Вклад Рихарда Зорге в победу в Битве под Москвой. Часть 2

Сообщения об опасности японского удара с востока, безусловно, оказали большое влияние на решение советского политического и военного руководства и лично И.В. Сталина в самый трудный и опасный период войны с Германией летом-осенью 1941 г. проявить выдержку и не ослаблять значительно группировку советских войск на Дальнем Востоке и в Сибири.

Ценой огромных усилий и жертв Красная армия в июле-августе 1941 года не только задержала продвижение германских войск, но и смогла на некоторое время на основных направлениях стабилизировать фронт.

Это фиксировалось японской разведкой и аналитическими службами. Японские стратеги стали серьезнее анализировать перспективы Германии в войне против СССР. Тем не менее, посольство Германии в Токио, убеждая японское руководство в скорой победе, докладывало в Берлин о скором вступлении Японии в войну для совместной вооруженной борьбы с Красной армией.

Рихард Зорге

15 августа 1941 года Зорге информировал Москву о складывавшейся ситуации:

«Германский военный атташе уверен, что в связи с успехом германских войск на Украине, безусловно, последует новый удар на Ленинград и новое наступление на Москву. Захват этих двух городов крайне необходим, с целью воздействия на Японию. Он сказал, что созданные немцами воздушные дивизии еще не использованы. Он думает, что эти дивизии будут использованы для захвата Ленинграда, Москвы и Бакинского нефтяного района. ВАТ думает, что успехи немцев на юге начали оказывать свое влияние на японский генштаб. ИНСОН».

Группа Зорге оставалась основным источником информации о планах и мероприятиях японского правительства и командования. В спецсообщении Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии высшему руководству страны от 20 августа 1941 г. докладывалось:

«1. Требования Германии об ускорении выступления Японии против СССР.

По агентурным данным, заслуживающим доверия (группа Зорге — А.К.), немцы проявляют недовольство длительным выжиданием и задержкой вступления Японии в войну против СССР.

В связи с этим немецкий посол в Японии Отт за последнее время усилил нажим на японское правительство, требуя от последнего скорейшего выступления против СССР.

2. Переброска и сосредоточение японских войск в Маньчжурии и Корее.

По данным источников РУ Генштаба, продолжает отмечаться прибытие новых японских частей в Маньчжурию и Корею.

В период с 10 по 20 августа в Маньчжурию и Корею прибыло до четырех пех. дивизий, два арт. полка АРГК на мех. тяге…

За период с 10 по 20 августа группировка японских войск в Маньчжурии и Корее увеличилась на пять пехотных дивизий и два арт. полка АРГК…

Выводы:

1. Японское правительство под давлением немцев и военных кругов Японии форсирует подготовку к вступлению в войну против СССР.

Окончательное решение о сроках выступления Японии пока не принято, однако, по агентурным данным, нападение на Советский Союз возможно в течение августа.

2. Сосредоточение японских войск в Маньчжурии и Корее в основном следует считать законченным. Однако японцы имеют возможность в ближайшее время дополнительно перебросить из Китая в Маньчжурию еще до 10 пех. дивизий.

Японское командование, воспользовавшись создавшейся обстановкой, произвело скрытую переброску значительного количества войск и воинских грузов на материк. Это мероприятие в большой степени разрешило остроту проблемы перебросок японской армии, которая бы встала с началом военных действий.

3. Основная группировка японских войск (пятнадцать пех. дивизий, семь танковых полков, девять арт. полков АРГК) сосредоточена в направлении Приморья, где, видимо, японцы предполагают наносить главный удар.

Наряду с этим имеет место также усиление группировки японских войск и в сторону Забайкалья / Хайларское и Солуньское / направления».

Понимая, насколько важна информация о намерениях Японии в отношении СССР, Зорге направлял в Москву по нескольку шифровок в день. Так, 23 августа он передал три сообщения.

«Инвест сообщил, что (генералы) Доихара и Тодзио (военный министр — А.К.) считают, что для Японии еще не наступило время вступать в войну. Немцы очень недовольны таким поведением Японии. Коноэ указал Умэдзу (командующий Квантунской армией (группой армий) — А.К.), чтобы избегать каких-либо провокационных действий. Одновременно обсуждение вопросов оккупации Таи и затем Борнео, в правительственных кругах происходят более серьезно, чем это было раньше.

