О выборах и Марин Ле Пен

25 мая 2020 года на страницах информационного агентства REGNUM появилась статья Александра Белова со ссылкой на американское издание Politico «Правые, вмешиваясь в политику Европы, готовились к выборам в США». В целом статья-пересказ аналогичного материала Марка Скотта показала, как образы европейских правых политиков использовались с целью внести дезинформацию в общественное мнение той или иной страны Европы. Якобы именно так американские специалисты, которые и запускали дезинформацию в качестве своего оружия во многих европейских избирательных кампаниях, отрабатывали механизмы для будущей избирательной гонки в Соединенных Штатах. Любопытно, не так ли?

Но в этой логике получается, что, отрабатывая механизмы фальсификации, ты способствуешь приходу более удобного кандидата, который может запросто являться и сильным. В такие моменты главный вопрос остается в другом: если дезинформировать население о политическом оппоненте, то значит не только отвернуть от него избирателей, но и показать, что его политическая платформа, мягко говоря, не та, какая нужна. А кто собственно нужен? В этом случае остается одно простое «но»: то, что видят манипуляторы общественного мнения, то, что видят сами политики, и то, что видят избиратели – это не одно и то же, но взаимозависимое друг от друга.

Так возникает иллюзия, что оппонент из себя ничего не представляет. Но за последние годы только ленивый не сказал, что европейские правые, пусть и не побеждают, но, во всяком случае, выглядят не так плохо на выборах. И здесь явно дело не в таких провокациях. Пример Марин Ле Пен яркий тому показатель.

В 2012 году перед шумной избирательной кампанией во Франции Ле Пен выпустила сразу несколько книг – «Сквозь враждебные волны» и «Во имя Франции». Они явно были агитационными. В России они были переизданы значительно позже – в 2016 году, но содержание их не лишено интереса и сегодня. Главный лейтмотив избирательной кампании Ле Пен в 2012 году можно свести к нескольким цитатам:

«Это будет достойная Франция, уважающая свой народ, всех своих сограждан. Это будет Франция, руководимая только одним законным суверенном – своим народом. Это будет Франция, где каждый найдет способ самореализации, а с помощью национального единства, - этого сокровища, - можно будет помочь всем страждущим. Это будет Франция-победитель, гордая собой, предприимчивая, показывающая всему миру пример, которым не раз была в разные годы своей истории», - написала лидер «Национального фронта».

Ощущение, что с годами тезис о национальной гордости не изменился в трактовке французского политика. Да, содержание не поменялось, поменялся охват слушателей.

В 2012 году Ле Пен проиграла выборы, заняв третье место и уступив пост президента Республики Франсуа Олланду. Время правления президента-социалиста вошло в историю Франции как один из самых неоднозначных периодов. То одобрение закона о легализации однополых браков (18 мая 2013), выведшее на улицы французской столицы десятки тысяч его противников, то неоднозначная политика в отношении мигрантов, то введение санкций против России из-за ситуации вокруг Крыма. В итоге к октябрю 2016 года информационные агентства сообщали о том, что полностью действия президента одобряют лишь 4% населения. Антирекорд за 4 года!

А что же Ле Пен? Лидеру ульраправых этого времени хватило, чтобы начать отыгрываться на поле противника. Разрешение однополых браков вывело сторонников традиционной семьи на улицы, а сторонники Ле Пен получили шанс критиковать правительство, на чем стоит свет.

Но лакомый кусочек критики пришелся на миграционный вопрос. Антиглобалистка Ле Пен сделала то, чего от нее и ждали. Она ухватилась за эту проблему и раскрутила ее. Благодаря этой теме она смогла акцентировать внимание на региональных выборах во Франции. «Я голос тех французов, господин Олланд, кто повернулся спиной к вам, точно также как они отвергли Саркози ранее, ибо они преданы Франции», - заключила Марин во время выступления в Европарламенте в октябре 2015 года. По итогам выборов в регионах в декабре 2015 года «Национальный Фронт» проиграл, но доказал, что является третьей партией в стране и главной оппозиционной.«Не взяв региональную планку, она перенесла ее на максимальную высоту, до которой ни один из ее конкурентов пока не дотягивается», - сказал в интервью Радио Sputnik Михаил Шейнкман.

Однако идти на новые выборы в 2017 году со старой программой не могла ни Ле Пен, ни ее сторонники. Придуманная программа «51% в первом туре» должна была хотя бы на уровне идеи принести Ле Пен победу.

Президентские выборы в 2017 году еще раз повторили известную истину – «враг моего врага мой друг». Макрон шел на выборы с новой партией – «Вперед, Республика!». Говорил громко, активно, убедительно. Ле Пен не только не отставала, но намекала традиционным партиям, что шанс на победу у нее есть. Социалисты были уже не конкуренты. Олланд обеспечил им фактический распад партии.

