Провал исторической политики России

Десять лет назад, в 70-ю годовщину начала Второй мировой войны, Запад развернул крупномасштабное наступление на Россию на историческом фронте.

Началось массированное внедрение в общественное сознание принципиально новой концепции войны, основанной на тождестве нацизма и «сталинизма», равной ответственности СССР и Третьего рейха за начало мировой бойни (Пакт Молотова-Риббентропа должен был служить тому «наглядным доказательством»).

Конечно, «научные» и пропагандистские наработки этой концепции проводились еще во времена Холодной войны, но поставить их на острие международной политики Запад тогда не решился — в ответе СССР никто не сомневался. В 1990-е гг. нужды в пересмотре истории войны у Запада не было. Там господствовала уверенность, что от краха СССР Россия уже не оправится, соответственно, зачем тратить силы на умирающего противника.

Только в середине «нулевых», когда Запад с изумлением обнаружил, что Россия не только выжила, но еще и претендует на возвращение в ранг великих держав, опираясь на статус Постоянного члена Совбеза ООН, обретенного по результатам Победы, началась раскрутка маховика исторической политики. Новая концепция войны, по замыслу западных стратегов, должна была содействовать четкому и однозначному распределению ролей в новой геополитической картине мира XXI века:

• Запад — спаситель человечества от чумы двадцатого века (тоталитаризма в форме нацизма и «сталинизма»). Он принес на алтарь победы неисчислимые жертвы. Его священный долг, миссия — не допустить повторения трагедии прошлого столетия, защищать и продвигать демократию;
• Россия, как и послевоенная Германия, — правопреемник потерпевшей поражение тоталитарной империи, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если Германия давно встала на путь исправления и искупления и заслужила право войти в семью цивилизованный народов, то России еще только предстоит этот путь пройти. «Десталинизация», как и «денацификация», — тяжелый и долгий процесс.

«Замах на рубль, удар на копейку»

В России на «историческую» атаку Запада, надо признать, отреагировали незамедлительно, причем на самом высоком уровне. А это однозначно свидетельствовало о прекрасном понимании руководством страны того, что пересмотр истории Второй мировой войны — это проблема не историческая, а геополитическая, и решать ее надо не историкам, а политикам.

15 мая 2009 г. Президент (на тот момент) Дмитрий Медведев своим Указом создал специальную Комиссию при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России. Назначил ее руководителем одного из высших государственных чиновников страны — руководителя Администрации Президента РФ. Тем самым возвел борьбу с подменой смысла Второй мировой войны в ранг государственной политики.

Тогда это событие произвело эффект разорвавшейся бомбы. Страны Запада и подконтрольные им международные структуры, давно превратившие историю в эффективное средство решения политических задач, дружно закричали о недопустимости вмешательства государства (естественно, российского) в исторические споры. Либеральная общественность внутри страны и вовсе устроила истерику: цензура, свобода нашего слова в опасности, 37 год на пороге.

Всего через несколько месяцев после создания Комиссии в 70-ю годовщину начала Второй мировой войны (1 сентября 2009 г.) в «Российской газете» вышла в свет программная статья министра иностранных дел Сергея Лаврова «Трагедия Второй мировой: кто виноват?», в которой он ясно и недвусмысленно предостерег Запад от попыток переписать историю: «Верхом исторического ревизионизма стала попытка поставить знак равенства между 23 августа и 1 сентября 1939 года — заключением советско-германского Договора о ненападении и нападением Германии на Польшу. <…> Победа далась нам слишком дорогой ценой, чтобы мы позволили ее у нас отнять. Для нас это — «красная линия». Если кому-то хочется нового идеологического противостояния в Европе, то исторический ревизионизм, попытки превратить историю в инструмент практической политики — прямой к нему путь».

Сильно сказано. Казалось бы, после таких заявлений официального представителя великой державы заказчики новой концепции войны должны были «семь раз отмерить» прежде чем начинать раскручивать маховик кампании по пересмотру истории Второй мировой. Однако на Запад предупреждение Сергея Лаврова абсолютно не подействовало. Почему? Полагаю, никто просто-напросто не поверил в то, что слова министра иностранных дел России будут подкреплены делами. И надо признать — они не ошиблись.