Работник Гаймусё (Министерство иностранных дел) сказал, что, учитывая явно антияпонскую позицию Америки, вступление Японии в войну в текущем году может и не быть, хотя этот вопрос еще не решен. ИНСОН».

«Итери слышал от секретаря Угаки, что из мобилизованных 1-й и 3-й очереди 200.000 солдат направлены в Маньчжурию и Сев. Корею (это почти такое же число, как сказал германский ВАТ). В Маньчжурии теперь 25−30 пехотных дивизий, включая и находящиеся там 14 старых пехотных дивизий. 350.000 солдат будут посланы в Китай. 400.000 останется на островах. Много солдат одевают в шорты, короткие шаровары специально для жарких стран, поэтому можно предполагать, что значительная часть будет направлена и на юг. ИНСОН».

«16-я пех. дивизия из Киото в июле убыла в Маньчжурию.

Инвест узнал, что мобилизация 3-й и 4-й очередей должна быть, но даты начала еще до сих пор неизвестны.

Немцы доносят, что переброски японских войск к северным границам происходит очень медленно и что сосредоточение главных сил может ожидаться только к концу августа. Главный удар будет наноситься на Владивостокский сектор силами 13−15 пех. дивизий. ИНСОН».

29 августа, в день предполагавшегося вторжения японских войск на территорию СССР, на стол Сталина легло очередноеспецсообщениеРазведывательного управления ГШ Красной Армии, основанное главным образом на информации «группы Рамзая»:

«Разногласия в правящих кругах в Японии о сроках нападения на Советский Союз.

По агентурным данным из Токио, заслуживающим доверия, в связи с более решительной политикой США в отношении Японии, внутри японского правительства за последнее время усилилась борьба между сторонниками немедленного вступления в войну на острове (стороне — А.К.) Германии и группировкой, отстаивающей политику выжидания. Причем, точку зрения последних, якобы поддерживает Коноэ.

По этому вопросу нет единства и в самой армии. В руководящих кругах армии и флота также существуют две группировки: одна, начальника военного департамента (управления — А.К.) военного министерства генерал-майора Муто и других, требует немедленного выступления против Советского Союза, а другая, опирающаяся в основном на командование японскими войсками в Китае и морской флот, стоит за активные действия в районе Южных морей.

Немцы проявляют большое недовольство медлительностью вступления Японии в войну против СССР и по-прежнему продолжают нажим на японское правительство.

В подтверждение позиции, занимаемой Коноэ, источники РУ сообщают, что Коноэ дал указание командующему Квантунской армии генералу Умэдзу избегать каких-либо провокационных действий на границе Советского Союза.

По мнению военного министра Тодзио, время для вступления Японии в войну с СССР еще не наступило, тем не менее, усиление группировки японских войск против нас продолжается.

За два месяца советско-германской войны японское командование больше чем в два раза увеличило количество своих войск в Маньчжурии и Корее. Вместо имевшихся на 22.6. 12 пех. дивизий, 6 танковых полков, 12 арт. полков АРГК, 23 боевых авиаотрядов, на 29. 8. В Маньчжурии и Корее сосредоточено 28 пех. дивизий, 12 танковых полков, 20 арт. полков АРГК, 35 боевых авиаотрядов и другие спец. части, общей численностью около одного миллиона человек, 5.000 орудий всех калибров, до 1.000 танков и около 1.500 самолетов (из них, ориентировочно, истребителей 470, бомбардировщиков около 600, разведчиков 150 и не установленного типа 280).

Наряду с этим происходит увеличение количества японских войск в Индокитае, где на 29.8. сосредоточено 3−4 пех. дивизии, численностью 70−80 тысяч человек.

Кроме того, имеются данные о предстоящей дополнительной мобилизации в Японии резервистов 3 и 4 очередей, общей численностью 300−400 тысяч человек.

Таким образом, бесспорным является то, что значительное усиление группировки японских войск в Маньчжурии и Корее предпринято для нападения на Советский Союз.