Другие партии, даже уверенные в себе «Республиканцы», доказали свою несостоятельность. Первый раунд завершился неубедительной победой Макрона – всего три процента отделяли ее от Ле Пен, которая набрала 21,3 % голосов. Опасность была столь велика, что вспомнили метод борьбы с Жан-Мари Ле Пеном в 2002 году, когда, объединив свои электораты, большинство доверило президентское кресло Жаку Шираку. Имея всего почти 34% голосов, Ле Пен вновь проиграла, полностью победив лишь в двух департаментах.

Но не прошло и двух месяцев, как Марин впервые в жизни стала депутатом Национального Собрания. Несмотря на то, что «Национальный Фронт» не получил нужного количества мест для создания коалиции, ее лидер смог упрочить свое положение.

И далее Марин решилась на беспрецедентный, но ожидаемый шаг. «Национальный Фронт» ассоциировался лишь с Жан-Мари Ле Пеном и его антисемитизмом. Партия требовала нового названия. Это происходило на фоне ожесточенных дебатов внутри НФ. Из нее ушли Флориан Филиппо и Софи Монтель, признанные лидеры, а Монтель более трех десятилетий состоявший в рядах партии.

Это не помешало Ле Пен дойти до конца. 1 июня 2018 года «Национальный Фронт» ушел в историю, а «Национальное Объединение» начало восхождение.«Этот момент стал историческим в жизни нашей партии», - приводило слова лидера французских ультраправых ТАСС.

Некоторые политологи справедливо указали на то, что такое название делает Марин Ле Пен возможным символом объединения и даже сравнили ее с генералом Де Голлем, а ее платформу приближенной к голлизму.

Уже в мае следующего года «Национальное Объединение», возглавляемое молодым Жорданом Барделла, победило на выборах в Европарламент, оставив «Вперед, Республика!» с носом. Барделла стал заместителем лидера партии в знак признания его заслуг, хотя кампанию, надо признать, он проводил под чутким руководством Марин. Ле Пен вновь указала французам, что победа ультраправых на европейских выборах должна иметь последствия для политической системы Франции. Предложенные внеочередные выборы в Национальное Собрание, конечно, остались лишь «гласом в пустыне».

Когда в конце 2019 года Ле Пен объявила о выдвижении своей кандидатуры на выборах в 2022 году, мало кто удивился. Аналитика уже показывала рост ее популярности. Половина сторонников партии «Республиканцы», на выборах 2017 года возглавляемые Франсуа Фийоном, симпатизировали Ле Пен, так как именно она и не дала бывшему премьеру пройти во второй тур. Некоторые стали замечать, что так правые переходят к ультраправым. Я бы сказал, что наоборот, ультраправые начали движение в сторону правых. В любом случае их пути пересеклись и видимо надолго.

Но события конца 2019-2020-х гг. показали и еще одну вещь - пока европейские политики предлагают идеи по нормализации отношений внутри Европы, Ле Пен способна предлагать и новые политические проекты. Впервые в конце 2019 года французский политик предложила создать вместо ЕС «Европу Европейских Наций». Еще через несколько месяцев она повторила свой призыв 9 мая через день после 75-й годовщины Победы в Европе.

Что принципиально нового предложила политик? На самом деле ничего – она предложила то, о чем говорит большую часть своей политической карьеры – объединение не по принципу одна европейская семья-нация, а Европа, где живут семьи-нации. Эту идею она вынашивала долго, ведь когда Марин еще была депутатом Европарламента, она возглавляла фракцию «Европа наций и свобод». Совпадение? Едва ли.

В любом случае нынешнее положение Европы позволяет Ле Пен критиковать Макрона и его сторонников, а после того, как «Вперед, Республика!» потеряла большинство в Национальном Собрании, то эта критика может и усилиться.

Так последнее интервью для РИА Новости содержало такие слова:

«Президент Республики полностью сменил позицию. Он теперь говорит, что нужно больше французского производства, больше суверенитета. Это то, о чем мы говорили в партии на протяжении многих лет вопреки всем, за что нас высмеивали. Если бы только после слов, которые он говорит, завтра были действия, которые позволили бы стране получить важную часть суверенитета».

То ли еще будет!

Интересно, что за всю свою карьеру лидер ультраправых сумела доказать одно – с годами она показала свою удивительную способность лавировать, но не давать себя потопить.

И может слова из мартовского Le Monde о том, что французы привыкают к Ле Пен настолько, что однажды смогут привести ее к президентскому креслу, все же стоит брать в расчет?

И если все это так, то чему помогали фальсификации специалистов из США? Пока многое показывает, что ультраправые и сами могут за себя постоять.

Не так ли, мистер Скотт?