Всего через несколько дней после грозной статьи Сергея Лаврова польский Сейм 23 сентября 2009 г. принял Резолюцию, в которой квалифицировал освобождение Красной Армией в сентябре 1939 г. оккупированной поляками Западной Украины и Западной Белоруссии, как агрессию против Польши. Тем самым, впервые на официальном уровне Советский Союз был объявлен агрессором, развязавшим Вторую мировую войну (пока совместно с Германией).

Какой была российская реакция? Предельно лаконичный Комментарий Департамента информации и печати МИД с призывом жить дружно и оставить историю историкам: «По-прежнему глубоко убеждены, что вопрос о генезисе Второй мировой войны по прошествии семидесяти лет должен быть, наконец, оставлен историкам». Государственная Дума и вовсе решила не унижаться до ответных шагов в связи со столь «несущественным» событием и поручила комитету по международным делам направить польским коллегам письмо с призывом жить дружно.

Менее чем через год после этой польской провокации власти России и вовсе решили во имя этой самой дружбы в очередной раз покаяться перед Варшавой за сталинские «преступления» в специальном Заявлении парламента страны: «Наши народы заплатили огромную цену за преступления тоталитаризма. Решительно осуждая режим, пренебрегавший правами и жизнью людей, депутаты Государственной Думы от имени российского народа протягивают руку дружбы польскому народу и выражают надежду на начало нового этапа в отношениях между нашими странами, которые будут развиваться на основе демократических ценностей».

Для сравнения давайте посмотрим, как сражается на историческом поле Польша и не она одна, а в целом противники России. В том же 2009 г. военный историк Сергей Ковалев на сайте Министерства обороны опубликовал статью в защиту Пакта Молотова-Риббентропа, в которой предал гласности факты неблаговидной деятельности Польши, направленной на срыв всех попыток СССР создать в 1939 г. антигитлеровскую коалицию.

Вывод автора с научной точки зрения был безупречен, а с политической предельно политкорректен: «Значительная доля ответственности за провал усилий по созданию коллективного противовеса фашистской агрессии лежит и на «малых» странах Европы. Романтическая вера в справедливость и защиту со стороны западных демократий, заигрывание вместе с тем с гитлеровской Германией, антисоветская зашоренность (нередко с антирусскими элементами) превратили их на некоторое время в фишки на мировой политической доске, где они не могли повлиять на ход событий».

Напомню, это была научная статья военного историка, а не Резолюция парламента страны. Однако Польша устроила грандиозный скандал («нас обвинили в начале Второй мировой!»). Грозилась даже разорвать дипломатические отношения с Россией. В поддержку оклеветанной жертвы двух тоталитарных империй зла тут же выступили ведущие западные СМИ, правительства и пресса прибалтийских республик, Грузии и Молдавии. Как обычно, в истерике забилась прогрессивная общественность России.

Реакция российской власти не заставила себя долго ждать. Испуг был столь велик, что статью стремительно стерли с сайта Министерства обороны, а начальнику Генерального штаба (!) генералу армии Макарову пришлось лично откреститься от автора: «Данная публикация носит дискуссионный характер, является отражением точки зрения автора, но никак не официальной позицией министерства обороны России».

Фактически Россия извинилась перед Польшей за то, что кто-то у нас в стране посмел сказать правду о предвоенной политике польского государства. И это произошло уже после создания президентской Комиссии по противодействию фальсификации истории.

Нельзя забывать и того, что все та же прогрессивная общественность тогда требовала обрушить на автора крамольной статьи всю мощь этой самой президентской Комиссии и развернула кампанию травли историка, с целью сорвать защиту его докторской диссертации.

Вот такой наглядный урок был преподан всем российским ученым — знай, что с тобой будет, если посмеешь противиться новой трактовке истории войны и усомнишься в преступном характере Пакта Молотова-Риббентропа.

