Расселение Москвы как выход из кризиса и карантина

Недавно аналитики Россельхозбанка пришли к выводу, что после распространения коронавируса часть жителей России переедут из городов в деревню. Там считают, что в обществе «существенно возрастет мотивация к переезду в сельскую местность, где привычный уклад жизни гораздо более устойчив, чем в городе». Даже называлась конкретная цифра — сменить место жительства за несколько лет могут два-три миллиона бывших горожан.

С прогнозом отчасти согласны экономисты, опрошенные ИА REGNUM. С осторожностью оценивая перспективы рурализации, они отмечают, что многие уже сейчас временно уехали на самоизоляцию на дачу, в малые города или посёлки. А некоторые, из-за возможной безработицы, попробуют на время кризиса перебраться туда, где проще выжить. Ведь безработный москвич, оставшись без средств, не сможет обеспечить себя даже едой.

«Конечно, сейчас 90% людей с удовольствием бы сбежало из городов. Но они оказались в мышеловке», — сказал корреспонденту ИА REGNUM председатель Русского экономического общества им. Шарапова, профессор МГИМО Валентин Катасонов.

Впрочем, большинство экспертов сходятся во мнении, что найти оплачиваемые рабочие места в сельском хозяйстве беглецам из городов найти будет непросто. И экономисты, безусловно, правы. Урбанизация стала следствием научно-технического прогресса, заменившего человека при производстве продуктов питания технологиями, механизацией, химией. Чтобы накормить население страны и даже наладить экспорт, нужно сравнительно немного людей. Да, массовое производство снизило качество, и определённый потенциал есть у небольших частных хозяйств, которые вернут прежние стандарты и найдут покупателя по более высокой цене. Но каков спрос на их продукцию будет в кризисное время?

Другими словами, сельское хозяйство не сможет сразу стать значимым источником рабочих мест. Государство в разные годы пыталось искусственно поддерживать деревню, запуская в малых городах и посёлках производственные предприятия, создавая места в бюджетной сфере, в том числе за счёт органов управления. Но система оказалась не жизнеспособна. Моногорода первыми не выдерживали экономического удара. Они удалены от покупателя, от поставщиков, медленно реагируют на изменение спроса. Да, овощехранилище или лесопилка могут располагаться в таких местах. Но необходимые для рынка мощности, как правило, уже созданы, рабочие места, в основном, заняты. А о бюджетниках на селе ярко сказал мэр Москвы Сергей Собянин, назвав их «лишними».

»У нас в сельской местности проживает сегодня условно лишних 15 млн человек, которые для производства сельскохозяйственной продукции с учетом новых технологий производительности на селе, по большому счету, не нужны. Это либо чиновники, либо социальные работники, либо еще кто-то», — заявил Собянин.

Отбросив этическую сторону высказывания, с точки зрения экономики мэр Москвы прав. Был прав в 2017 году. Сейчас, в 2020 году, в условиях самоизоляции и эпидемиологической угрозы в мегаполисах, формула «село — это только сельское хозяйство» утрачивает актуальность. Перед российскими деревнями могут открыться новые горизонты. Отдалённые населённые пункты с отдельными домами и участками земли в окружении живой природы представляются оазисами свободной жизни. Впервые за многие годы российская глубинка приобрела по-настоящему притягательные черты. И поэтому устремляют взгляды на село те, кто об этом раньше не думал, кто был обласкан городом. Завести двигатель для тектонического сдвига деурбанизации могут творческие профессии, кого ещё недавно называли «креативный класс», интеллектуальная основа городской среды, люди, которые безликий серый бетон раскрашивают смыслами. Эти специалисты настолько нужны городской экономике, что она позволяла им работать по сети из Таиланда, Вьетнама, Гоа, Бали и других экзотических мест. В Москве «креативщикам» прощают критику власти, недовольство и даже митинги, в их распоряжении были городские пространства и московские кафе. Их переезд в деревню город тоже примет, увидев свою выгоду.

Такой крупный современный город как Москва питается творчеством, без него он обнажит истинное нутро незавидных условий жизни — строгих ограничений, тотального контроля и зависимости от искусственных обстоятельств. И то, что некоторые эксперты называют «электронным концлагерем», — замену реальных услуг виртуальными, Big Date, оборот цифровых денег, работу систем слежения и допуска. У экономики нет вакансий для 15 миллионов «лишних» жителей села, но у неё есть работа для не менее многочисленного класса творческой интеллигенции вне зависимости от места проживания. И вот сейчас, впервые, появляются предпосылки для того, чтобы эти люди покинули города и переехали в сельскую местность.

