Чем грозит России «европейская весна» в исполнении Берлина и Брюсселя

Она впервые состоялась в режиме видеоконференции. Выступая на ее открытии, министр иностранных дел Германии Хайко Маас ностальгически заметил: «Дорогие коллеги, еще несколько недель назад я бы никогда не подумал, что буду скучать по «залу мира» (конференц-центру — С.С.) федерального министерства иностранных дел. Но прямо сейчас, в разгар нынешнего кризиса, я бы с удовольствием посмотрел на знакомые лица. Тем более что конференция послов — как и дипломатия в целом — особенно хорошо чувствует себя во время личных встреч и разговоров». Действительно, немецким дипломатам сегодня неуютно заниматься «дипломатией по интернету и телефону». Она не позволяет делать какие-то смелые предложения и прощупывать реакцию собеседников. Поэтому то, что говорится в режиме видеоконференции, должно быть многократно выверено и согласовано, чтобы посланные сигналы не могли быть «неправильно» интерпретированы.

Это подтвердил далее и сам Маас, подчеркнув, что «наша виртуальная встреча, проводимая сегодня (25 мая — С.С.) и завтра, должна стать одной из самых важных на ближайшие годы». Немецкий министр заговорил о «европейской весне». Европейский союз в его представлениях стоит перед новыми глобальными вызовами, которые пандемия коронавируса ускорила, но не вызвала. В этой ситуации Европа должна претендовать на лидерство, вначале срочно сократив «зависимость в стратегически важных областях». Маас дал оценку шансам конкурентов европейцев в геополитической борьбе. Он признал повышение самооценки Китаем, который «выходит из кризиса лучше, чем кто-либо другой», однако поставил под сомнение его перспективы, пока Пекин постоянно игнорирует призывы быть прозрачным. Предупредил о выигрыше цифровой экономики, где доминируют «многие крупные американские компании». По его мнению, задача сохранения в таких сложных условиях «европейского суверенитета» ложится на плечи Германии и Европы. На ближайшую перспективу это выводит вперед такие цели, как выработка единой линии действий в отношении Китая и поиска «минимального консенсуса» по России, поддержание стабильности в «нашем регионе», в который включены «страны Западных Балкан и «Восточного партнерства», а «также наш соседний континент — Африка».

Будьте в курсе: Турецкие адвокаты обвинили Китай в распространении коронавируса

Пас немецкой дипломатии принял выступивший на конференции послов верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель. Он солидаризовался с многими тезисами Мааса, расширив и дополнив их. По словам главы европейской дипломатии, сейчас «мы живем в мире без лидеров, где Азия будет играть всё более важную роль — в экономическом плане, с точки зрения безопасности и технологий». Аналитики «долго говорили о конце американской системы и о наступлении азиатского века — это сейчас происходит на наших глазах». И «если XXI век окажется азиатским, как XX — американским, пандемию можно будет вспомнить как поворотный момент этого процесса». Боррель констатировал, что нынешний кризис является первым серьезным за последние десятилетия, когда США не взяли на себя роль ведущей международной силы, и «мы видим растущее соперничество, особенно между США и Китаем». Оно оказывает серьезное, зачастую «парализующее воздействие» на многостороннюю систему — Совет Безопасности ООН, G20, ВОЗ. Поэтому Европа должна сама говорить единым языком, а главная ответственность лежит на Германии. С 1 июля она возглавит ЕС, во время ее председательства пройдут саммиты ЕС — Африка и ЕС — Китай, на которых «мы должны работать вместе, чтобы придать смысл нашей цели построения геополитического подхода».

И вот что это может означать для России. В заявления Мааса и Борреля прозвучали тревожные для нас нотки. Немецкий министр нарисовал широкую картину, где Москва обозначена где-то в углу очень одиноким красным петушком. Он отметил, что во времена резкого сокращения бюджетных возможностей, вызванных кризисом, контроль над вооружениями должен стать более интересным для России, Китая и США. То есть Европа здесь не просматривается, да и не заметно, что хотела бы. Боррель в свою очередь сказал следующее: «На востоке, безусловно, мы должны поддержать Украину и укрепить связи с «Восточным партнерством». Но нам также нужна откровенная дискуссия о том, как вести себя с Россией, которая чувствует себя осмелевшей бросить вызов важным общим интересам европейской безопасности. Нам нужно избирательно взаимодействовать с Россией по тем вопросам, которые для нас важны. Это не противоречит тому, чтобы быть твердым. Нам нужен разумный баланс между твердостью и санкциями в отношении России и с осторожной попыткой взаимодействия по избирательным сферам. Мы должны помнить, что в сфере энергетики существует взаимная зависимость, о которой я не должен напоминать вам в Германии. Нам нужно покупать газ, а им — продавать».

Удивительно, но российское правительственное агентство ТАСС, цитируя Борреля, обрезало первые две фразы приведенного отрывка, сделав акцент на «разумном балансе между санкциями против РФ и взаимодействии с Москвой». Однако с учетом этих предложений тональность заявления главы европейской дипломатии выглядит не такой миролюбивой и в чём-то агрессивной. Фактически России предлагают во время налаживания ЕС отношений с Китаем удовольствоваться ролью «бензоколонки», помня, что «продавать» нам нужнее, чем европейцам «покупать». Одновременно Брюссель намерен поддерживать и развивать буфер между собой и Москвой на восточном направлении, используя одни страны «Восточного партнерства», и создавать проблемы на южном направлении через другие страны «Восточного партнерства». И этот «разумный баланс» должен стать выгодным только для ЕС. В подобных ситуациях американцы не стесняются в выражениях. Например, уходящий в отставку посол США в Германии Ричард Гренелл, после подачи заявления которым, как написала одна из немецких газет, «коллективный вздох облегчения прошел по Германии», отреагировал на это так в своем блоге: «Вы делаете большую ошибку, если думаете, что давление Америки прекратится. Вы не знаете американцев». А хорошо ли знают русских европейские и немецкие дипломаты?