Так российская власть защищала «красную линию» практически до самого последнего времени. С одной стороны была последовательная и жесткая, бескомпромиссная историческая политика, с другой, умоляющие призывы оставить «историю историкам», создание видимости бурной деятельности и регулярные победные реляции — мы не поддались на очередную грязную провокацию фальсификаторов истории, стремящихся обострить наши отношения с … (далее по списку государств, устраивающих глумление над памятью о советских воинах-освободителях).

Отсюда и неизбежный результат — базовые положения новой концепции войны (равная ответственность СССР и Третьего рейха, Пакт Молотова-Риббентропа — спусковой крючок войны) уже закреплены на уровне официальных документов ПАСЕ, ОБСЕ и большинства стран Запада, прочно вошли в западное общественное сознание. Медленно, но верно идет работа по подготовке Нюрнберга-2 — процесса над «сталинизмом». Начато внедрение идеи об ответственности Советского Союза за Холокост. Если осознать, что подмена смысла Второй мировой войны — события определившего судьбы мира — задача архисложная, то такой результат, достигнутый всего за 10 лет, это крупный геополитический успех Запада. А, соответственно, геополитическое поражение России.

Признание провала

В мае 2019 г. Сергей Лавров опубликовал статью «О Победе», в которой, если называть вещи своими именами, констатировал полный провал российской политики на историческом поле. Что позволяет так говорить о статье, в которой российский министр вновь, как и десять лет назад, обрушил громы и молнии на западных фальсификаторов истории Второй мировой войны, можно сказать, пригвоздил их к позорному столбу? Именно эти «громы и молнии».

Сама необходимость появления этой статьи наглядно свидетельствует об очевидном факте — все, что Сергей Лавров призывал Запад не делать 10 лет назад во имя здравого смысла или хотя бы из страха перед ответной реакцией России, Запад не только сделал, но и продолжает делать. Более того, ныне он это совершает в несоизмеримо более кощунственной форме, чем в 2009 г. Тогда никто еще не решался устраивать массовый снос памятников советским воинам, объявляя их памятниками оккупантам, как это сделала в последние четыре года Польша.

Кстати, сделала совершенно безнаказанно. На публику был вулкан гнева, десятки филиппик официального представителя МИД РФ Марии Захаровой, поставившей даже польское руководство на одну доску с запрещенной в России ИГИЛ: «Те, кто уничтожает памятники в Польше, во многом уподобляются ближневосточным террористам».

В то же время, за кулисами, МИД тихо и буднично продлил на очередной срок крайне выгодный для Польши Договор о дружественном и добрососедском сотрудничестве. Тот самый Договор, статья №17 которого прямо обязывает поляков охранять советские воинские мемориалы.

Впрочем, только констатацией провала исторической политики России содержание новой статьи Сергея Лаврова, конечно же, не ограничивается. «Наши недоброжелатели, — пишет он — стремятся умалить роль Советского Союза во Второй мировой войне. Представляют СССР если не как главного виновника войны, то как агрессора — наряду с фашистской Германией, муссируют тезисы о «равной ответственности». … Не лишне напомнить, что даже в годы холодной войны подобного кощунства не наблюдалось, хотя идеологическое противостояние, казалось бы, к этому располагало. Тогда мало кто осмеливался оспаривать решающую роль СССР в нашей общей Победе».

Главным здесь являются не дежурные и набившие оскомину, при всей их правильности и справедливости, обвинения в адрес фальсификаторов истории, а слово «осмеливался». Сразу возникает вопрос — а почему они сейчас осмелели? Полагаю, что именно этот вопрос имеет ключевое значение для понимания характера российской исторической политики в последнее десятилетие и причин ее полного провала.

Конечно, у РФ и СССР — совершенно разные весовые категории. Нынешняя Россия еще только-только возвращает себе статус великой державы, а Советский Союз имел статус сверхдержавы. Но списывать на это беззубую историческую политику ни в коей мере нельзя. Достаточно вспомнить, как на историческом поле воюют Турция или та же Польша.

