14−15 (27−28) мая 1905 г. эскадра вице-адмирала З. П. Рожественского была разгромлена японским флотом под командованием вице-адмирала Х. Того в Цусимском проливе. Это поражение дискредитировало не только последнего императора, но саму монархию, наряду с «Кровавым воскресеньем» оно стало одним из самых мрачных символов правления Николая II.
Соединенные русские эскадры были представлены кораблями, построенными при Александре III и Николае II. С 1882 по 1902 гг. русский флот строился по 5 судостроительным программам, не имевшим между собой преемственности. Результат был неизбежен — количество явно отставало от качества, и это было очевидно для всех, кроме тех, кто принимал решение о посылке эскадры в поход на Дальний Восток.
Русская эскадра перед боем насчитывала 8 эскадренных броненосцев (из них 3 устаревших), 3 броненосца береговой обороны, 6 крейсеров 1-го ранга (из них 3 устаревших и 1 слабый), 3 крейсера 2-го ранга (из них 1 слабый), 1 вспомогательный крейсер, 9 миноносцев, 4 транспорта и 2 буксирных парохода. Численные показатели не отражают качества боевой силы.
Русские броненосные корабли значительно уступали японским по уровню бронирования. В среднем площадь небронированного покрытия борта у них составляла 60%, тогда как у японцев — 39%, площадь покрытия брони толще 6 дюймов — 17%, тогда как у японцев — 25%, покрытия броней слабее 6 дюймов — 23%, тогда как у японцев — 36%. Из 4 новых эскадренных броненосцев типа «Бородино» только 1 — «Император Александр III» прошел испытания летом 1903 г. Они показали крайне неудовлетворительные результаты. Остальные корабли этой серии начали испытания механизмов и артиллерии только летом и даже осенью 1904 г., в таком же состоянии находился крейсер 1-го ранга «Олег» и крейсера 2-го ранга «Жемчуг» и «Изумруд», постройка которых не была закончена к лету 1904 г. Полностью испытания плаванием и стрельбой из современных судов прошли лишь броненосец «Ослябя», бронепалубный крейсер 1-го ранга «Аврора» и два легких крейсера — «Светлана» и «Алмаз», которые годились только для дозорной службы. Более половины эскадры состояло из устаревших кораблей, на которых стояли устаревшие орудия разных систем и калибров.
Ранее на ИА REX: Пора прекращать навязанную пустопорожнюю «тяжбу» о русских Курилах
Сложным было и моральное состояние экипажей эскадры. Люди находились на пределе своих возможностей. Как отметил командующий вице-адм. З. П. Рожественский — «На бой еще хватит, но на ожидание — нет». Перед сражением Рожественский издал приказ по эскадре, в котором говорилось: «У японцев есть важное преимущество — продолжительный боевой опыт и большая практика стрельбы в боевых условиях. Это надо помнить и, не увлекаясь примером их быстрой стрельбы, не кидать снарядов впустую, а исправлять каждую наводку по получаемым результатам. Мы можем рассчитывать на успех только при исполнении этого требования: им должны проникнуться все офицеры и все команды». На самом деле наш флот не имел возможности рассчитывать и на подобие равенства в артиллерийском бою. Если в начале войны русские артиллеристы 1-й Тихоокеанской эскадры находились на одном и том же уровне, что и их противники, то теперь у Того действительно были экипажи, имевшие значительный боевой опыт. Все время, прошедшее после падения Порт-Артура, японский адмирал использовал для активной подготовки своих команд и особенно артиллеристов. Снарядов при обучении не жалели и израсходовали 5 боевых комплектов, вслед за чем заменили орудия.
Рожественский рассчитывал движение таким образом, чтобы пройти Цусимский пролив в светлое время суток — он опасался ночных атак миноносцев противника. Русско-японская война была первым поединком современных бронированных флотов. До ее начала эскадренный броненосец считался практически неуязвимым для артиллерийского огня. После битвы при Лиссе в 1866 г. между итальянским и австрийским флотами гарантированным способом уничтожения броненосца считалась таранная или торпедная атака, опыт японо-китайской войны на море всерьез не принимался. В ходе боевых действий в Желтом море Того получил возможность оценить действие артиллерии. Японцы не только правильно оценили собственный опыт, но и внимательно прислушались к советам, которые шли со стороны консультировавших их британских морских офицеров. Концепция флаг-лейтенанта адмирала Ч. Бересфорда и советника адмирала Хейхатиро Того — капитана 1-го ранга У. Фринга сводилась к тому, чтобы используя преимущество в скорострельности и взрывной силы снаряда на первом этапе сражения вывести из строя артиллерийские расчеты противника, а потом добивать корабли, которые лишились бы возможности сопротивляться.
