Нефть и газ в современном мире — это не просто сырьевой ресурс и элемент отопления, а базовая составляющая для производства любого товара. На создание оборудования, изготавливающего продукт, необходимо затратить энергию того или иного вида — электрическую, термическую и так далее. Следовательно, цена конечного продукта будет находиться в прямой зависимости от цены приобретаемого «топлива». Этот вопрос также определяет и будущую конкуренцию товара на мировых рынках, поскольку чем дешевле стоимость его производства, тем ниже ценник и выше спрос.
Подобное положение определяет заинтересованность Европы в российских энергоносителях, которые ввиду трубопроводной системы доставки и относительно низкой цены добычи при высоком качестве имеют выгодную цену. Единственным препятствием для взаимовыгодной синергии всегда оставался вопрос импорта и экспорта, то есть маршрута доставок.
Поскольку основным покупателем российского природного газа, до начала строительства «Силы Сибири» безальтернативно являлся Евросоюз, а точнее государства Евросоюза, диверсификация рисков доставки голубого топлива в ЕС была для Москвы приоритетной. Однако со стороны Европы, вплоть до начала активного использования Вашингтоном Киева в качестве инструмента давления («газовая война»), вопрос маршрутов не поднимался. Лишь после нескольких наиболее ярких примеров шантажа в дело вступила бизнес-логика.
Снабжение потребителей в то время происходило по двум основным маршрутам. Первый, через газотранспортную систему Украины, представляющую из себя доставшуюся в наследство от СССР систему магистральных газопроводов, распределительных сетей, газохранилищ, компрессионных и газоизмерительных станций. Второй, через газопровод Ямал-Европа, проходящий по территории Белоруссии и Польши.
По итогам газовых войн в ЕС был сформирован консенсус, по которому Россия считалась надежным поставщиком, а Украина — ненадежным транзитером. Слабое звено в системе показало, что Европе нельзя критически зависеть от одного маршрута поставок, особенно, когда речь идет о транзитных странах, являющихся ареной конфронтации великих держав.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Кроме очевидных геополитических рисков, маршруты через Украину и Белоруссию приводили к дополнительные тратам на транзит газа. Поэтому наиболее логичным решением с долгосрочной выгодой была постройка газопроводов без транзитных элементов.
Первым таким проектом стал «Северный поток-1» (Nord Stream) — магистральный газопровод между Россией и Германией прошедший без посредников по дну Балтийского моря. Частью общей ветки также стали газопроводы «Грязовец — Выборг» в России, а также OPAL и NEL в Германии.
Проект удалось реализовать, поскольку за его введение выступала Германия, Голландия и Франция, а небьющейся картой для возражений стала необходимость ухода от ненадежных транзитеров. Против выступили страны Восточной Европы и США, но поскольку позиции Вашингтона и стали причиной для создания данного маршрута, достаточных аргументов у Госдепа не было.
В октябре 2012 года начались поставки по двум ниткам газопровода в коммерческом режиме, однако вскоре выяснилось, что хотя «Северный поток» — самый длинный подводный маршрут экспорта газа в мире (1224 км) его мощности для удовлетворения растущего спроса не хватает. Решением стало строительство новых линий, сориентированных по той же парадигме минимизации транзитный государств. Одобренными всеми участниками проектами стали газопроводы «Северный поток-2» и «Турецкий поток».
Сами по себе оба эти проекта имели под собой рациональную коммерческую основу: потребление газа в Европе в предстоящие 20 лет гарантированно возрастет, Германия ставит перед собой цель сократить использование ядерной и угольной энергетики за счет газа, да и в экологической плоскости данный вид энергии наиболее предпочтителен.
В этих условиях расширение поставок из России с учетом запасов страны и сформированной трубопроводной системы всегда являлось логичным решением, но старт этому процессу снова дали американцы, вновь устроив «газовые игры» рукам Киева.
Берлин озаботился вопросом диверсификации и дал «Северному потоку-2» зеленый свет. Маршрут, среди прочих европейских стран давал наибольшие выгоды именно Германии, поскольку не только гарантировал приобретение газа напрямую и по конкурентоспособным ценам на много лет, но и одновременно делал страну главным газораспределительным хабом Европы.
Берлин увеличивал свой вес в Евросоюзе, Россия укрепляла свой авторитет в ЕС, а также стабилизировала риски потенциальной конфронтации формулой: «кто торгует, тот не воюет». По иронии, именно эти причины и способствовали росту внешнего давления и напряженности.
В глобальной политике США на европейском направлении главенствуют две формулы, первая является основополагающей идеей создания НАТО: «держать русских вне Европы, американцев — в Европе, а немцев — под контролем». Вторая, касается удержания всего ЕС под контролем США и сводится к простому принципу — всеми методами не допускать сближения Москвы и Берлина.
Даже после антиконституционного переворота на Украине в 2014 году, Министр иностранных дел России Сергей Лавров уже обозначил эту проблему. Глава МИД тогда сказал, что с точки зрения сугубо региональных целей, Вашингтон с помощью революции реализовывает планы по недопущение сближения России и ФРГ.
«Цель США в украинском кризисе, — заявил он, — не дать и не позволить нам с ЕС углублять партнерство, а еще лучше — отбросить перспективы такого партнерства назад. Особенно между Россией и Германией. Говорю об этом не просто потому, что догадываюсь. У меня есть источники, которым я доверяю».
Разумеется, в той же парадигме стоит рассматривать и газовый вопрос.
При окончательной реализации «Северного потока-2» и «Турецкого потока», США теряли инструмент раздора между Россией и ФРГ в лице Украины, поэтому контроль над газовым вентилем был заменен на образ «агрессивной Москвы». Для блокады строящихся потоков, Вашингтон озаботился поиском союзников в самой Европе, провоцируя некоторые европейские страны выступить против проекта, пугая их усилением Германии. Но в целом, при давлении разыгрывалась русофобская карта.
Тем не менее, изоляция России ни к чему не привела, а начавшееся уже с 2015 года открытое партнерство Берлина и Москвы, прямо под инструментарием пропаганды и санкционных воин встряхнуло Евросоюз, где с каждыми годом все сильнее укрепляется линия на самостоятельное отстаивание интересов.
Причем чем необоснованнее становится ответное давление США, тем выше поднимает голову консервативная линия Европы, а она призывает не только восстановить отношения с Москвой, но и не отдавать больше на откуп маргиналам политику Евросоюза, не выполнять слепо указания из-за рубежа.
В результате продемонстрированного укрепления России, вместо «разорванного в клочья» состояния, а также минимального, но все же имеющегося роста самостоятельности ряда стран ЕС, «Северный поток-2» продолжил свое строительство. К осени 2019 года проект завершен на 81%, по плану имея шансы быть реализованным до конца года.
При этом заместить российский трубопроводный газ, не потеряв при этом в конкуренции своей продукции на мировых рынках, Европа не в состоянии, так как российское голубое топливо, его себестоимость и готовые транзитные системы делают его наиболее выгодным.
«Турецкий поток» — аналогичен по целям своего создания с той лишь разницей, что имеет на пути один хаб — Турцию, а его экспорт предназначен для снабжения газом Южной Европы.
Комментарии читателей (0):