Нельзя объяснить «странности» исторической политики России и непониманием серьезности угрозы. Как уже выше говорилось, российская власть на вызов новой концепции войны ответила сразу же и на самом высоком уровне. Да, и в последней статье Сергея Лаврова четко говорится о геополитической подоплеке якобы «исторических» споров: «Сегодня, извращая прошлое, западные политики и пропагандисты хотят заставить общественность сомневаться в справедливости того мироустройства, которое было утверждено в Уставе ООН по итогам Второй мировой войны. Взят курс на подрыв существующей международно-правовой системы, ее замену на некий «порядок, основанный на правилах». Здесь ни прибавить, ни убавить. Диагноз абсолютно четкий.

Поэтому первопричину краха исторической политики российских властей надо искать не в мощи или немощи государства и не в глупости или безволии чиновников. Она в природе правящего класса России, сформировавшегося в конце 1980-х — начале 2000-х.

Интересы элиты, а не ошибки исполнителей

Уникальность российской ситуации состоит в том, что в отечественной элите есть влиятельная группировка кровно заинтересованная в развенчании Победы. Кроме того, есть не менее влиятельная группировка абсолютно незаинтересованная в противодействии западной политике пересмотра смысла войны, и есть еще более многочисленная и влиятельная группировка, интересы которой препятствуют организации эффективного отпора фальсификаторам.

Проще всего позицию первой группы, активно поддержавшей западную концепцию истории войны, объяснить ее стремлением угодить Западу, привычкой «шакалить у посольств» и любовью к иностранным грантам. Однако полагаю, что эта публика (именуемая сейчас либералами, а в 80−90-е гг., демократами) все это писала/говорила бы и на общественных началах, хотя за гонорары «зеленью», конечно, делать такое сподручнее.

Стремление к очернению русской истории у части российской элиты возникло не сегодня и не в горбачевскую Перестройку. Как отмечал академик Александр Панченко, еще в царствование Николая I в России проявились люди, в сознании которых произошло отождествление понятий «Россия» и «зло», и которые стали бороться не со злом в России, а с Россией — источником зла. О них писал Пушкин:

Ты просвещением свой разум осветил, Ты правды лик увидел, И нежно чуждые народы возлюбил, И мудро свой возненавидел.

Ты руки потирал от наших неудач, С лукавым смехом слушал вести, Когда полки бежали вскачьИ гибло знамя нашей чести.

Причина появления таких людей в русском обществе и сама природа этого явления глубоко и всесторонне исследованы в теории антисистем Л.Н. Гумилева и теории Малого народа И.Р. Шафаревича. Особо бдительным товарищам сообщаю, что «малый народ» и «евреи» — это не синонимы.

Для нас в данном случае важно то, что деятельность этих людей, составляющих «по научному» антисистему или малый народ, всегда неизбежно предполагает в качестве главной цели разрушение источника зла, т. е. России, «до основания». Однако добиться этой цели невозможно пока не разрушишь систему ценностей народа, не оторвешь нацию от ее корней, пока не внедришь в общественное сознание ненависть к своему прошлому. Поэтому обращение к «исторической политике» было закономерным результатом выхода на общественную арену этих радикальных борцов «за светлое будущее», преисполненных ненавистью к России и всему русскому. Они очень быстро превратились в радикальных борцов с прошлым, с традицией. Достоевский, вложил в уста одного из таких «бесов» чеканную формулу: «Кто проклянет свое прежнее, тот уже наш». Так было во времена Достоевского, так остается и сейчас.

Причем деятельность этих «бесов», регулярно меняющих самоназвания и знамена, не сводится лишь к «языку ненависти», с проявлениями которого, например, мы сталкиваемся ежегодно перед 9 мая. Напомню некоторые их перлы. Игорь Губерман (поэт):

«На самом деле ведь Великой Отечественной войны не было. Была Вторая мировая война, которая началась в сентябре 1939 года, когда Сталин и Гитлер поделили Восточную Европу».