За 1,5 месяца перед Цусимским боем на японской эскадре с помощью английской миссии была принята новая система управления и координация огня. Благодаря выучке экипажей и более современной технике заряжания японцы существенно превосходили русские корабли по скорострельности. «Такой стрельбы, — вспоминал прошедший через сражение в Желтом море русский офицер, находившийся на флагманском «Князе Суворове», — я не только никогда не видел, но и не представлял себе. Снаряды сыпались беспрерывно, один за другим…» 20 русских 12-дюймовых орудий в среднем могли сделать 6 выстрелов в минуту, 16 японских — 12,8. Противник превосходил русскую эскадру по весу и качеству залпа. Все русские орудия калибром от 12 дюймов до 120-мм давали залп весом 19 366 фунтов, из которых собственно взрывчатое вещество составляло только 484 фунта, т. е. 2,5% веса. Японский залп давал вес в 53 520 фунтов, из которых взрывчатое вещество составляло 7 493 фунта, т. е. 14% веса. В среднем только по своим огневым возможностям японские суда превосходили русские в 15 раз.
Это также было следствием экономии предвоенного периода — более тяжелые толстостенные снаряды были более просты в производстве и более дешевы, хотя и давали гораздо более скромный эффект при взрыве. В середине 80-х годов XIX века в России уже были испытаны тонкостенные снаряды с большим количеством взрывчатки. Они делались из высококачественной стали, но от этого вида боеприпасов отказались в 1891 г. по причине его дороговизны. Такая экономия соответствовала предвоенным взглядам, принятым не только в русском флоте. Согласно этим представлениям, небольшое количество взрывчатки в снарядах «гарантирует им большую надежность в пробивании брони». Между тем русские артиллеристы сделали верные выводы из боя на Ялу — разрушительное действие японской скорострельной артиллерии продемонстрировало полное превосходство над медленно заряжавшимися устаревшими орудиями китайского флота, и поэтому предполагалось, что в будущих сражениях «абсолютное число попаданий из первых орудий будет больше, чем из вторых». При этом не менее очевиден был и другой вывод — «бронебойные снаряды уступили первенство фугасным». Впрочем, эти умозаключения были сделаны всего лишь капитаном артиллерии, а вопрос о вооружении флота решался не на этом уровне.
Русский флот вышел на войну с дешевыми боеприпасами. Уже в походе многие русские офицеры имели возможность убедиться в низкой эффективности собственных снарядов. При попадании они оставляли ровные, по калибру, отверстия, но их разрывы не приводили к значительным разрушениям. В русских бронебойных снарядах содержалось 1−2% взрывчатки (в Германии, Австро-Венгрии, Голландии и Дании была принята норма в 1,3−1,5%, во Франции 2−3%, в Италии 1,5−4%, в Англии 3,5−5,5%), в фугасных — 2−3%(в Германии, Австро-Венгрии, Голландии и Дании — 3,5−5,3%, в Италии 3−7%, во Франции 10−20% и в Англии 8−13%). Кроме того, русские снаряды отличались весьма низким качеством. Это касалось как боеприпасов эскадры, так и тех, что были присланы во Владивосток. Японский флот развивался по образцу британского. Японцы превосходили русских по скорострельности, мощности снарядов и меткости — их комендоры приблизительно в 2 раза превзошли своих противников и по числу попаданий.
Сражение началось в день коронации Николая II. Русские корабли подняли стеньговые флаги. После небольшой пристрелки японцы быстро начали добиваться попаданий. После первых перелетов противник быстро пристрелялся. «Стрельба японцев была очень хороша, — вспоминал артиллерийский офицер броненосца «Ослябя», — и велась исключительно тяжелыми фугасными снарядами, начиненными «шимозой», новым взрывчатым веществом большой силы и в большом количестве, дававшем при взрыве густой черный дым, благодаря которому они простым глазом могли наблюдать падения и попадания своих снарядов, что чрезвычайно облегчало им пристрелку. В небронированных частях борта и в палубах взрывы этих снарядов производили громадные разрушения, делая рваные пробоины в несколько квадратных метров. Рвались они не только при ударе в борт, но даже при падении в воду, давая огромное количество осколков большой пробивающей силы».
Превосходство новых взрывателей и фугасных снарядов противника сразу же дало себя знать. Ничего подобного во время боя в Желтом море не было. Тогда значительная часть японских снарядов не взрывалась. Прошедший через оба боя офицер вспоминал: «Казалось, не снаряды ударялись о борт и падали на палубу, а целые мины… Они рвались от первого соприкосновения к чему-либо, от малейшей задержки в их полете. Поручень, бакштаг трубы, топрик шлюпбалки — этого было достаточно для всесокрушающего взрыва… Стальные листы борта и надстроек на верхней палубе рвались в клочья и своими обрывками выбивали людей; железные трапы свертывались в кольца; неповрежденные пушки срывались со станков… Этого не могла сделать сила удара самого снаряда, ни тем более сила удара его осколков. Это могла сделать только сила взрыва».
