Ну, действительно, что еще приносит такой вклад в наше денежное обращение? Отрицательное сальдо внешней торговли? Или коллапсирующая промышленность? Или трансъевропейская логистика, от которой Украина с таким «революционным восторгом» отказывается с 2014 года?
А тут, без каких-либо государственных затрат, 15,8 миллиарда долларов в 2019 году! И это только почтовыми переводами, по данным Всемирного Банка. По моим наблюдениям, если учитывать наличные, передаваемые с оказией или привозимые лично, эту сумму можно смело увеличивать вдвое. Но со спадом карантинно-коронавирусной истерии и спецификой украинского правительства эта отрасль становится источником ряда проблем.
Прежде всего оговорюсь, что точного количества украинских заробитчан, как и размера ввозимых в Украину средств, не знает никто. Даже Всемирный Банк. А что до числа мигрантов — то примем как базовую цифру, предложенную в 2019 году Министерством социальной политики: 3 200 000 трудовых мигрантов, которые в течение года постоянно находятся за рубежом, и 7−9 миллионов человек, которые находятся в «подвижном миграционном процессе». Хотя и к этим цифрам возникают очень серьезные вопросы, но других официальных нет.
Под предлогом коронавируса в Украину вернулось, по разным оценкам, от трехсот тысяч до двух миллионов человек. То есть не менее как минимум 1,2 миллиона остались за границей, отчаянно цепляясь за свой источник заработка. Запомним эту цифру.
Остальные вернулись в зону экономического хаоса и растущей безработицы с одним искренним желанием: «как только попустит — сразу назад». Туда, где минимальная заработная плата составляет не 177 долларов в месяц, а почти 4 евро в час (как в Польше, например). Но здесь-то и началось…
22-й премьер Денис Шмыгаль заявил, что Кабмин приложит максимум усилий, чтобы оставить людей дома. Поскольку «в Украине также полно работы». Усилия правительства, гм…, «реализовались» в инцидентах с отказами в вылете из Украины самолетам, которые забронировали для украинских наймитов аграрии европейских стран, страдающих от отсутствия рабочей силы. От такого поворота опешили даже европейские послы. Министр иностранных дел Дмитрий Кулеба тут же заявил, что Украина «не будет способствовать вывозу своих граждан за границу, но с многозначительной оговоркой: «Мы понимаем потребность в рабочих у наших партнеров и будем готовы пересмотреть эту позицию в контексте изменения ситуации с пандемией коронавируса». Ситуация, очевидно, изменилась тут же, поскольку в тот же день, 28 апреля, появилось совместное заявление МИД и Минэкономики о том, что «правительство будет рассматривать каждый запрос по сезонным работникам из Украины отдельно»: «точечно, исходя из текущей эпидемической ситуации в той или иной стране и при соблюдении определенных условий». А на следующий день вице-премьер Вадим Пристайко рассказал изданию «Сегодня», что правительство пытается определить, как дать возможность людям, которые хотят работать за границей, организованно выезжать на работу в другие страны.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
На этом исторический экскурс можно кончить, потому что уже ясно, что украинский Кабмин пытается «втиснуться» в схему функционирования мигрантского потока, столь обильно наполненного деньгами и безотказно функционировавшего и без правительственного вмешательства. Такие мелочи, как противоречие таких действий Конституции Украины, Европейской конвенции по правам человека и практике Европейского суда по правам человека наших министров не интересуют. Как и то, что все это смахивает на банальную работорговлю (получение прибыли от использования человека как объекта торговли).
Украинских лидеров можно понять. Заробитчанство — это огромные деньги. И можно себе представить ярость этих лидеров, когда такие деньги плывут «мимо кармана». Поэтому все действия правительства — что Шмыгаля, что Пристайко, что какого-нибудь другого Кулебы — это не забота о здоровье или условиях труда мигрантов, а формирование новой линейки услуг того самого «государства в смартфоне», которым грезит президент Зеленский.
Но услуги бесплатными не бывают, поэтому следует ожидать новой сетки тарифов как для работодателей, так и для самих заробитчан. Которые в любом случае будут стремиться уехать, потому что они уже никогда не будут работать на «укладке асфальта» за предлагаемые Денисом Шмыгалем 5−8 тысяч гривен.
И последствия для страны будут самые печальные.
Во-первых, трудовая миграция превратится в эмиграцию: или кто-то думает, что, пережив опыт карантинного «загона в стойло», мигранты будут стремиться возвращаться в страну? Как минимум 1,2 миллиона мигрантов (я просил запомнить эту цифру) не сподвигла к этому даже опасность пандемии. Да скорее они будут вывозить отсюда своих родных и близких.
Во-вторых, это будет означать отток молодого репродуктивного и трудоспособного слоя населения, то есть — дальнейшее скольжение страны в демографическую яму.
В-третьих, это будет означать сокращение того самого «входящего потока денег» (от 25 до 50% ВВП страны), поскольку мигранты будут терять стимул переводить их в Украину.
Ну и, в-четвертых, это будет означать «схлопывание» потребительского рынка с сопутствующей дальнейшей деградацией производства, ростом безработицы и нарастанием криминальной волны.
В целом же все это заставляет вспомнить бессмертное рейгановское «наиболее страшные слова в английском языке: «Я из правительства, и я здесь, чтобы помочь». Когда-то Михаил Ножкин в «Судьбе резидента» задумывался: «Да вот только УЗНАЕТ ли Родина-мать одного из пропавших своих сыновей?» Сейчас все проще — с такой помощью правительства она многих из них просто больше не УВИДИТ.
Ранее на сайте ИА REX: «Золотые маски» китайского пошива: бизнес на перепродаже на фоне пандемии
Комментарии читателей (0):