Артемий Лебедев (дизайнер):

«В России есть только один культ хуже православия — культ Дня победы».

Подобных высказываний представителей российской элиты, особенно ее творческой части, можно привести огромное множество. Но, если бы только этими вспышками ненависти все и ограничивалось. Свобода слова, как-никак. К сожалению, все гораздо серьезнее.

Начало на Западе массированной кампании по пересмотру истории войны совпало по времени с началом в России кампании модернизации страны, провозглашенной тогдашним Президентом Дмитрием Медведевым. Причем, очень быстро выяснилось, что во имя светлого модернизированного будущего необходимо в первую очередь радикально модернизировать сознание народа, а значит, как водится, «снести» его обветшавшие традиции и ценности.

Игорь Юргенс, руководитель организации, выступавшей в качестве идеологического штаба Дмитрия Медведева (ИНСОР) так прямо и заявил, что основная опасность для страны —

«архаичность российского народа, который не раньше 2025 года окажется «ментально совместим» со среднестатистическим прогрессивным европейцем».

Владислав Сурков, в те годы первый заместитель главы Администрации Президента, главный идеолог и пиарщик правящего режима, тогда же провозгласил лозунг: «Осторожно — традиция!». Интересен и контекст, в котором он предложил рассматривать модернизацию:

«Большевизм — он рвал с внешними атрибутами и традициями, но суть традиции, архетип удержался, и он прорвался через все наслоения. По типу это была тирания в чистом виде, абсолютистская модель общества… И она нашла место себе в России именно потому, что этот архетип не был преодолен».

Как видим, влиятельнейшие люди в российской элите практически открытым текстом заявляли о том, что их цель — разрушение народного архетипа, конечно, во имя блага этого самого народа. В этих условиях вполне закономерно Победа, народная память о Великой Отечественной войне оказались одними из главных препятствий на пути к очередному «светлому будущему», теперь в рамках западной цивилизации и торжества «общечеловеческих» ценностей в модернизированной России.

Гордость за страну, за деяния своих отцов и дедов — стержень, не сломав который русский архетип не уничтожить, а значит не уничтожить и Россию, как источник «зла». Поэтому новая западная концепция войны (война двух тоталитарных режимов) для «них» оказалась просто подарком. Ее продвижения и внедрение в российское общественное сознание в полной мере отвечало устремлениям данной группировки в российской элите. Поэтому неудивительно, что по глумлению над подвигом солдат-победителей российский кинематограф даст фору любому западному.

Конечно, искренних адептов борьбы с Россией, как источником зла, преисполненных ненависти ко всему русскому, в правящем слое России абсолютное меньшинство. Но, во-первых, они в значительной мере контролируют сферу идеологии и пропаганды, а, во-вторых, они опираются на куда более многочисленную группировку в российской элите, которую все тот же Владислав Сурков очень точно назвал «офшорной аристократией». Главная их мечта — стать частью западной элиты. Запад для них — свет в окошке, а Россия — лишь «зона свободной охоты», по точному определению Михаила Ходорковского.

Ссориться с Западом из-за каких-то там трактовок исторических событий этой публике, ворочающей миллиардами, было совершенно не с руки. Хотя и принимать западную позицию у них тоже не было никакого резона. В чем-чем, а в глупости российскую элиту заподозрить трудно. Она прекрасно понимает, что капитуляция на историческом поле, неизбежно приведет к капитуляции на политическом, а далее и экономическом. Тогда «охотничьи угодья» неизбежно сменят хозяев, но без этих «угодий» ни о каком членстве в западной элите не может быть и речи. За что боролись?

Несомненно, в элите есть и искренние патриоты страны и их немало Те, для кого Россия — Родина, а не «империя зла» и не «зона свободной охоты». Однако специфические особенности этой элитной группы, вышедшей на ключевые позиции в нулевые годы, но ментально сформировавшейся еще в период краха СССР, и в 90-е годы, мало способствуют противодействию фальсификации истории. Практически все они, за редким исключением, являются убежденными западниками. Иные просто и не могли попасть во властный слой по правилам игры, определившимся еще при Горбачеве и действующим поныне.