Во-первых, качественный интернет появился и в глубинке. Не везде, но таких мест всё больше. Нет разницы, откуда работать удалённо — из изолированной московской квартиры или деревенского дома. Во-вторых, сейчас из-за пандемии только в сёлах есть свобода перемещения. Когда закончится это «сейчас», никто не знает, и также не знает, придёт ли оно опять новой волной с новым сезоном. Или в новом качестве. В-третьих, деревенская жизнь по-прежнему дешевле, и скромные, по московским меркам, зарплаты обеспечивают на селе зажиточную жизнь. В-четвёртых, зарубежные возможности выбраться из суровых условий российского города «на волю» стали недоступны, а воздух требуется для работы мозга. Скорее всего, после нормализации обстановки курорты Азии для граждан РФ станут ещё и обременительны финансово, поскольку уровень жизни там растёт, а доходы граждан России, увы, в пересчётах курсов валют, уменьшаются. В-пятых, развились и транспортные возможности. И за короткий промежуток времени из самой глухой точки России можно при необходимости добраться в Москву.

Российское село всегда было местом для творчества. Русские писатели XIX века нередко имели загородные усадьбы, где жили или наездами, или постоянно. Они вдохновлялись сельским бытом, русской природой. Лев Толстой, бывавший в городах, но критиковавший их устройство, так написал о Москве в своём дневнике:

В советские годы вплоть до 80-х годов существовало целое направление в литературе — «деревенская проза».

В современной культуре деревня легко нашла новое место, неожиданное. На сервисе YouTube уже несколько лет живёт и развивается сообщество деревенских видеоблогеров. Почти все каналы созданы переселенцами из городов, бывшими наёмными работниками и офисными клерками. Они первыми обозначили новую тенденцию.

«Города превратились в человейники, и это противоестественно», — по-философски ёмко объяснил мотив переезда своей семьи автор канала «Пятый угол. Мысли вслух».

Некоторые видеоблогеры стали настоящими звёздами YouTube. Канал «Семья в деревне» имеет 247 тысяч подписчиков. Его авторы, сбежавшие из города сначала в полузаброшенный посёлок в Ставропольском крае, а после купившие дом в Волгоградской области, во всех подробностях рассказывают о жизни небольшого животноводческого хозяйства. 231 тысяча подписчиков у «Деревенского блокнота» — кроликовода из Псковской области. До недавнего времени он работал охранником в Петербурге, но стал знаменитостью, когда перебрался в село. Его ролик о том, что в деревне можно жить на 2,5 тысячи рублей в месяц, набрал вирусную популярность.

Канал блогера koZadoZa (61 тыс. подписчиков) стал известен разговорной рубрикой в антураже бани, где автор рассуждал о городском и деревенском. Он уходил в тонкости, незаметные для городского жителя, лишённого возможности созерцания. Автор канала «Простая жизнь» (67 тыс. подписчиков) сбежал из Москвы с хорошей должности в крупной иностранной компании, а сейчас увлечённо мастерит поделки из дерева.

Всего за несколько лет на YouTube появились сотни каналов, авторы которых переехали из города в деревню. У каждого есть ролики, где объясняются причины решения. Как правило, это вдумчивые многолетние размышления, взвешивания и рассуждения, поиски, а дальше — решительный шаг. «Деревенский парень» (123 тыс. подписчиков) недавно объехал с камерой несколько соседних с ним населённых пунктов Тюменской области, где показал, высмеивая стереотипы, «нищету и голод» деревень — в реальности добротные хозяйства с ровными заборами и новыми постройками. Всё это говорит, что тема деурбанизации была актуальной ещё до пандемии. Однако в разгар эпидемии, когда почти все жители нашей страны оказались в клетках, может случиться новый виток.

Любопытно, что среди блогеров мало тех, кто занимался творчеством в городе. Многие ехали в неизвестность, рассчитывая на случайные подработки, поиск металлолома или сезонную занятость. Все они после переезда начали создавать готовый творческий потребительский продукт, и немало тех, кто стал востребован, популярен, для кого блог стал источником дохода, более прибыльным, чем старая работа. К багажу жизненного опыта добавилось время и свобода тем, что позволило раскрыть себя в новом качестве. Что же будет, если в деревню потянутся не охранники и инженеры, а копирайтеры, дизайнеры, музыканты, уже обеспеченные стабильным заказом и профессиональными знаниями? Творческая революция?

Ранее на ИА REX: Почему «Единая Россия» и мэрия Москвы провалились на выборах