Уже через 40 минут после начала боя японцы потопили «Ослябя». Всего в первый день артиллерийским огнем были уничтожены 3 новых эскадренных броненосца, 2 крейсера 1-го ранга, 1 вспомогательный крейсер, 3 миноносца, 2 транспорта, 1 буксирный пароход. Еще один новый эскадренный броненосец — флагман Рожественского «Князь Суворов» — был вскоре практически выведен из строя артиллерией японцев. Он принял на себя огонь всей эскадры противника — вода рядом с ним буквально кипела от разрывов. Корабль был лишен труб и мачт, башни были разбиты, он был объят пламенем. Рядом, объятый пламенем, сильно накренившись, покрытый пробоинами, шел «Александр III». Корабли продолжали сражаться. Вскоре «Александр III» перевернулся, а «Суворов» был позже добит торпедными атаками. На броненосце к этому времени сохранилось лишь одно кормовое 75-мм. орудие. Тяжело раненый Рожественский в бессознательном состоянии был переведен со своего горящего корабля на миноносец «Бедовый». Придя в себя, Рожественский отдал приказ принять командование контр-адмиралу Небогатову и продолжать движение во Владивосток, курсом NO23.
На второй день японским артиллерийским огнем были уничтожены броненосец береговой обороны, 2 крейсера 1-го ранга и 2 миноносца. От ночных торпедных атак противника погибли 2 броненосца, 1 крейсер 1-го ранга, 1 броненосный крейсер 1-го ранга. 28 мая сдались 2 эскадренных броненосца и 2 броненосца береговой обороны во главе с Небогатовым. 28 мая сдались 2 эскадренных броненосца и 2 броненосца береговой обороны во главе с Небогатовым. Весь предыдущий день адмирал вел себя самым мужественным образом, но когда окруженные противником корабли его отряда попали под обстрел японцев, которые вели огонь, находясь вне зоны досягаемости артиллерии русских судов, отдал приказ сдаться. Еще ранее в плен на «Бедовом» попал и Рожественский. Миноносец, на котором находился адмирал, также не оказал сопротивления противнику. Произошло неизбежное. «Несчастливому адмиралу Рожественскому, — писал итальянский виц-адмирал К. Маркезе, — пришлось принять на себя одну из самых тяжелых задач, и его нельзя винить, если он один, в шесть месяцев труднейшего плавания, с всевозможными на каждом шагу затруднениями и опасностями, не мог разобраться во всем хаосе и не привел в бой хорошо сплоченной и готовой ко всяким случайностям эскадры. Таких чудес не знает история морских войн, а все эскадры, плохо сплоченные и дезорганизованные, всегда терпели погромы».
Кроме военных, японцами были захвачены 2 госпитальных судна под флагом Красным Креста. На одном из них («Орел»), вопреки положению о госпитальных судах, перевозились японские пленные с перехваченных торговых судов, и в результате судно было объявлено военным призом. Второй госпиталь — «Кострома» — после досмотра был отпущен. В плен попало 6 106 русских моряков, включая командующих двумя эскадрами. В сражении погибло 166 офицеров, 79 унтер-офицеров и 4 937 матросов. Во Владивосток прорвалось 2 крейсера 2-го ранга (один из них наскочил на риф в бухте Св. Владимира и был взорван экипажем) и 2 миноносца. Остальные корабли ушли в нейтральные порты, где были интернированы. Пришедший во Владивосток первым 16(29) мая крейсер «Алмаз» вызвал поначалу буйную радость жителей города, высыпавших на набережную встречать эскадру — они были уверены, что за ним последуют остальные. В новость о поражении поначалу никто не хотел верить. На следующий день к «Алмазу» присоединились миноносцы «Грозный» и «Бравый» — больше ждать было некого.
«В силах двух сражавшихся флотов, — докладывал императору Того, — не было большой разницы, и я считаю, что офицеры и команды неприятеля бились за свою страну с крайними энергиею и бесстрашием». Героизм русских моряков не мог исправить многочисленные ошибки и просчеты командования. Ряд японских кораблей получили многочисленные попадания, в том числе и флагман «Микаса» (30 попаданий), но низкое качество русских снарядов уберегло японский флот от крупных потерь (на «Микасе» погибло 8 матросов). В ночных атаках противник потерял только 3 миноносца. В сражении погибло 113 японских матросов и офицеров, 424 получили различные ранения.
Цусимский разгром стал последним в череде поражений русско-японской войны. После этого стало ясно — война на Дальнем Востоке окончательно проиграна.
Комментарии читателей (0):