Однако если вы стремитесь стать частью Запада, пусть из самых, что ни на есть патриотических побуждений, то ваша позиция не может в корне отличаться от позиции Запада как целого. Хотя вполне допустимо противоречие с позицией того или иного члена западного сообщества. Поэтому многие российские политики из кожи вон лезли все последние десять лет, стараясь представить пересмотр истории Второй мировой войны результатом происков или стран «новой Европы» или пережитком холодной войны, а никак не отражением стратегических интересов Запада, как цивилизационного целого.

Немалую роль в провале исторической политики России сыграл, несомненно, и антисоветизм с антикоммунизмом, свойственный всем группам российской элиты. Как можно было реально противостоять Западу, провозгласившему тождество нацизма и коммунизма/"сталинизма», если вся идеология и пропаганда в современной России строилась и строится на отрицании советского, коммунистического прошлого, на его очернении, если она вся пропитана антисталинизмом (сколько бы либералы не обвиняли Путина в реабилитации Сталина)?

Именно такие свойства отечественной элиты, сформировавшейся в период политического, духовного и экономического развала, предопределили характер российского ответа на «исторический» вызов Запада.

Политика «умиротворения»

Нельзя сказать, что борьба против пересмотра смысла Второй мировой войны российской властью не велась. Велась и очень даже напряженная. Ни «офшорные аристократы», ни тем более патриоты-западники совершенно не были заинтересован в том, чтобы из элиты великой державы, имеющей право претендовать на особое место в мировой иерархии, превратится в элиту государства, обязанного перед всем миром каяться и платить по историческим счетам. Что неизбежно, среди прочего, сократило бы и доходы правящего класса с обретенных «охотничьих угодий». Однако при этом и те и другие совершенно не были заинтересован и в том, чтобы рассориться с Западом.

Поэтому на историческом фронте для российской власти главным было не правду о войне отстоять, а постараться убедить Запад «закрыть тему». Попытаться во что бы то ни стало соединить несоединимое: с одной стороны, не допустить перевод России из статуса державы-победительницы в статус поверженного агрессора, с другой, сохранить единство с Западом, добивающимся этого перевода.

Отсюда и специфическая стратегия российской исторической политики. Мы признаем преступную природу «сталинского тоталитаризма» и аморальность Пакта Молотова-Риббентропа. Но он не был «единственным спусковым крючком» войны, вы сами не без греха, претензий к вам можно предъявить огромное множество (Мюнхенский сговор, странная война и т. д.). В связи с этим давайте оставим историю историкам, а сами займемся взаимовыгодным экономически сотрудничеством и строительством единой Европы от Лиссабона до Владивостока. Казалось бы, предельно прагматичный подход — «и волки сыты и овцы целы».

За последние десять лет сколько было написано и сказано о губительности и бесперспективности такой политики. Сколько отдельными энтузиастами и целыми научными учреждениями было выдвинуто инициатив, реально способных переломить ход борьбы на историческом фронте. НО все «как об стенку горох». И дело не в том, что кто-то там «наверху» чего-то не понимал. Просто интересы правящего класса и России в этом вопросе полностью разошлись.

Результат закономерен. Такая политика не могла не провалиться. Нельзя было убедить Запад вывести геополитическую составляющую за скобки исторических споров, в условиях, когда ради этой геополитической составляющей Запад и начинал кампанию пересмотра истории Второй мировой войны.

«Заграница нам поможет?»

Однако «все течет, все изменяется». В конце 2014 г. в разгар украинского кризиса Владимир Путин на встрече с молодыми учеными-историками вдруг заявил:

«Советский Союз подписал договор о ненападении с Германией. Говорят: ах как плохо. А что же здесь плохого, если Советский Союз не хотел воевать? Чего же здесь плохого-то? Это первое. А второе: даже зная о неизбежности войны, полагая, что она может состояться, Советскому Союзу, кровь из носа, нужно было время для того, чтобы модернизировать свою армию».

