не готовы сдавать свои позиции без боя. Не тому их учили в военных училищах и чертогах «батьки». На подготовку для них новых начальствующих кресел в других конторах уйдёт время, а результата тиран ждёт, как говорится, вчера.

Поэтому на скорый эффект рассчитывать не приходится. Закономерно, формы и методы работы «министерства правды» под новым началом будут тоже вчерашними.

Белоруссия — это край, где всё течёт, и иногда даже бурно, но в итоге ничего не меняется.