Bloomberg: Снижение курса юаня – залп в новой холодной войне КНР и США

Народный банк Китая установил 25 мая курс китайской валюты по отношению к доллару на самой низкой с 2008 года отметке, что может оказаться залпом в реальной холодной войне между США и КНР, заявил Джон Отерс в статье, опубликованной 26 мая агентством Bloomberg.

Китай поддерживал стоимость своей валюты на нереалистически низком уровне в течение нескольких лет после вступления во Всемирную торговую организацию в 2001 году. После 2005 года Пекин согласился на быстрое повышение курса, которое прекратилось весной 2008 года, когда начался финансовый кризис.

В 2010 году китайская валюта смогла возобновить устойчивый подъем. После шоковой девальвации в 2015 году, которая привела к небольшому глобальному кризису, наблюдается тенденция к ослаблению валюты, особенно если учесть, что Китай, быть может, хочет послать сигнал. Например, когда в августе прошлого года США ввели новые пошлины на товары из Китая, китайская валюта достигла самых низких отметок с 2008 года.

Отерс обращает внимание на то, что изменение курса китайской валюты последовало за ужесточением курса американской администрации. Так, президент Дональд Трамп запретил пенсионному фонду, контролируемому федеральным правительством, покупать или держать китайские ценные бумаги. Администрация также объявила о внесении в черный список 33 китайских юридических лиц в связи с нарушениями в КНР прав человека. Вашингтон уже запретил по соображениям безопасности производителям США поставлять компоненты производителю телекоммуникационного оборудования Huawei Technologies Co.

Читайте также: Washington Examiner: чтобы Трампа поддерживали, он должен быть авторитарнее

Общей военной риторике, окружающей взаимоотношения США и КНР, способствует и недавняя публикация двух книг, в названии которых используется слово «война»: «Войны капитала» (Capital Wars) основателя CrossBorder Capital Ltd Майкла Хауэлла и «Торговые войны — это классовые войны» (Trade Wars are Class Wars) Мэтью К. Кляйна и Майкла Петтиса.

Обе книги написаны людьми, чей главный интерес — финансы и экономика, а не военная история или войны. Но оба ясно дают понять, что нынешнее состояние мировой финансовой системы действительно представляет угрозу для международного мира. В этом они повторяют множество книг, которые были написаны за последние несколько лет и которые производили сравнения между США и Китаем и предыдущими историческими конфликтами, когда восходящая держава угрожала установившемуся гегемону, от Афин и Спарты до Великобритании и Германии до Первой мировой войны.

Тем не менее очень немногие активы могут обеспечить укрытие от прямой войны между США и Китаем. Такое событие было бы катастрофой для всех. Из-за этого прямой военный конфликт, уверен Отерс, между двумя крупнейшими державами мира маловероятен, хотя немыслимым его считать не стоит.

На этом фоне более понятным становится то, почему в последние несколько дней (за пределами Гонконга) не было большой распродажи акций или товаров, несмотря на то, что отношения между США и Китаем ухудшились. Бряцанием оружием очевидным образом играет на руку руководству обеих стран, но о войне этого сказать нельзя. При этом напряженность в отношениях двух стран рождается из-за напряженности в их экономиках. Иными словами, для разрешения противоречий и Вашингтону, и Пекину необходимо навести порядок внутри своих стран.

Авторы обеих книг несколько по-разному видят корень проблем, с которыми сталкиваются американские и китайские власти. Для Кляйна и Петтиса, как следует из названия их работы, речь о конфликте между богатыми, которые владеют капиталом, и остальными. Экспорт капитала в Китай сработал хорошо как для американских, так и для китайских богатых, но негативно сказался на рабочем обеих стран. В очень провокационном сравнении они говорят, что США и Запад почти добровольно позволили себе выполнить ту же роль, которую играли колонии для старых европейских империй, обеспечивая готовый источник спроса на экспорт из метрополии (Китая). Если обе страны не найдут политически жизнеспособный способ уменьшить неравенство, разделяющая их пропасть будет лишь увеличиваться.

С точки зрения Хауэлла природа дисбаланса иная, хотя его теория, по-видимому, соответствует теории Кляйна и Петтиса. По его словам, в США хорошо развит финансовый сектор, что нельзя сказать о секторе промышленном, тогда как в Китае наблюдается противоположная ситуация. Решение этой проблемы потребует от Вашингтона и Пекина идти на большие риски и сталкиваться с большими трудностями. Так, Китай нуждается в финансировании, чтобы ему больше не нужно было импортировать американский капитал, в то время как США нужно реиндустриализировать, чтобы им больше не нужно было импортировать дешевые китайские товары.

В противном случае «новая холодная война» становится одним из наиболее вероятных и даже устойчивых решений. Первая холодная война не помешала некоторому впечатляющему росту на Западе и даже какое-то время в советском блоке. Она так и не стала прямой «горячей войной», поэтому такое развитие событий необязательно будет катастрофическим.

Вместо мира, ориентированного на доллары, вполне мог бы сложиться биполярный мир с Китаем, устанавливающим некоторую форму финансовой гегемонии над Азией. Это более или менее четкая цель китайской инициативы Нового шелкового пути. Между тем у Федерального резерва теперь есть список из 14 других центральных банков, с которыми он предлагает обмен ликвидности. Этот список, по словам Хауэлла, очень похож на экономическую версию НАТО. В него войдут такие естественные союзники США, как Мексика, Бразилия, Австралия и Новая Зеландия, а также Сингапур и Южная Корея, тогда как по меньшей мере Китай и Россия — нет, поскольку его целью и будет изоляция Пекина.

Исторически сложилось так, что подобное разделение капитала приводило к войнам. Исключением можно считать решение Великобритании встать «под крыло» США. Новая холодная война, в которой два экономических блока всё меньше торгуют друг с другом и инвестируют, а также воздерживаются от кровопролития, не обязательно будет такой уж плохой.