Имеющиеся разногласия внутри японского правительства о сроках вступления Японии в войну против нас, видимо, объясняются желанием группировки Коноэ выждать наиболее благоприятного для нападения момента».

Опубликованные в послевоенный период японские документы и исследования исследователей, в том числе советских и российских, подтверждают удивительную точность сообщений Рихарда Зорге и правильность обобщений и выводов докладов РУ ГШ Красной Армии о подготовке японского командования к нападению на СССР и существовавших разногласиях по поводу выбора момента для удара. Важны были сообщения и о том, что альтернативой выступления на севере было открытие военных действий на юге, против США и Великобритании.

Сообщения об опасности японского удара с востока, безусловно, оказали большое влияние на решение советского политического и военного руководства и лично И.В. Сталина в самый трудный и опасный период войны с Германией летом-осенью 1941 г. проявить выдержку и не ослаблять значительно группировку советских войск на Дальнем Востоке и в Сибири. Существуют все основания считать, что японское нападение на СССР в 1941 г. не состоялось главным образом потому, что советские дальневосточные войска вопреки ожиданиям японского командования сохранили свою высокую боеспособность и были в состоянии дать отпор агрессору.

На состоявшемся 6 сентября 1941 г. очередном Императорском совещании в документе «Программа осуществления государственной политики империи» было зафиксировано решение воздерживаться от нападения на СССР в 1941 году. Было признано целесообразным отложить выступление на севере до весны 1942 года. Участники предшествовавшего Императорскому совещанию заседания координационного совета правительства и императорской ставки (3 сентября) пришли к выводу, что «поскольку Япония не сможет развернуть крупномасштабные операции на севере до февраля, необходимо за это время быстро осуществить операции на юге».

И это решение стало благодаря разведгруппе Зорге известно Москве.

Уже 11 сентября советский разведчик докладывал:

«Германский посол Отт потерял всякую надежду на выступление Японии против СССР. Сиратори (бывший посол Японии в Италии, в данное время работает в МИД) сказал Отту, что если Япония начнет войну, то только на юге, где они смогут получить сырье — нефть и металлы. На севере они (предполагаются немцы) не смогут получить достаточной помощи.

Один из друзей В (оенно-)Морского флота сказал Паула (морской атташе германского посольства в Токио), что выступление Японии против СССР больше не является вопросом. Моряки не верят в успех переговоров Коноэ с Рузвельтом и подготавливаются к выступлению против Таи и Борнео. Он думает, что Манила должна быть взята, а это означает войну с Америкой.

ИНСОН».

14 сентября Зорге направил в Москву сообщение, которое, можно сказать, венчало его многолетнюю работу в Японии:

«Источник Инвест выехал в Маньчжурию. Он сказал, что японское правительство решило не выступать против СССР в текущем году, но вооруженные силы будут оставаться в Маньчжурии на случай возможного выступления будущей весной, в случае поражения СССР к тому времени.

Инвест заметил, что СССР может быть абсолютно (слово неразборчиво) свободен после 15 сентября.

Источник Интерн (Ё. Мияги) сообщил, что один из батальонов 14 пехотной дивизии, который должен быть отправлен на север, остановлен (оставлен? — А.К.) в казармах гвардейской дивизии в Токио.

Из писем офицеров и солдат, получаемых из пограничной линии в секторе Ворошилов (ныне Уссурийск — А.К.), известно, что они оттянуты в район Муданьцзян.

ИНСОН».

В тот же день Зорге подтвердил это сообщение, ссылаясь на информацию из германского посольства:

«По мнению посла Отт, выступление Японии против СССР теперь уже вне вопроса. Япония сможет выступить только в случае, если СССР перебросит в большом масштабе свои войска с Дальнего Востока.

В различных кругах начались резкие разговоры об ответственности за мобилизацию в большом масштабе и по поводу содержания огромной Квантунской армии, которые несомненно принесут стране большие экономические и политические затруднения. ИНСОН».

Эта подтвержденная и другими источниками информация оказала непосредственное влияние на последующее решение советского руководства перебросить осенью 1941 г. под Москву 16 дальневосточных и сибирских дивизий.