Всего через несколько месяцев, 10 мая 2015 г., на совместной пресс-конференции с Ангелой Меркель Владимир Путин еще раз подтвердил, что считает заключение Пакта Молотова-Риббентропа в тех исторических условиях оправданным.

Скандал вышел немалый. Газета «Ведомости» так информировала читателей о реакции западных СМИ на слова Путина:

«В заголовке статьи Daily Telegraph говорится, что Путин сказал, что в «советско-нацистском пакте» не было «ничего плохого». The New York Times пишет, что Путин «выступил в защиту» «советско-нациcтского пакта». Израильская Ha'aretz пересказала статью Telegraph с заголовком о том, что Путин назвал «советско-нацистский» пакт легитимным и возложил ответственность на Великобританию за действия Гитлера в Европе. Irish Independent в заголовке приписывает Путину слово «безобидный» в качестве характеристики пакта. В заголовке Independent говорится, что Путин предлагает винить Францию и Британию за военные действия нацистов в Европе».

Влиятельная британская газета «Financial Times», на основе анонимного опроса западных дипломатов, пришла к показательному выводу — реабилитация Путиным Пакта «может означать, что Россия пересматривает современный мировой порядок"(!). Ни много, ни мало. Как видим, геополитическая подоплека «исторических» споров о начале Второй мировой войны и Пакте Молотова-Риббентропа — секрет полишинеля.

Крайне болезненной реакция на слова Путина была не только на Западе, но и в самой России. Либеральная общественность, как у нее водится в таких случаях, тут же впала в истерику. Ее кумиры и властители дум с пеной у рта бросились напоминать читателям, зрителям, слушателям о преступной природе Пакта. И это были совсем не маргиналы. Так, например, счел необходимым на страницах газеты «Коммерсантъ» дезавуировать высказывание Президента (правда, не называя его) многолетний руководитель Государственного архива РФ Сергей Мироненко:

«Пакт Молотова-Риббентропа — это … преступление советского руководства и лично товарища Сталина».

А еще говорят, что в России авторитаризм.

Сейчас мы можем только гадать, то ли из-за мощного сопротивления в российской элите и крайне негативной реакции Запада, то ли по каким-то еще неизвестным нам причинам, перелома в исторической политике и официальной реабилитации Пакта вслед за словами Путина не последовало.

Однако в 2019 г., Сергей Иванов, мягко говоря, не последний человек во властной иерархии России, счел необходимым в обширном интервью РИА «Новости» высказать свой взгляд на Пакт Молотова-Риббентропа:

«Требовалось оттянуть начало войны с Германией. И почему СССР должен был первым вступить в войну с гитлеровской Германией, вопреки ясно декларированному мнению правительства Польши, и навязывать полякам свою защиту, посылать на смерть своих солдат ради спасения Польши, когда Великобритания и Франция воевать с ней не хотели?».

Мало этого Сергей Иванов заявил о том, что инициированное Александром Яковлевым осуждение Пакта на Съезде народный депутатов СССР «служило делу нашего дипломатического, идеологического и фактического разоружения перед Западом в перестроечную эпоху и в 90-е». Еще недавно такое высказывание из уст видного представителя власти трудно было даже представить.

К одним только словам новые веяния, обнаружившиеся летом 2019 г., не свелись. В России было принято решение салютом отметить 75-летие освобождения от немецко-фашистских захватчиков столиц прибалтийских республик СССР. Напомню, в рамках новой концепции войны и признания преступной природы Пакта, их полагалась считать жертвами «советской оккупации».

Прибалтийские режимы тут же попытались задействовать ранее безотказно работавшую «дубину» Пакта и Секретных протоколов.

«Это циничный шаг и провокация в преддверии 80-й годовщины пакта Молотова-Риббентропа и его секретных протоколов, создавших предпосылки для начала Второй мировой войны и оккупации Литвы» — заявили в литовском МИДе.