Однако следует отметить, что фраза Зорге о том, что «после 15 сентября СССР может быть абсолютно свободен», не совсем точно отражала ситуацию. Как стало известно после войны из японских документов, в случае падения Москвы японцы планировали незамедлительно «малой кровью» оккупировать советский Дальний Восток и Сибирь. В этом случае допускалось одновременное проведение операций как на юге, так и на севере. В Генеральном штабе японской армии был разработан вариант плана «Кантокуэн», который надлежало осуществить в случае падения Москвы и резкого изменения в пользу Японии соотношения сил на Дальнем Востоке.

Учитывая сложность проведения в осенне-зимний период наступательных операций на всех трех фронтах (восточном, северном и западном), Генеральный штаб армии предусматривал нанесение первоначального удара на восточном (приморском) направлении. После вторжения в Приморье войска восточного фронта должны были наступать на Хабаровск и захватить его до наступления холодов. В это время войскам северного и западного фронтов надлежало закрепиться соответственно в районах Малого и Большого Хингана и ожидать наступления весны. С началом таяния льда планировалось форсировать Амур и развивать наступление на запад из района Рухлово — Большой Хинган в направлении озера Байкал. В развитие этого замысла командование Квантунской армии предлагало с началом наступления на восточном фронте силами двух — трех дивизий еще осенью форсировать Амур в районе Хабаровска, чтобы облегчить захват города. Операции по захвату Северного Сахалина, Камчатки и других районов, а также оккупацию МНР предусматривалось осуществить в соответствии с прежним замыслом плана «Кантокуэн». Выделенные для войны против СССР японские войска не включались в планы войны на юге и продолжали усиленно готовиться к действиям на севере.

Однако информацию об этих замыслах японского командования Зорге уже сообщить в Москву не мог — последовавшие в октябре 1941 г. аресты членов его группы, а затем и его самого означали конец деятельности одной из самых эффективных и стратегически важных разведывательных организаций периода Второй мировой войны. Это не означало, что Москва лишилась информации о планах и намерениях Японии. Не менее важные разведданные поступали из Китая, которые, кроме всего прочего, при принятии принципиальных стратегических решений использовались для перепроверки и подтверждения разведданных от группы Зорге.

В годы Второй мировой войны на территории Китая, в том числе оккупированной японцами, действовало 12 советских резидентур. С сентября 1939 г. обязанности посла СССР и одновременно главного резидента в Китае исполнял А.С. Панюшкин, координировавший деятельность советских разведчиков в этой стране.

Следует отметить, что, кроме добывания развединформации о намерениях Японии, важной задачей советской разведки в Китае являлось удержание центральной китайской администрации на позициях активного сопротивления японским оккупантам. В Москве отчетливо сознавали, что занятость Японии в военных действиях в Китае во многом удерживала японское командование от нападения на СССР. При решении задачи обеспечения продолжения китайского сопротивления японской армии советская разведка в Китае особое внимание уделяла проблеме недопущения перерастания противоречий между Гоминьданом и Коммунистической партией Китая в открытый конфликт и междоусобную борьбу.

Немаловажную роль сыграла советская разведка в Китае и в раскрытии планов Германии и Японии в отношении СССР. Достаточно отметить, что в мае 1941 г. советские разведчики в Китае, как и Зорге, информировали Москву о надвигавшемся нападении Германии на СССР, а, по некоторым данным, в июне 1941 г. от военного атташе Китая в Германии был получен оперативный план германского военного командования о главных направлениях продвижения германских войск.

Работая в оккупированных японскими войсками районах Китая (Шанхай, Харбин), советские разведчики регулярно информировали Москву обо всех передислокациях японских войск вблизи советских границ. Весьма значимой была информация из Маньчжурии об относительной слабости технического оснащения Квантунской армии, недостаточном для наступательных операций количестве танков и самолетов. Поэтому, ни в коей мере не подвергая сомнению выдающиеся заслуги группы Зорге, вместе с тем следует по достоинству оценить и вклад других советских разведчиков в дело срыва японских планов нападения на СССР.