Раньше, после подобных напоминаний о «сговоре» Сталина-Гитлера Москва тут же отступала и начинала извиняться. В данном же случае, им просто посоветовали не лезть в чужие дела — когда и в честь чего салютовать Россия решает сама.

Возникает вопрос — почему власть явно идет на пересмотр официального отношения к Пакту? Прозрели? Смешно. Статья Сергея Лаврова уже из далекого 2009 г. явно показывает, что никто «наверху» в истинных геополитических целях кампании по пересмотру истории никогда и не сомневался. Что же изменилось?

В ответ на этот вопрос кто-то вспомнит про «крота истории», который «роет медленно, но неотвратимо». Кто-то скажет, что, наконец, дали результат труды огромного количества одиночек, на свой страх и риск, часто при прямом противодействии властных структур, сражавшихся все эти годы на историческом поле — «количество перешло в качество», «вода камень точит». Возможно. Только и об интересах российской элиты забывать не стоит.

С начала 1990-х гг. жизненные стратегии представителей правящего класса строились примерно по одному алгоритму: зарабатывать здесь, жить там. Замок в Англии или вилла на Лазурном берегу считались признаком жизненного успеха даже у тех, кто не имел ни малейшего шанса ими обзавестись. То был «элитный идеал», к которому должен был стремиться каждый, мечтающий приобщиться к кругу избранных.

Отсюда, как уже говорилось выше, упорное стремление уклониться от противостояния с Западом, тем более из-за «каких-то там исторических вопросов», стремление к максимальным уступкам ради достижения компромисса. Но в последние несколько лет Запад «перегнул палку», он слишком явно дал понять, что на компромиссы идти не собирается.

Элиту поставили перед выбором: или капитуляция России, чреватая утратой контроля над «охотничьими угодьями»; или утрата «замков» и «вилл», обретенных на доходы от «охотничьих угодий». Судя по всему, в российской элите все более и более растет влияние тех, кто предпочитает сделать трудный, но прагматичный выбор в пользу «угодий». Сдашь «угодья» — отберут и «замки», сохранишь «угодья» — новые «замки» построишь.

Соответственно, сторонникам этого выбора необходимо сильное государство, способное обеспечить сохранность их «угодий». Капитулировавшее государство, в том числе на историческом фронте, на такую роль не подходит по определению. Оно годится лишь на роль инструмента перераспределения собственности, в широком смысле слова, в пользу победителей.

Поэтому, как говорится, нет худа, без добра. Запад собственноручно создал условия для начала радикального пересмотра исторической политики России. Состоится пересмотр или не состоится, сейчас предсказать невозможно. Но тенденция обозначилась. Похоже, что интересы элиты и государства на историческом фронте на какое-то время могут совпасть.

Впрочем, и обольщаться слишком не стоит. Идеалы российской элиты не изменились. По своей природе она осталась прежней. Показательно, что даже на пятом году украинского кризиса в правящем классе России немало тех, кто продолжает надеяться на то, что все происходящие — это трагическое недоразумение или следствие чьих-то ошибок, что главное «не обострять» и стремится найти компромисс с некими здоровыми силами Запада.

Показательна и реакция Москвы на восстановление полномочий российской делегации в ПАСЕ. Зам. министра иностранных дел РФ Александр Грушко тут же поспешил заявить о готовности вернуться к проекту Большой Европы от Лиссабона до Владивостока:

«Мы рассчитываем, что с началом в ЕС нового политического цикла удастся наконец вернуться к работе, к которой мы приложили немало усилий и времени, по выстраиванию на равноправной и взаимовыгодной основе общего экономического и гуманитарного пространства от Лиссабона до Владивостока» (4 июня 2019, ИНТЕРФАКС).

А какую бурю восторга вызвало недавнее заявление Макрона о том, что Россия — европейская страна и надо вместе работать над строительством Европы от Лиссабона до Владивостока.

Надежда, как известно, умирает последней. Особенно если под нее выстроены жизненные стратегии правящего класса. Поэтому временное совпадение интересов государства и элиты, порожденной распадом страны, даже если и не будет кратковременным, оно все равно останется временным.